(The Financial Times, Великобритания)

После 1945 года в Европе считалось практически аксиомой, что если партия располагается справа от политического центра, то она враждебна России. Шарль де Голль пугал Францию тем, что Красная Армия, готовая нанести удар, стоит всего в двух этапах Тур-де-Франс от границ Республики. Первый канцлер Западной Германии Конрад Аденауэр отказывался признавать любые государства, вступавшие в переговоры с российским сателлитом к востоку от Берлинской стены. В Великобритании Маргарет Тэтчер полностью поддержала именование России 'империей зла', а Гельмут Коль разгонял демонстрации протеста против размещения в Германии американских ракет в качестве противовеса советским ракетам малой дальности. Тем временем европейские левые только и делали, что искали оправдания для всего, чего хотелось Кремлю.

Невероятно, но факт: сегодня все наоборот. Сегодня самые ярые сторонники премьер-министра Владимира Путина и президента Дмитрия Медведева, строящих новый авторитаризм и пытающихся силой изменить границы в Европе - это лидеры центристов и правых. Премьер-министр Италии Сильвио Берлускони насмехается над Бараком Обамой (Barack Obama) за его 'загар', но расплывается в улыбке, когда речь заходит о Путине. А Ангела Меркель? Сначала отправилась в Тбилиси, когда русские танки утюжили спорные анклавы Южную Осетию и Абхазию, и вроде бы продемонстрировала солидарность с обложенными со всех сторон грузинами - она заявила, что они должны вступить в НАТО, - а по ее приезде домой от советников стало известно, что она ничего такого не имела в виду.

Но самый любопытный разворот на 180 градусов совершил лидер Франции Николя Саркози. Во время своей президентской кампании в 1997 году Саркози говорил, что недопустимо 'молчать о 200 тысячах людей, убитых в Чечне' русскими и обещал пригласить в Елисейский дворец главнейшего врага Путина Гарри Каспарова. А сегодня Саркози решил стать лучшим другом России: будучи в Москве во время грузинского кризиса, он сказал, что 'совершенно нормально, что Россия стремится защитить права русскоязычного населения' вне своих границ.

Еще хуже стало, когда на победу Обамы Кремль ответил заявлением, что в Калининграде, около Польши, где Иммануил Кант писал "К вечному миру", будут размещены ядерные ракеты малой дальности. Сам город Калининград - бывший Кенигсберг - есть олицетворение исторического желания России присутствовать далеко за пределами своих пределов. А Саркози, вместо того, чтобы посоветовать русским не нагнетать разговоры о новой ракетной гонке в Европе, на саммите Европейского Союза и России в Ницце сказал улыбающемуся Медведеву, что проблема на самом деле в поляках и чехах, согласившихся на размещение американского противоракетного 'щита' на своей территории. Польше и Чехии пришлось в резкой форме напоминать, что они - суверенные государства, и курс своей внешней политики и своих оборонных альянсов вполне способны, merci beaucoup, определять сами. Так через свои прокремлевские настроения Саркози рассорился с Восточной Европой.

Другие консервативные правительства Европы тоже постоянно находят для Кремля какие-то оправдания. Итальянские политики утверждают, что из-за энергетической зависимости страны в отношении России необходимо выбирать слова помягче; недавно Берлускони нанес почти смертельный удар по проекту Nabucco, результатом которого должны стать поставки каспийской нефти (так в тексте - прим. пер.) в Европу в обход территории, контролируемой русскими, подписавшись под кремлевским проектом, так называемым 'Южным потоком', и тем самым бросив Италию на произвол кремлевской энергетической политики.

В Великобритании консервативный внешнеполитический истеблишмент - в основном бывшие послы - нашел массу оправданий для вторжения России и массу осуждения для ответа Грузии. Один из самых видных тори Малкольм Рифкинд (Malcolm Rifkind), бывший министр иностранных дел, защищает Путина в Палате общин, а в Совете Европы посланцы от британских консерваторов заседают в тех же рабочих группах, что и путинская думская клика.

А хоть какую-нибудь критику нового авторитаризма Владимира Путина можно услышать главным образом в либеральных, левых и правозащитных кругах. Правозащитные организации Human Rights Watch и "Международная амнистия" (Amnesty International) уже давно выступают против развала законности и свободы самовыражения в России. Лейборист Дэвид Милибэнд (David Miliband), министр иностранных дел Великобритании, говорил в Киеве о том, что у России есть вредная привычка превращать соседей 'либо в вассалов, либо во врагов'. Неоднократно прибегал к жестким выражениям и либерал Карл Бильд (Carl Bildt), министр иностранных дел Швеции и самый опытный чиновник в Европе по вопросам внешней политики. Во Франции самая твердая критика российского экспансионизма слышится из левой газеты Libеration.

Надо оговориться, что и среди левых в Европе немало таких, кто - как, например, немецкие социал-демократы - считает, что легче критиковать украинцев и грузин за их опасения и надежды, чем выступать против России. Однако факт остается фактом: сегодня лучшие друзья России в Европе обосновались справа, среди правящих консервативных партий.

В этом кроется нелегкая проблема для правительства Обамы. После 1945 года американцы всегда могли полагаться на то, что европейские консерваторы поддержат четкую линию против российского советизма. Сейчас же, когда из Вашингтона звонят в Европу и спрашивают, а как будем общаться с Россией, правые - Саркози, Меркель и Берлускони - предпочитают не отвечать, а левых никто не слушает. Значит, опять на Вашингтон возлагается долг и обязанность - в одиночку, не видя четкой европейской линии, решать, как демократический мир должен отвечать на действия нынешней России.

Денис Макшейн- депутат парламента Великобритании от лейбористской партии, бывший заместитель министра иностранных дел по делам Европы