Alex_Shell, и я не прячу за спиной тухлые яйца, боагодарная за честность, и готова встретить тюльпанами.)

Разных людей на время объединяет вагон.
И чтобы как-то это время провести и оставить в дураках, они наполняют его звуками, буквами, словами... Повсюду шумные разношерстные компании; там кто-то терзает гитару, там пьют горькую и рассказывают о своих "подвигах", в том углу дикий хохот... И повсюду сальные шутки, анекдоты и постоянный фон из нечленораздельных воплей... Главное, что не один, что таких много, что среди народа... Вроде как востребован, актуален... Ощущение собственной важности и нужности... И мало кто задумается, что замолчи он хотя бы на час, и его забудут... Да и что вспомнить? Глубокомысленные фразы, типа: "Смеффно..." ,"Ацтой" или "Прикольна..." А когда отстал от поезда, то "отряд не заметил потери бойца". Да и как тут заметишь, когда "друзей "несколько сотен набралось... "Другом" больше, "другом" меньше...
Правда, случается встретить в этом вагоне и малочисленные компании... Их разговоры обычно тихи, а темы разговоров многим непонятны... В таких компаниях слова подбирают бережно, открыто смотрят в глаза , улыбаются уголками губ и умеют хранить тайны...

Но каждый сам выбирает, где ему быть... Кому-то нужно количество... Кому-то важнее качество... Кому-то достаточно пустой формы... Кто-то тихо, но упорно идет к сути...

Каждый идёт, или едет. Выбирает места - у кого то купе, а кто то плацкартом. Выбираем время отправления и, как нам кажется, прибытия.... И вот уже по перрону плывёт запах угля – топят вагоны. Вокруг чемоданы, тюки, сумки, ожидание, суета, толкотня.
Особый мир, своеобразный, неповторимый, который… хм, ничего в голову не приходит, кроме нескольких банальных эпитетов. Да, иногда его любят сравнивать с муравейником… Но. Но! Но… Мы не найдём ни системы, ни порядка, свойственной этим насекомым. Мы не найдем на перроне даже вежливости. Всю вежливость, всё приличие крадёт расписание. Именно оно проводит незримую черту между устоявшимся и опостылевшим бытом и интригующей, непостижимой романтикой дальних странствий.
...
- Дамы и господа, поезд отправляется через тридцать минут.
Поезд отходит через тридцать минут, так гласит расписание, магическая субстанция, которая подчинила себе даже создателей ещё до того, как они успели составить его. Расписание, напомню, за которым закостенелый быт, покрытый засохшей краской привычных страстей, устоявшиеся ссоры, привычные проблемы, омытые коньяком, чаем, вином и слезами, залитые водкой, скреплённые терпением, приправленные раздражением и воспоминанием об уходящей жизни.
Той жизни, что мимолётно ускользнула, оставив снисходительную усмешку над детской мечтой.
Той жизни, что оставила лишь досаду и маленький стыд.
Той жизни, что осела в морщинах и покрыла голову сединой.
Той жизни, что… Но ведь всё-таки в ней что-то было? Было конечно…
Это и даёт теперь возможность сказать: «Я прожил жизнь! Я знаю, какая она!». Но только украденные у себя слёзы в подушку могли бы разрушить эту иллюзию, но… Но…
Я знаю, что беседа лишь на короткое время окрылит мечту. Я знаю, что она не вылечит от недуга пустой жизни. Но я буду говорить с вами. Для меня это хоть какой-то смысл жить… да и для вас, но на время. И беседа не избавит от разочарований и боли, но хоть немного согреет сердце. И мне всё время кажется, что за этой болью есть ещё что-то, несоизмеримо большее, что мы не успели разглядеть в суете житейских проблем.
...
Я знаю, что в том месте, куда мы едем, нет ничего, кроме разочарований. Там действительно нет ничего. И именно поэтому я сажусь каждый раз на поезд, который едет «туда», и никогда не сяду на поезд, который едет «оттуда».