Я,
     Раб Божий,
     Серб,
     с седою бородой,
     По доброй воле объявляю
     Сквозь цепи, проволоку, взявшие в кольцо мою страну,
     перед свидетелями
     Силой, Мукой и Обманом,
     Что виноват и признаю вину!
     Виновен, что я кто-то чей,
     А не никто ничей,
     Виновен я, что в годы сербского гоненья
     Хожу я в православный храм
     Пусть и редко
     И крестным осеняюсь в три перста
     Святым знаменьем!
     Виновен в том, что жив,
     А лучше б верно умер.
     Виновен и подавно,
     Что всё идёт нормально.
     Что в небо я смотрю, не на травы,
     Виновен я, что правду защитил,
     Виновен я,
     Что снова праздную свою крестную славу.
     Виновен, что кириллицей пишу,
     Виновен, что пою,
     Ругаюсь и смеюсь.
     Виновен, признаюсь,
     Что знал я - что не знал, и что не знал - то знал,
     Виновен я, виновнее всех вас,
     И высшей меры для себя прошу.
     Виновен я и грех мой главный,
     Что я с рожденья православный.
     Как святосавец не признаю никогда
     Святость убийц и каинов прощенье,
     А коль признаю,
     Чтобы жизнь спасти -
     Предам свой крест честной и своих предков славу,
     Коль не признаю –
     Мне уже не жить:
     Зовите целый мир мою страну бомбить.
     Орда бывших людей,
     Воров и босяков,
     И стадо роботов и чудищ многоногих
     В простор полей и тишину лесов,
     В мой белый дом, стоящий при дороге,
     Рядом с которым нынче так красиво
     Расцвели вишни, яблоки и сливы.
     Признаю
     для спасенья рода
     это всё.
     Отныне нет меня.
     Я вычеркнут из списка.
     Отныне воздух я, вода, а также свет –
     Три элемента, что вы мерите ценою.
     А что пред вами на суде даёт ответ,
     Так это, что вы соделали со мною.
     
     И внешний облик мой,
     Звериный, не людской,
     Вы множите его с утра до ночи,
     Это – сознанья, подсознанья вашего экран,
     Это – не облик мой,
     А ваша сущность, между прочим.
     
     Мой враг тысячерук, тысячеглаз,
     С тысячей слуг и всех служанок лжи,
     Украл ты солнце, словно яблоко, у нас,
     И радость чистую, как алый мак во ржи.
     Мои потомки горечь будут пить и желчь,
     Твои потомки горький мёд уж пить устали
     За деньги, кровь с которых не стереть,
     Мою страну вы по частям всю распродали.
     
     Судьба завяжет тебе руки за спиной,
     Настанет утро, когда все твои угаснут силы
     Или не выдержав позор последний свой
     Планета лопнет, всех сравняв в одну могилу.
     Во много раз важней,
     земля моя родная,
     Ты с сёстрами своими,
     Истиной и Правдой.
     Зачем на вас поднялась сила злая?
     Зачем на вас оскалилась и кривда и неправда?
     Орда бывших людей,
     Воров и босяков,
     И стадо роботов и чудищ многоногих
     В простор полей и тишину лесов,
     В мой белый дом, стоящий при дороге,
     Рядом с которым нынче так красиво
     Расцвели вишни, яблоки и сливы.
     Неясно, кто для нас страшней:
     крестоносцы,
     американцы,
     что чёрта дочери и сыновья.
     Быть может услыхали банды на земле,
     Что мы имеем сердца золотые,
     И вырывают их,
     Пытаясь вставить в собственные груди,
     Чтоб и они из чудищ стали люди.
     Господа обвинители,
     Судьи и палачи,
     Вписали вы мне все свои приказы
     В мои зрачки
     Тончайшим стёклышком.
     Что тяжко всем живым, быть лучше мёртвым.
     Вот и зашли мы понемногу уже за ночь.
     Но вы напрасно так спешите линчевать
     Гостеприимнейший народ на свете –
     Людское сердце,
     Диво среди див,
     Не примется в разбойничей груди.
     Мы не боимся смерти –
     Чёрная чума
     Заместо рабской жизни и болезни длинной
     Смерть – это частый гость меж нами,
     как весна,
     лето,
     осень
     зима
     Нам не страшна
     Мы платим данью
     и засухе
     и наводненью
     и землетрясеньям
     и морозам,
     мы умираем у себя в дому
     с душой покаянной и просветлённым ликом.
     Недоброжелатели,
     Сытые и безумные,
     Всё запретили вы в родном мне доме,
     но вот никто не сможет запретить мне
     петь и смеяться, даже умирая -
     Что с вами не случается вовек,
     ни на вашей свадьбе,
     ни коль родился новый человек.
     Не нужен кол, верёвка – ничего –
     Поставьте крест мне на вершине этой.
     Меня распните вы, как ваши предки – моего,
     Спасителя Христа из Назарета.
     Я хочу видеть всё, а вы глаза закройте,
     Иначе ваших глаз коснётся слепота –
     Сиянье моего лица вы вынести не в силах.
     Но побыстрей, прошу вас, всё устройте:
     Чем раньше буду на земле распят,
     Тем раньше я воскресну для Христа.
     
      Перевод-Сергей Ильин