Это было потрясающее, совершенно феерическое девятое мая.
Хозяева смилостивились и отпустили меня с галер - мои частные занятия отменились.
Так что мы с Юлей договорились встретиться где-нибудь в центре. Боже мой, насколько же растяжимое это место - "где-нибудьцентр". Но мы таки нашлись на Ваське и покушали там. И ещё раз покушали. И посмотрели салют( на который пришлось почти бежать)
Пошли домой. Дошли. Пока добирались, решили, что вот сейчас хорошо бы ещё погулять, только переодеться надо.
Так и сделали. Где-то в час ночи мы ели сахарную вату у Спаса. У Спаса самая вкусная сахарная вата с самой доброй продавщицей.

Прошлись ещё немного. Вышли на Дворцовую, с неё на Невский, там увидели Юлиного любимого уличного музыканта. Он и правда крут. Понаорались и про сапоги старшей сестры, и про я хочу быть с тобой, хоть на тебе, как на войне. У меня теперь в голове такой музыкальный салат вместо мыслей. И образов. На некоторых людей искусство действует как поцелуй зелёной феи. Их прёт. Любительский мужской стриптиз под русский рок - вот чего я точно больше не хочу увидеть.

Милиция завершила представление, но не прогулку. Нам стало холодно. Несмотря на то, что были мы в свитерах, а ваша покорная даже в шапке. Особенно холодно было смотреть на девушку в босоножках.
А ещё в городе было много людей в пледах. Этим я искренне завидовала. Лучший аксессуар, я считаю. По поводу общей мерзлявости было принято решение идти в буквоед.
Оббежав два этажа филологического счастья ( обпрыгав) мы сели на чудесны стенд с травкой и принялись гадать на книгах. Главное правильно выбрать книгу. Сразу скажу, Илиада не подходит. Как и библия. Там все умерли и вообще не были очень счастливы. Так что берите анекдоты и будет вам хорошо. Или хотя бы смешно.

Когда все волнующие вопросы были заданы,  девочкам пришла в голову новая идея ( в ту ночь они выстроились в очередь и входили как в кабинет к врачу - одна за другой, пихаясь локтями и крича " мне только спросить"). Поскольку небо на Востоке начало тревожно светлеть, мы решили пойти встречать солнышко на Марсово поле.
Таковое мы почему-то пошли искать в сторону Площади Восстания. По невнимательности. Очнулись в районе Литейного, на него и свернули, потом свернули ещё раз. То есть свернули бы, если бы три рыцаря не преградили нам путь. Этим внезапным и мужественным шагом они спасли нас от монструозной поливальной машины. Серьёзно, ещё шаг и шли бы мы домой как мокрые курицы. Раскланявшись с джентльменами, мы продолжили паломничество.

Идём, идём, и тут Юля тыкает меня локтем в бок - ты видишь кто это. Ну, стоят какие то два парня на мосту, общаются с бутылкой шампанского.
А нет, это не просто парни, это тот самый, под которого мы голосили на Невском, мёрзли и грелись чаем, и всё равно стояли, потому что было здорово. Вот мы подошли к нему и выразили своё признание. Точнее, Юля выразила, а я позаикалась рядом.

Всё вокруг было светло и прекрасно. В четыре утра на грязном Марсовом поле вокруг вечного огня толпились какие-то люди с гитарой. Выглядело это так, как будто они призывали дьявола. Мы посмотрели на всё это, решили, что уже практически рассвело и развернулись. Дорога назад напоминала путешествие сквозь Зазеркалье. Пока шли по Грибоедову, пожелали какому-то незнакомцу с шаурмой приятного аппетита. Потом наблюдали, как парень прыгал по белым полосам на зебре и кричал "Смотри, как я могу!"

Дальше была Думская. Во всём мире происходило девятое мая и только на Думской - Октоберфест. Я клянусь, Грибоедов пах пивом. Если в двенадцать золушка превращается в тыкву, то в неполных пять утра любая клубная фея - в гоблина. Или кикимору.

Унеся ноги от нечисти. мы также прошли парня, который посреди улицы сидел на кресле с тремя ножками, а четвёртой задумчиво почесывал репу.

На Гороховой спал какой-то толстяк, прямо напротив у ресторана веселились сумасшедшие, одна из них - в белом балахоне. Но приглядевшись, мы узнали, что это не балахон, а мексиканский флаг. Или флаг патриотов нижней Канады, я не разобрала.

Пропустив два МакДака и проклиная всё на свете, мы забежали в Спар и купили там растворимой каши. Кажется, я съела её сразу после того, как залила её кипятком.

Десятое мая было пропущено мной целиком.