(с)
Люто боюсь Любви. Как долгов и старости. Где-то между. Любовь может сделать человека уязвимым, содрать с него все мыслимые способы защиты, обобрать, унизить, объ@..бать, растоптать, после чего, заботливо дотронувшись до плеча, ласково осведомиться: «Ну, что, как ты?.. Кровь есть?..», и, услышав наивное «нет», просиять: «Щас будет!..». Далее она может ввинтить штопор в глаз, либо исполосовать спину детскими граблями. Любовь – это вечный конфликт гениталий с мозгом, ревности с верностью (Бог ты мой, как безобразно похожи эти два слова!), желания «б..дь-на-х@й-убить-эту-сYкY», и стремления «умереть-за-это-самое-б..дь-дорогое». Это столкновение двух больных на всю голову эгоистов, упивающихся очередным микроскопическим компромиссом. Это обоюдная спекуляция детьми, вниманием, близостью, деньгами, приоритетами, вещами, отношениями, привычками, перспективами, здоровьем, и вообще - всем, что попадает в поле зрения. Это и вечные запрещенные приемы, когда Он, трясясь от потенциальной возможности оказаться обманутым, судорожно пересчитывает таблетки «Фарматекса», в то время, как у Нее сердце съеживается в маленький кукиш от того, что позавчера в Его сумке валялось четыре истрепанных презерватива, а сегодня – только два. Это и лживые «перевертыши» - игра в великодушие двух пушистых рыл. Это и желание сохранить как можно больше собственной свободы, посадив другого на цепь. Это вечные обещания и вечное неисполнение их, влекущие вечные обвинения в вечном неисполнении вечных обещаний. Это глубокие невысказанные обиды, выливающиеся в хронические болезни, это чеховские ружья, обильно развешанные по стенам, это города, увязшие в болотах из лжи по самые шпили и телевизионные антенны; это либо - драка, либо – игра в одни ворота…
Впрочем, я понял: то, что я сейчас описываю – это не Любовь. Это какая-то уродливая х@/ня… В таком случае – все не так уж и плохо… Более того – замечательно. Почти идеально!

LI 3.9.25