На днях в СМИ говорили о юбилее Ольги Берггольц – 100-летии со дня рождения.
Говорили о ее блокадных стихах; о том, что люди в осажденном городе меняли карточки на ее стихи и т.д. и т.п.

Слушая все это, я вспоминала родственницу, которая умерла в блокадном Ленинграде от голода, - несколько дней не давали пайку, - а ее сын–подросток был уведен в детдом, а потом вывезен по Ладоге в Кострому. Когда пайку выдали, родственница лежала на кровати и безучастно смотрела, через день-два она умерла. Ее сын вспоминал, какая апатия охватила его: он тупо смотрел на труп матери, на ее портрет на столе и не взял его с собой, когда за ним пришли, - все было безразлично: голод и истощение несовместимые с жизнью!

И вот, видите ли, меняли карточки на стихи…
Есть еще один миф – голодные музыканты в осажденном Ленинграде впервые исполняли 7-ю симфонию Шостаковича, а вся страна слушала премьеру. Действительно, страна слушала симфонию, …исполняемую в это время в Куйбышевском театре оперы и балета.

Когда–то я читала дневник О. Берггольц, напечатанный в толстом журнале, кажется, «Знамя» - точно не помню. Она рассказывала, как в самое тяжелое блокадное время приехала в Ленинград к любимому мужчине, несмотря на уговоры знакомых не делать этого, зашла в приготовленную им комнату, а там – тумбочка, набитая продуктами, и даже ее любимый кофе…

Может быть, эти продукты спасли бы жизнь моей родственницы….