Находят же люди как-то друг друга, по каким-то особым приметам.
И им потом говорят: "Вы как брат и сестра".
А мы все гуляем по свету, лицо подставляем ветру,
и мало кто нам в этом мире чуждом родня.
И вряд ли кого-то обнимем нежно, разве что после изрядной доли бухла.
А после глаза отведем, всё списав на нетрезвость.
Не принимай на свой счет, то что было, то было вчера.
Забудь те объятия - они жалкая неизбежность получить бесплатную долю тепла.

 

Боженька, сколько ЕЩЁ и за ЧТО ты будешь посылать мне людей, с которыми нельзя быть рядом? 

Та ведь боль еще и болью не была,
Та ведь боль еще и болью не была,
Так... сквозь сердце пролетевшая стрела,
Та стрела еще стрелою не была,
Так... тупая, бесталанная игла,
Та игла еще иглою не была,
Так... мифический дежурный клюв орла.
Жаль, что я от этой боли умерла.
Ведь потом, когда воскресла, путь нашла, -
Белый ветер мне шепнул из-за угла,
Снег, морозом раскаленный добела,
Волны сизого оконного стекла,
Корни темного дубового стола, -
Стали бить они во все колокола:
"Та ведь боль еще и болью не была,
Так... любовь ножом по горлу провела".

СНЕГОПАД



Снега выпадают и денно и нощно,
Стремятся на землю, дома огибая.
По городу бродят и денно и нощно
Я, черная птица, и ты, голубая.

Над Ригой шумят, шелестят снегопады,
Утопли дороги, недвижны трамваи.
Сидят на перилах чугунной ограды
Я, черная птица, и ты, голубая.

В тумане, как в бане из вопля Феллини,
Плывут воспарения ада и рая,
Стирая реалии ликов и линий,
Я - черная птица, а ты - голубая.

Согласно прогнозу последних известий,
Неделю нам жить, во снегах утопая.
А в городе вести: скитаются вместе
Та, черная птица, и та, голубая.

Две птицы скитаются в зарослях белых,
Высокие горла в снегу выгибая.
Две птицы молчащих. Наверное, беглых!
Я - черная птица, и ты - голубая.

Качаются лампочки сторожевые,
Качаются дворники, снег выгребая.
Молчащие, беглые, полуживые,
Я - черная птица, и ты - голубая.

Снега, снегопады, великие снеги!
По самые горла в снегу утопая,
Бежали и бродят - ах, в кои-то веки -
Та, черная птица, и та, голубая.

ХОРОШО - БЫТЬ МОЛОДЫМ!



Хорошо - быть молодым,
За любовь к себе сражаться,
Перед зеркалом седым
Независимо держаться,
Жить отважно - черново,
Обо всем мечтать свирепо,
Не бояться ничего -
Даже выглядеть нелепо!

Хорошо - всего хотеть,
Брать свое - и не украдкой,
Гордой гривой шелестеть,
Гордой славиться повадкой,
То и это затевать,
Порывая с тем и с этим,
Вечно повод подавать
Раздувалам жарких сплетен!

Как прекрасно - жить да жить,
Не боясь машины встречной,
Всем на свете дорожить,
Кроме жизни скоротечной!
Хорошо - ходить конем,
Власть держать над полным залом,
Не дрожать над каждым днем -
Вот уж этого навалом!

Хорошо - быть молодым!
Просто лучше не бывает!
Спирт, бессоница и дым -
Все идеи навевает!
Наши юные тела
Закаляет исступленье!
Вот и кончилось, ля-ля,
Музыкальное вступленье, -

Но пронзительный мотив
Начинается! Вниманье!
Спят, друг друга обхватив,
Молодые - как в нирване,
И в невежестве своем
Молодые человеки -
Ни бум-бум о берегах,
О серебряных лугах,
Где седые человеки
Спать обнимутся вдвоем,
А один уснет навеки.
... Хорошо - быть молодым!..

ЕСЛИ БЫ ...



Если бы я знала в двадцать лет,
Что меня настигнет столько бед,
Что лишусь таких великих благ, -
Белый бы я выбросила флаг.

Я бы круто повернула путь,
Я совсем не к тем бы стала льнуть,
Средства поменяла бы и цель, -
И меня хвалила бы артель.

Даже десять лет тому назад
Все могло пойти еще на лад, -
Трудно ли умеючи? Легко!
Но зашла я слишком далеко.

Не могу я, братцы, дать отбой.
Остается только быть собой.
Если я до смерти доживу,
Белый флаг на саван разорву.

И тогда вы молвите слова,
От которых кругом голова ...
Трудно ли умеючи? Пустяк!
Мертвому поэту все простят -

Даже неприятные черты,
Вроде силы духа в грозный час,
Вроде трех
Отнюдь не кротких глаз,
Вроде правды, сказанной про вас.

Хотелось написать рассказом, но будет, как обычно, больше соплей...

Если бы ты только мог знать, как я перживаю за тебя, но ты не знаешь и не замечаешь....А если бы знал - изменилось бы что-то?! Я смотрю на тебя, и до сих пор не могу поверить в твою реальность. Ты ииреален, необычен, прекрасен . Ты мог бы получать очень многое, добиваться многого, самые красивые девушки ведутся на тебя, некоторые парни тоже....Но что-то в тебе не так. Где-то механизм красоты дает сбой. Такое ощущение, что твоя красота погубит тебя изнутри. Такое ощущение, что все наскучило тебе, твой мир стал серым. И ты раскрашиваешь его дешевым алкоголем, чтобы ярче горело и вокруг и внутри. Мне страшно за тебя, мне больно за тебя. Ты отводишь глаза, мне не удается в них пристально посмотреть. Мне не удается взять тебя за руку, мне не удается общаться... Общение - как будто бы я ломлюсь через толстые стены, кое где  пробиваюсь, но это происходит крайне редко. Часто вижу твою спину, и так хочется подойти и просто обнять - но нельзя, невозможно. Что случилось с тобой? Я не могу ни у кого этого узнать. Возможно мне кажется, но со мной ведешь себе более отстраненно, чем с другими. Я даже не хочу задавать вопросов по этому поводу. Мне просто обидно за тебя и за себя. Больно стоять рядом и бояться вымолвить хоть слово. Ты невероятный, и я не могу тебя понять.. Я сломаюсь об тебя. Ты одновременно нежен и настолько груб - что невозможно разгадать как это сочетается. Ты - губительная красота. Ты травишь сам себя, и окружающих. Я же добровольно согласна отравиться, но пути к тебе, пока что невероятно сложны. Я не верю, что тебе никто не нужен. Будучи в раскрашенном алкогольном мире ты совсем другой - с желаниями, опрометчевостью, более живой.  Чего тебе не хватает без этих алкогольных красок? Что ты потерял?Что у тебя украли? Ты безразличный, такое ощущение, что  ко всему, тебе мало, что нравится. Я вижу в тебе ребенка, которого смертельно обидели. Но это все лишь мои догадки. Мне у кого спросить и узнать. И возможно, мне совсем не стоит влазить и пробивать твои стены. Но один раз увидев тебя, меня зацепило, как крючком. И теперь вырвать его можно только с мясом. Ты прекрасен и красив. Так, какого хрена, ты ведешь себя таким образом? Неужели все настолько пропито, что ты ничего не видишь и не замечаешь? Или не хочешь замечать? У меня одни вопросы, и ты не даешь ответов. Красивое эфемерное существо.

 

Вряд ли, возможно, что ты увидишь этот текст, если увидишь - вряд ли в нем себя узнаешь и вряд ли поймешь. Безразличие - это так страшно
 

мне дано в этой жизни вообщем-то все, не считая удачи.
Она смотрит пристально на меня, смотрит и плачет.
Она говорит: "ну, что ты стоишь, иди и лови за хвост эту суку- фортуну!"
Но я не могу идти, не могу дышать, лишь сильнее вцепляюсь ей в руку.
 

Герда сделала дреды,надела кеды.
Выкурила первую
(Ей похуй, что вредно)
Герда стала стервой,
Вскрыла Каю вены,
Сожгла Снежную королеву,
Напилась в таверне.
Герда предпочла ванили цедру,
Розам - вербу.
Предпочла не снизу, а сверху.
Герда убила в себе герду.

Герда молчит, не воет, не бьется в истерике не смолкая.
Герда приходит в бар и за стойкой высматривает спину Кая
Ничего не требуя,
Не умоляя,
Не прикасаясь к нему. Совершенно не паникуя.
Абсолютная аллилуя.

Герда выглядит на семнадцать - это успех, в ее усталые двадцать три.
При ее-то образе жизни,при регулярном уровне алкголя в ее крови,
При количестве никотина внутри,
Транквилизаторы,
Операции,
Гепарин.
Снова бары, тотализаторы
И пари.

Каю, кажется, двадцать пять, и он выглядит на удивление хорошо.
Он говорит - криогенная медицина. Хотя скорей всего - лоботомия.
Электрошок.
Одевается не по погоде: кеды, фиолетовый шарф и капюшон.
Герда видит Кая - и он ей чуть-чуть смешон,
Этот шафр вязала ему она.
Шарфик связан - и она ему не нужна.

Заходя в свой любимый бар Герда видит Кая, но держится молодцом -
Заказывает чай с лимоном, мятой и чабрецом.
Выпивает, и по привычке пытается до бармена дотянуться,
Чтобы виски со льдом,
В олдфэшн'е с толстым дном
Ноги ватные и не слушаются
Пальцы не гнутся

Они делают вид, что друг друга не знают. Или не замечают.
У нее зрачки от ненависти дичают -
Она представляет, как он в эту снежную бабу ночами кончает.
Ёще один виски
Ёще один виски

И
Чаю.
 

после определенного количества алкоголя...

не смотри на меня больше,
и реакций моих не читай.
У меня мурашки по коже
от того, что не сложится рай.

Я - кефир есть?
мама - нет.
Я - грустно без кефира.
мама - тю без кефира ей грустно, без пива людям грустно обычно.

))))))
 

Почему я не вижу здесь кораблей

С парусами из дальних, из южным морей.
   
Почему здесь нет ветра, не слышен прибой
   
Я хотел бы уехать....
 

 

а больше и сказать нечего, слова закончились, спасаться бегством надо бы....

 

Ненужно мне журавлей тех, что в небе –

Они улетели на юг.

Просто нужна синица в ладонях –

Нежный и ласковый друг.

 

 

 

 

 

 

Истекает последний час осени. Растворяется пылинками, осколочками, обрывочками. Слышите? Колокольчики едва уловимо звенят. Слышите? И волшебно, и страшно.  Осень калейдоскопом лиц на опавших листьях - кто-то пришел, кто-то исчез. Необычно теплые дни - то ли издевка, то ли снисхождение. Улицы и дворы, с кем-то или в одиночестве - в трезвости, и в угаре. Сколько всего случилось,  ещё больше не случилось. Плечи окутаны паутиной случайностей - влипла. Сопротивляться? Сдаваться? Неопределенность, неясность. Столько лиц вокруг, что все размывается в силуэты.И только один образ прожег и не отпускает, не размывается, слишком яркий - аж слепит. Может это воплощенное солнце? Но в таком случае невозможно к нему подступиться - сожжет. Истекает последний час осени, ветер за окном обещает холода. Дверь за спиной уже плотно заперта. Колокольчики звенят, такой колючий звук. Но следующая дверь ещё не открыта. Осень отступает. Холоднее и холоднее. Руки леденеют, чувствительность снижается, надо просто идти, пока ещё чувствуешь ноги. Совсем скоро следы будут оставаться на снегу...

Настроение сейчас - страшно

Все сложнее отличать сны от реальности, каждый раз просыпаясь утром.

Видишь, руки в ссадинах,
и коленки - каждым углом.
Убегаю из этого "садика"
в свой персональный дурдом.
Я одна на детской площадке,
играю сама с собой -
то в салочки, то в прятки.
сломался во мне метроном.
 

Я пишу каждую строчку, как вор,
нервно оглядываю опустошенный двор.

Я пишу каждую строчку, как вор.
И небо черно как будто бы мне в укор.

Я пишу каждую строчку, как вор.
Я с собою веду очень занятный спор.

Я пишу каждую строчку, как вор.
Я начинаю, но жду, когда ты начнешь разговор.

Я пишу каждую строчку, как вор.
Ненападение - негласный наш уговор.

Я пишу каждую строчку, как вор -
потому, что теперь нападаю -
Я честно держалась до этих вот самых пор!
 

~ Опять таки я писала этот текст, когда не было интернета, и было вот такое настроение... ~

 

К середине октября, наконец-то наступила настоящая поэтичная осень с оттенком золота и меди. С шуршаньем листьев под ногами, с особенным суховатым запахом воздуха. В такие осени часто за горло схватывает ностальгия. И душит тех, кто зажат в объятиях одиночества; тех, у кого нет руки, за которую можно взяться, пережидая приступ удушья.

Они, как рыбы, выброшенные волнами на берег – задыхаются, нервно бьются плавниками, отчаянно работают жабрами. В большинстве своем они обречены, и лишь некоторых, возможно, спасет чудо, спасет чье-то неравнодушие. Но нынче чудеса – это такая редкость. Пасмурные дождливые погоды сменились солнечными, и в какой-то мере, теплыми, но это так обманчиво. Солнце ещё греет, почти что, нежно дарит свое тепло, а листья уже умирают. Так и все надежды и мечты, ещё теплятся, но с каждым ходом часовых стрелок истаивают, становятся небытием. Осталось ещё совсем немного смертельного осеннего тепла,  которое увеличивает статистику самоубийств и нервных срывов – всех выброшенных на берег рыб невозможно спасти, что-то вроде естественного отбора. Желтые листья вокруг все летят и летят, приближая холода… Ещё немного и всё замрет, остановится в белом снежном мареве.