В русском гастрономе Бруклина часто можно услышать, как, заказывая картошку или индейку, многие люди используют искаженные английские названия, говоря, чтобы им дали "potyaytoaz" и "tyurki".

Это русские иммигранты, из тех, кто населяет Брайтон-Бич. В русском языке, конечно, есть свои слова - "картошка" и "индейка".

И тем не менее Ленни Галицкий, владелец магазина, говорит, что в последние годы многие иммигранты новой волны предпочитают использовать английские слова.

"Никто больше не говорит "индейка", - рассказывает Галицкий. - Все говорят "tyurki" Еще они любят говорит "ize cream", а не "мороженое". Английский проще. Так короче".

Изменения языка неизбежно следуют по пятам за иммиграцией - так же, как головная боль, неизбежное следствие хорошей попойки. Существует испано-английский (Spanglish) и его близкий родственник франко-английский (Franglais).

Теперь на улицах Брайтон-Бич люди заговорили на новой смеси языков. Они изъясняются на так называемом рунглише (Runglish) - смеси русского и английского, который отличает произношение английских слов, искаженное на русский манер.

На удивление много русских слов уже вошло в английский словарный запас. Это и политические термины, такие, как "аппаратчик", "интеллигенция", "комиссар", и, конечно же, слова кулинарной тематики - такие, как "самовар".

Однако и английский, в свою очередь, проложил свою тропинку в русский язык - особенно это заметно в таких иммигрантских анклавах, как Брайтон-Бич в южной части Бруклина. Часто английские интервенты - это названия продуктов, например, "гамбургер", или "айс-кофе", не особенно популярных в России.

Часто это технические термины.

"Невозможно перевести на русский язык сочетание "СИМ-карта", - говорит молодой продавец из магазина Sprint на Брайтон-Бич.

Молодой человек, представившийся как Энтони, сказал, что "рунглицизация" родного языка - это явление, характерное преимущественно для старшего поколения.

"Молодые люди уже говорят, в основном, на английском", - объясняет он, добавив, что сам он говорит по-английски 70% всего времени. "Но пожилые люди часто путаются. В одном ухе у них звучит английский, в другом - русский, вот они и смешиваются в голове".

Слово "рунглиш", как лингвистический термин, почти так же неблагозвучно, как звучание этого феномена, как таковое. Его, говорят, придумал ветеран российской космонавтики Сергей Крикалев, принимавший участие в совместном российско-американском космическом проекте осенью 2000 года.

"Мы в шутку говорим, что общаемся на "рунглише", - сказал Крикалев во время пресс-конференции перед полетом. Употребленное в шутку, оно, как и многие другие такие же новообразования, прижилось.

Но для некоторых "рунглиш" - это вовсе не шутка, а признак медленного разложения русской культуры.

"Когда детям исполняется 18-19 лет, мы им говорим: "Хватит говорить по-английски. Говорите больше по-русски", - говорит Алекс Кондов, владелец ресторана в Брайтоне.

Его друг Владимир Робу, который стоит рядом, добавляет от себя: "Все зависит от традиций и от семьи. Мы стараемся сохранять культуру вдали от дома".

Кофейня Starbucks, этот символ американской культуры последних лет, кажется подходящим местом, чтобы послушать, как говорят на "рунглише" - ведь разнообразные названия видов кофе с трудом переводятся на иностранные языки.

Руководство Starbucks на Брайтон-Бич даже распорядилось, чтобы названия там были "рунглицизированы". "Сначала произошло некоторое столкновение культур, - говорит один из работников кофейни, - но они адаптируются довольно быстро".

По крайней мере, некоторые так думают.

"Говорят, что русские научились говорит по-английски, - говорит Пэт Сингер, президент и основатель Ассоциации общин Брайтона. - Но мне кажется, они движутся в противоположном направлении".

Родители Сингер прибыли из Одессы в 1910 году. Он считает, что у нынешнего поколения иммигрантов с лингвистической точки зрения гораздо более безбедное существование.

"Они приезжают сюда, когда здесь уже есть русские газеты, русское радио, русские телевизионные каналы, - объясняет она. - Они могли бы с тем же успехом никуда не уезжать из России, потому что они воссоздали Россию здесь".

Другие иммигранты, говорит она, отлично научились говорить по-английски, но только не русские.

"Русская община здесь уже 30 лет. Можно было предполагать, что все они уже должны были перейти на английский".

Часть проблемы, говорит мисс Сингер, в том, что, хотя в школах преподают английский язык как иностранный, существует дефицит таких курсов для взрослых.

"А дети - вы даже не догадаетесь, что они не урожденные американцы, пока они не позвонят домой, чтобы сказать маме, что вернутся поздно".