Есть такой закон драматургического мастерства – если сцена начинается на высокой ноте, то заканчиваться должна на низкой. Исход её никогда не должен быть предсказуем. То есть если в начале фильма бомж ковыряется в мусорке, то через пять минут он должен попивать вдову клико в лимузине и закусывать чистым золотом. И наоборот – если начинается кино с ненавязчивой лёгкой мелодии, то на героя вскоре должен со всего разбегу шлёпнутся рояль вместе с пианистом. Так вот – прошлая сцена моего персонального фильма была очень даже ничего. Краткое содержание – я бодро перескакивала по торосам за милым юношей, собиралась на интересные курсы, на работе мне под них обещали отпуск. Сами понимаете, при таких предпосылках с людьми начинает случаться неведомая фигня. Юноша оказался очень потерянный, хороший, но как вот этот маленький трясущийся щеночек без мамки. Какая уж тут романтика?

Отпуск дали совсем не тогда, когда надо. Я перестраивалась из-за того, что ни на какие курсы не попаду. Даже на вот такусенькие. Поехать я в него тоже никуда не могу – деньги нужны на другое. Кроме того, энергия моя упала до уровня зомби. Работа в основном напоминает пинание мёртвой лошади. Я с трудом заставляю себя не очень опаздывать, проверяю работы, когда становится стыдно, что они не проверены, и пытаюсь не слишком лажать. Я – живу, не просыпаясь, и стараюсь, чтобы всё не развалилось, пока я тут сплю. Утром усталая, вечером – всадник апокалипсиса по сравнению со мной – божья коровка. Жду, когда перестанут расти мешки под глазами. Есть подозрение, что не перестанут.

Планы пришлось срочно перестраивать. Но я справлюсь.

Юноша как-нибудь разберётся со своим плачевным состоянием без меня.

А что до энергии – я завтра собираюсь себя холить, лелеять и пестовать. И пусть весь мир подождёт!