Быстрая запись потому, что время всё ещё идёт на часы, без стилистических излишеств.

Прошедшие сутки изрядно попугали меня. Для начала, когда я дописывала курсовую, подошла к окну , закрыть его, а то что-то похолодало… и похолодела, так как это был утренний холод и из окна на меня глядело предрассветное небо. Без двадцати пять всё было перепроверено и готово, а я осознала, какой получился бред. Большой удар по самолюбию – осознание дисфункции, когда вдруг понимаешь что то, что природа защитила черепной коробкой не в состоянии справиться с задачей. Моя курсовая как пение человека без слуха или цветовая схема выполненная дальтоником. С пяти и до без десяти семь я спала мёртвым. Через час я была на консультации, где мы дружно вкурили, что история языка – тёмный лес и тихий омут и черти там покрупнее наших тараканов.
Два часа ожидания научного руководителя, ещё полчаса перед дверью, потом разнос. Капитальный.
…Не знаю, каким образом я попала в группу студентов, на которых теперь работает зачётка, но она работает. Четвёрка, правда, на эту четвёрку мне всё придётся переписать …
В два часа я шла домой, хромая из-за чёртовой мозоли, размером с Исландию, но абсолютно постигшая дзен и услышавшая хлопок одной рукой.
Между делом ко мне таки пришла волшебная тушь для мамы и Питер Мейл для диплома.
Через двенадцать часов экзамен по истязу. Время пошло.

Ох, собиралась себя за курсовую скакалкой наградить, не скоро я её теперь увижу, впрочем, как и солнечный свет.