Любишь?
-Люблю
-Докажи!
-Докажу
-А достанешь звезду?
-Да, достану, смогу!
-Ты солгал!
-Я не лгу.
-Ты не можешь достать, до небес дотянуться, и как вишню сорвать.
-Я смогу.
-Снова лжешь, так поди, докажи!
-Но тогда мне придётся отдать свою жизнь.
-Так отдай, за меня!
-Но что будет потом?
-Ты докажешь любовь
-Я ещё не готов
-Уходи!
-Почему?
-Ты мне лжешь, будешь лгать.
-Но не станет меня, ты же будешь страдать?
-Ну и что, ты сказал, значит должен достать, а иначе тебя не желаю я
знать!
-Так и быть, только знай, это всё не игра. Я смогу доказать, что правдивы
слова. Только ты будешь сильно об этом жалеть. Ты получишь звезду, ей тебя
сердцах, вспышки счастья, доверие
в милых глазах. Согревает взаимность, и чувства полёта. У тебя же останется
лишь голый лёд...
-Подожди, ты куда?
-Я пошел за звездой... для тебя... на край света... жди ночи...
-Постой! Как узнаю, что ты принесёшь мне звезду?
-Ты поймёшь, ты увидишь. Сказал же, смогу.

И они разошлись: девчонка в мечтах,
а парень с грустью в зелёных глазах.
Он вспомнил её нежных губ теплоту,
улыбку её, и её красоту.
Он вспомнил её ненавязчивый смех,
и глаз, ясных глаз выразительный блеск.
И сердце запело, вздохнула душа...
Она так прекрасна и так хороша...
И ради неё готов был на всё.
Ведь больше всей жизни любил он её.
И парень ушёл.
Он ушёл навсегда.
Никто не знал, не ответил куда.
А девчонка лишь ночью к окну подойдя,
вдруг увидела свет, яркий свет от дождя.
И тот дождь не из капель был и не из слёз,
Это был ярких звёзд неожиданный дождь.
И казалось, что небо рвётся на части,
Не сумев подчинить этих звёзд своей власти.
И затихли часы, и замедлилось время.
А девчонка смотрела, не в силах поверить.
Ведь такой красоты никогда не видала,
И душою от счастья смеяться вдруг стала.
Да он любит её! Он не лжёт! Она верит.
И средь ночи к нему... И бежит к его двери!
Но распахнута дверь, и везде включен свет.
На своих всё местах, а его дома нет...
И напрасна она его ожидала
Днём и ночью своих ясных глаз не смыкала.
Навсегда в её памяти врезался след:
Звёздный дождь и прощальный, торжественный свет.
Любовь настоящая на жертву способна,
У неё есть огромная, мощная сила...
Я прошу об одном:
Доверяйте любимым!

перешли это, всем своим контактам, даже которые НЕ онлайн!!!!!!!!!!! если
ты не перешлешь это всем своим контактам, то в ближайшие дня ты потеряешь
своего любимого или любимую! передай это сообщение всем своим контактам! не
прерви цепочку любви! дай любви вырасти! и помни! если ты не перешлешь это
сообщение всем своим контактам, то ты потеряешь самого любимого человека!
давай, торопись

Даздраперма или какими были советские имена - жжот!!!

Арвиль - Армия В. И. Ленина
Артака - Артиллерийская академия
Бестрева - Берия страж революции
Ватерпежекосма - Валентина Терешкова первая женщина-космонавт
Вектор - Великий коммунизм торжествует
Велиор - Великая Октябрьская революция
Велира - Великий рабочий
Веор - Великая Октябрьская революция
Видлен - Великие идеи Ленина
Вилан - В. И. Ленин и Академия наук
Вилен - В. И. Ленин
Виленор - Владимир Ильич Ленин отец революции
Вилор(а) - В. И. Ленин организатор революции
Вилорд - В. И. Ленин организатор рабочего движения
Вилорик - В. И. Ленин освободитель рабочих и крестьян
Вилюр - Владимир Ильич любит Родину
Виль - В. И. Ленин
Винун - Владимир Ильич не умрет никогда
Вист - Великая историческая сила труда
Владилен - Владимир Ильич Ленин
Владлен - Владимир Ленин
Волен - Воля Ленина
Ворс - Ворошиловский стрелок
Гертруда - Героиня труда
Дазвсемир - Да здравствует всемирная революция
Даздрасен - Да здравствует седьмое ноября
Даздрасмыгда - Да здравствует смычка города и деревни
Даздраперма - Да здравствует первое мая
Далис - Да здравствуют Ленин и Сталин
Дележ - Дело Ленина живет
Динэр(а) - Дитя новой эры
Донэра - Дочь новой эры
Дотнара - Дочь трудового народа
Идлен - Идеи Ленина
Изаида - Иди за Ильичем, детка
Изили - Исполнитель заветов Ильича
Изиль - Исполняй заветы Ильича
Кид - Коммунистический идеал
Ким - Коммунистический Интернационал молодежи
Крармия - Красная армия
Кукуцаполь - Кукуруза царица полей
Лагшмивара - Лагерь Шмидта в Арктике
Ласт - Латышский стрелок
Лапанальда - Лагерь папанинцев на льдине
Ледат - Лев Давидович Троцкий
Ледруд - Ленин друг детей
Лелюд - Ленин любит детей
Ленар(а) - Ленинская армия
Ленгенмир - Ленин гений мира
Ленинид - Ленинские идеи
Ленинир - Ленин и революция
Лениор - Ленин и Октябрьская революция
Ленора - Ленин наше оружие
Лента - Ленинская трудовая армия
Лентрош - Ленин, Троцкий, Шаумян
Лес - Ленин, Сталин
Лестак - Ленин, Сталин, коммунизм
Леундеж - Ленин умер, но дело его живет
Лист - Ленин и Сталин
Лориэрик - Ленин, Октябрьская революция, индустриализация, электрификация, радиофикация и коммунизм
Луиджи(а) - Ленин умер, но идеи живы
Лунио - Ленин умер, но идеи остались
Люблен - Люби Ленина
Марлен - Маркс, Ленин
Маэлс - Маркс, Энгельс, Ленин, Сталин
Маэнлест - Маркс, Энгельс, Ленин, Сталин
Меженда - Международный женский день
Мэлор - Маркс, Энгельс, Ленин, Октябрьская революция
Мюнд - Международный юношеский день
Нинель - Ленин (наоборот и с мягким знаком)
Нисерха - Никита Сергеевич Хрущев
Одвар - Особая Дальневосточная армия
Орлетос - Октябрьская революция, Ленин, труд основа социализма
Оюшминальд(а) - О. Ю. Шмидт на льдине
Папиp - Паpтийная пиpамида
Персо(в?)страт - Первый советский стратостат
Пол(ь)за - Помни ленинские заветы
Порес - Помни решение съездов
Пофистал - Победитель фашизма Иосиф Сталин
Правлен - Правда Ленина
Придеспар - Привет делегатам съезда партии
Пятвчет - Пятилетку в четыре года
Райтия - Районная типография
Ревмарк - Революционный марксизм
Pевмиpа - Революции миpовой аpмия
Рем - Революция мировая
Рим - Революция и мир
Роблен - Родился быть ленинцем
Pосик - Pоссийский исполнительный комитет
Рэм - Революция, Энгельс, Маркс
Силен - Cила Ленина
Стален - Сталин, Ленин
Статор - Сталин торжествует
Таклис - Тактика Ленина и Сталина
Томик - Тоpжествyют маpксизм и коммyнизм
Томил - Тоpжество Маpкса и Ленина
Тpик(ом) - Тpи ”К” комсомол, Коминтеpн, коммyнизм
Тролебузина - Троцкий, Ленин, Бухарин, Зиновьев
Тролен - Троцкий, Ленин
Урюрвкос - Ура, Юра в космосе
Фэд - Феликс Эдмyндович Дзеpжинский
Челнальдин(а) - Челюскин на льдине
Эрлен - Эра Ленина
Юралга - Юрий Алексеевич Гагарин
Ясленик - Я с Лениным и Кpyпской

Жила на свете Тротилла в законе..
Сто тыщ лягушенций её были слуги.
Пиявки, осока-всё было в неволе,
но вот как то дело дошло до мокрухи..
Тротилла имела ключей разных связку.
На хату, на дачу, на мерс шестисотый..
Заслали к ней деда-борода на подвязках,
шоб в страхе держал черепах всех позорных.
Тротилла про дело такое узнала,
калаш зарядила и в бункер скорее..
По радиосвязи племяшку позвала,
который как дуб и нос чуть длиннее..
Чувак, Буратол, выручай пля честь клана..
На те ключи от военного склада,
где бомба хранится с времен хиросима..
Короче чуть дядька гнилой с бородою
пиявок в болоте топить начинает-
там красная кнопка, прям над головою,
но будь осторожен-про бомбу он знает..
И очередь дав по болоту на всякий,
Тротилла ушла по делам оборонки..
Племяш её был паренек очень вумный-
недаром же нос отрастил на полметра,
покинул злосчастный наследственный бункер
и с криком УРА! пошел против ветра..
Стояла путана держа пуделину,
грызя папиросу глазами стреляла..
А то была Машка, погоняло-Мальвина,
короче шпион ЦРУ, тока в юбке..
Собак-то был тоже коллега по цеху,
Артемка, он в школе с Буратом учился..
Так как взорвать всё было не к спеху,
Буратол поболтать с ними остановился..
Но им на беду патруль ментозавров-
проверка района, контроль криминала.
Артемку скрутили, по этим шесть залпов,
в крови, но живые без Тёмы свалили..
В подъезде друг другу скорей перевязку,
выходит из дома соседского Петька,
кликуха Пьеро, бухой под завязку,
и песню орет-Мальвина пропала..
Носатый и Машка неслышно в канаву,
там вход был-Тротилла о нем говорила.
Подняв крышку люка-спустились помалу,
добравшись до бомбы Мальвина застыла...
Короче шысят гигатонн по тротилу-
паршивая смесь водорода с ураном..
Сатурн по кускам разобрать бы хватило,
но блин на защиту болота и этого мало..
Буратол блокировку со спутника снял,
нацелил радары на место родное.
Особняк, где Тротилла живет увидал,
но что же с болотом творится такое...
Карандаш Банкротыч, он же Борода,
в болото родное напалмом стреляет,
лягушкам, пиявкам приходит п...
и Буратол им в спасенье ракету пускает.
Тротилла, в то время в окопе лежала,
двенадцать ранений и мозг не задет,
хлебнув кока колы немного привстала,
увидела в небе спасительный след...
До уха улыбку она растянула,
племяш не подвел-запустил бойголовку..
На деда паршивого снова взглянула
и очередь в гада отправила ловко.
Всё ближе к болоту болванка с посылкой...
Тротилла в бинокль следит за округой,
наемники деда с тупою улыбкой
пиявок стреляют прикрывая друг друга.
Упала в трясину ракета возмездий,
на таймере времени мало осталось.
Секунда, другая, звенит детонатор, ХРЕНАССЬ!
От Тротиллы остался лишь панцирь..
Как впрочем и Машка, и дед и Бурат-
взрывною волною раздавлены были,
кого радиацией сразу убило,
они потом в космосе рядышком плыли..
Осталась от матери нашей Земли
лишь черная дырка, в бескрайнем пространстве..
Морали в истории вы не нашли? А зря..
Я ради стиха два дня блин старалси :)

Вавилонская библиотека.
By this art you may contemplate
the variation of the 23
letters...
The Anatomy of Melancholy,
part 2, sect. II, mem IV[1]

Вселенная - некоторые называют ее Библиотекой - состоит из огромного,
возможно, бесконечного числа шестигранных галерей, с широкими
вентиляционными колодцами, огражденными невысокими перилами. Из каждого
шестигранника видно два верхних и два нижних этажа - до бесконечности.
Устройство галерей неизменно: двадцать полок, по пять длинных полок на
каждой стене; кроме двух: их высота, равная высоте этажа, едва превышает
средний рост библиотекаря. К одной из свободных сторон примыкает узкий
коридор, ведущий в другую галерею, такую же, как первая и как все другие.
Налево и направо от коридора два крохотных помещения. В одном можно
спать стоя, в другом - удовлетворять естественные потребности. Рядом
винтовая лестница уходит вверх и вниз и теряется вдали. В коридоре зеркало,
достоверно удваивающее видимое. Зеркала наводят людей на мысль, что
Библиотека не бесконечна (если она бесконечна на самом деле, зачем это
иллюзорное удвоение?); я же предпочитаю думать, что гладкие поверхности
выражают и обещают бесконечность... Свет дают округлые стеклянные плоды,
которые носят название ламп. В каждом шестиграннике их две, по одной на
противоположных стенах. Неяркий свет, который они излучают, никогда не
гаснет.

Вселенная - некоторые называют ее Библиотекой - состоит из огромного,
возможно, бесконечного числа шестигранных галерей, с широкими
вентиляционными колодцами, огражденными невысокими перилами. Из каждого
шестигранника видно два верхних и два нижних этажа - до бесконечности.
Устройство галерей неизменно: двадцать полок, по пять длинных полок на
каждой стене; кроме двух: их высота, равная высоте этажа, едва превышает
средний рост библиотекаря. К одной из свободных сторон примыкает узкий
коридор, ведущий в другую галерею, такую же, как первая и как все другие.
Налево и направо от коридора два крохотных помещения. В одном можно спать
стоя, в другом - удовлетворять естественные потребности. Рядом винтовая
лестница уходит вверх и вниз и теряется вдали. В коридоре зеркало,
достоверно удваивающее видимое. Зеркала наводят людей на мысль, что
Библиотека не бесконечна (если она бесконечна на самом деле, зачем это
иллюзорное удвоение?); я же предпочитаю думать, что гладкие поверхности
выражают и обещают бесконечность...
Свет дают округлые стеклянные плоды, которые носят название ламп. В
каждом шестиграннике их две, по одной на противоположных стенах. Неяркий
свет, который они излучают,
никогда не гаснет.
Как все люди Библиотеки, в юности я путешествовал. Это было
паломничество в поисках книги, возможно каталога каталогов; теперь, когда
глаза мои еле разбирают то, что я пишу, я готов окончить жизнь в нескольких
милях от шестигранника, в котором появился на свет. Когда я умру, чьи-нибудь
милосердные руки перебросят меня через перила, могилой мне станет бездонный
воздух; мое тело будет медленно падать, разлагаясь и исчезая в ветре,
который вызывает не имеющее конца падение. Я утверждаю, что Библиотека
беспредельна. Идеалисты приводят доказательства того, что шестигранные
помещения - это необходимая форма абсолютного пространства или, во всяком
случае, нашего ощущения пространства. Они полагают, что треугольная или
пятиугольная комната непостижимы. (Мистики уверяют, что в экстазе им
является шарообразная зала с огромной круглой книгой, бесконечный корешок
которой проходит по стенам; свидетельства сомнительны, речи неясны. Эта
сферическая книга есть Бог).
Пока можно ограничиться классическим определением:
Библиотека - это шар, точный центр которого находится в одном из
шестигранников, а поверхность - недосягаема. На каждой из стен каждого
шестигранника находится пять полок, на каждой полке - тридцать две книги
одного формата, в каждой книге четыреста страниц, на каждой странице сорок
строчек, в каждой строке около восьмидесяти букв черного цвета. Буквы есть и
на корешке книги, но они не определяют и не предвещают того, что скажут
страницы. Это несоответствие, я знаю, когда-то казалось таинственным.
Прежде чем сделать вывод (что, несмотря на трагические последствия,
возможно, и есть самое главное в этой истории), я хотел бы напомнить
некоторые аксиомы.
Во-первых: Библиотека существует ab aeterno[2]. В этой истине, прямое
следствие которой - грядущая вечность мира, не может усомниться ни один
здравый ум. Человек, несовершенный
библиотекарь, мог появиться в результате случая или действия злых
гениев, но вселенная, оснащенная изящными полками, загадочными томами,
нескончаемыми лестницами для странника и уборными для оседлого библиотекаря,
может быть только творением Бога. Чтобы осознать, какая пропасть разделяет
божественное и человеческое, достаточно сравнить каракули, нацарапанные моей
неверной рукой на обложке книги, с полными гармонии буквами внутри: четкими,
изысканными, очень черными, неподражаемо симметричными.
Во-вторых: число знаков для письма равно двадцати пяти[3]. Эта аксиома
позволила триста лет назад сформулировать общую теорию Библиотеки и
удовлетворительно разрешить до тех пор неразрешимую проблему неясной и
хаотической природы почти каждой книги. Одна книга, которую мой отец видел в
шестиграннике пятнадцать девяносто четыре, состояла лишь из букв MCV,
повторяющихся в разном порядке от первой строчки до последней. Другая, в
которую любили заглядывать в этих краях, представляет собой настоящий
лабиринт букв, но на предпоследней странице стоит: "О время, твои пирамиды".
Известно, что на одну осмысленную строчку или истинное сообщение приходятся
тысячи бессмыслиц, груды словесного хлама и абракадабры. (Мне известен дикий
край, где библиотекари отказались от суеверной и напрасной привычки искать в
книгах смысл, считая, что это все равно, что искать его в снах или в
беспорядочных линиях руки...
Они признают, что те, кто изобрел письмо, имитировали двадцать пять
природных знаков, но утверждают, что их применение случайно и что сами по
себе книги ничего не означают. Это
мнение, как мы увидим, не лишено оснований.)
Долгое время считалось, что не поддающиеся прочтению книги написаны на
древних или экзотических языках. Действительно, древние люди, первые
библиотекари, пользовались языком, сильно отличающимся от теперешнего,
действительно, несколькими милями правей говорят на диалекте, а девяноста
этажами выше употребляют язык совершенно непонятный. Все это, я повторяю,
правда, но четыреста десять страниц неизменных MCV не могут соответствовать
никакому языку, даже диалектному, даже примитивному. Одни полагали, что
буква может воздействовать на стоящую рядом и что значение букв MCV в
третьей строчке страницы 71 не совпадает со значением тех же букв в другом
порядке и на другой странице, но это туманное утверждение не имело успеха.
Другие считали написанное криптограммой, эта догадка была всюду принята,
хотя и не в том смысле, который имели в виду те, кто ее выдвинул.
Лет пятьсот назад начальник одного из высших шестигранников[4]
обнаружил книгу, такую же путаную, как и все другие, но в ней было почти два
листа однородных строчек. Он показал находку бродячему расшифровщику,
который сказал, что текст написан по-португальски, другие считали, что на
идиш. Не прошло и века, как язык был определен: самоедско-литовский диалект
гуарани с окончаниями арабского классического. Удалось понять и содержание:
заметки по комбинаторному анализу, иллюстрированные примерами вариантов с
неограниченным повторением. Эти примеры позволили одному гениальному
библиотекарю открыть основной закон Библиотеки. Этот мыслитель заметил, что
все книги, как бы различны они ни были, состоят из одних и тех же элементов:
расстояния между строками и буквами, точки, запятой, двадцати двух букв
алфавита. Он же обосновал явление, отмечавшееся всеми странниками: во всей
огромной Библиотеке нет двух одинаковых книг. Исходя из этих неоспоримых
предпосылок, я делаю вывод, что Библиотека всеобъемлюща и что на ее полках
можно обнаружить все возможные комбинации двадцати с чем-то орфографических
знаков (число их, хотя и огромно, не бесконечно) или все, что поддается
выражению - на всех языках.
Все: подробнейшую историю будущего, автобиографии архангелов, верный
каталог Библиотеки, тысячи и тысячи фальшивых каталогов, доказательство
фальшивости верного каталога, гностическое Евангелие Василида, комментарий к
этому Евангелию, комментарий к комментарию этого Евангелия, правдивый
рассказ о твоей собственной смерти, перевод каждой книги на все языки,
интерполяции каждой книги во все книги, трактат, который мог бы быть написан
(но не был) Бэдой по мифологии саксов, пропавшие труды Тацита.
Когда было провозглашено, что Библиотека объемлет все книги, первым
ощущением была безудержная радость. Каждый чувствовал себя владельцем
тайного и нетронутого сокровища. Не было проблемы - личной или мировой, для
которой не нашлось бы убедительного решения в каком-либо из шестигранников.
Вселенная обрела смысл, вселенная стала внезапно огромной, как надежда. В
это время много говорилось об Оправданиях: книгах апологии и пророчеств,
которые навсегда оправдывали деяния каждого человека во вселенной и хранили
чудесные тайны его будущего.
Тысячи жаждущих покинули родные шестигранники и устремились вверх по
лестницам, гонимые напрасным желанием найти свое оправдание. Эти пилигримы
до хрипоты спорили в узких галереях, изрыгали черные проклятия, душили друг
друга на изумительных лестницах, швыряли в глубину туннелей обманувшие их
книги, умирали, сброшенные с высоты жителями отдаленных областей.
Некоторые сходили с ума... Действительно, Оправдания существуют (мне
довелось увидеть два, относившихся к людям будущего, возможно не
вымышленным), но те, кто пустился на поиски, забыли, что для человека
вероятность найти свое Оправдание или какой-то его искаженный вариант равна
нулю.
Еще в то же время все ждали раскрытия главных тайн человечества:
происхождения Библиотеки и времени. Возможно, эти тайны могут быть объяснены
так: если недостаточно будет языка философов, многообразная Библиотека
создаст необходимый, ранее не существовавший язык, словари и грамматики
этого языка.
Вот уже четыреста лет, как люди рыщут по шестигранникам... Существуют
искатели официальные, инквизиторы. Мне приходилось видеть их при исполнении
обязанностей: они приходят, всегда усталые, говорят о лестнице без ступенек,
на которой чуть не расшиблись, толкуют с библиотекарем о галереях и
лестницах, иногда берут и перелистывают ближайшую книгу в поисках нечестивых
слов. Видно, что никто не надеется найти что-нибудь.
На смену надеждам, естественно, пришло безысходное отчаяние. Мысль, что
на какой-то полке в каком-то шестиграннике скрываются драгоценные книги и
что эти книги недосягаемы,
оказалась почти невыносимой. Одна богохульная секта призывала всех
бросить поиски и заняться перетасовкой букв и знаков, пока не создадутся
благодаря невероятной случайности канонические книги. Власти сочли нужным
принять суровые меры. Секта перестала существовать, но в детстве мне
приходилось встречать стариков, которые подолгу засиживались в уборных с
металлическими кубиками в запрещенном стакане, тщетно имитируя божественный
произвол.
Другие, напротив, полагали, что прежде всего следует уничтожить
бесполезные книги. Они врывались в шестигранники, показывали свои документы,
не всегда фальшивые, с отвращением
листали книги и обрекали на уничтожение целые полки. Их гигиеническому,
аскетическому пылу мы обязаны бессмысленной потерей миллионов книг. Имена их
преданы проклятью, но те, кто оплакивает "сокровища", погубленные их
безумием, забывают о двух известных вещах. Во-первых: Библиотека огромна, и
поэтому любой ущерб, причиненный ей человеком, будет ничтожно мал.
Во-вторых: каждая книга уникальна, незаменима, но (поскольку Библиотека
всеобъемлюща) существуют сотни тысяч несовершенных копий: книги,
отличающиеся одна от другой буквою или запятой.
Вопреки общепринятому мнению я считаю, что последствия деятельности
Чистильщиков преувеличены страхом, который вызвали эти фанатики. Их вело
безумное желание захватить книги Пурпурного Шестигранника: книги меньшего,
чем обычно, формата, всемогущие, иллюстрированные, магические.
Известно и другое суеверие того времени: Человек Книги. На некоей полке
в некоем шестиграннике (полагали люди) стоит книга, содержащая суть и
краткое изложение всех остальных: некий библиотекарь прочел ее и стал
подобен Богу. В языке этих мест можно заметить следы культа этого работника
отдаленных времен. Многие предпринимали паломничество с целью найти Его. В
течение века шли безрезультатные поиски. Как определить таинственный
священный шестигранник, в котором Он обитает?
Кем-то был предложен регрессивный метод: чтобы обнаружить книгу А,
следует предварительно обратиться к книге В, которая укажет место А; чтобы
разыскать книгу В, следует предварительно справиться в книге С, и так до
бесконечности. В таких вот похождениях я растратил и извел свои годы. Мне не
кажется невероятным, что на какой-то книжной полке вселенной стоит
всеобъемлющая книга[5]; молю неведомых богов, чтобы человеку - хотя бы
одному, хоть через тысячи лет! - удалось найти и прочесть ее. Если почести,
и мудрость, и счастье не для меня, пусть они достанутся другим. Пусть
существует небо, даже если мое место в аду. Пусть я буду попран и уничтожен,
но хотя бы на миг, хотя бы в одном существе твоя огромная Библиотека будет
оправдана.
Безбожники утверждают, что для Библиотеки бессмыслица обычна, а
осмысленность (или хотя бы всего-навсего связность) - это почти чудесное
исключение. Ходят разговоры (я слышал) о горячечной Библиотеке, в которой
случайные тома в беспрерывном пасьянсе превращаются в другие, смешивая и
отрицая все, что утверждалось, как обезумевшее божество.
Слова эти, которые не только разоблачают беспорядок, но и служат его
примером, явно обнаруживают дурной вкус и безнадежное невежество. На самом
деле Библиотека включает все
языковые структуры, все варианты, которые допускают двадцать пять
орфографических символов, но отнюдь не совершенную бессмыслицу, Наверное, не
стоит говорить, что лучшая книга многих шестигранников, которыми я ведал,
носит титул "Причесанный гром", другая называется "Гипсовая судорога" и
третья - "Аксаксаксас мле". Эти названия, на первый взгляд несвязанные, без
сомнения, содержат потаенный или иносказательный смысл, он записан и
существует в Библиотеке.
Какое бы сочетание букв, например: дхцмрлчдй - я ни написал, в
божественной Библиотеке на одном из ее таинственных языков они будут
содержать некий грозный смысл. А любой произнесенный слог будет исполнен
сладости и трепета и на одном из этих языков означать могущественное имя
Бога. Говорить - это погрязнуть в тавтологиях. Это мое сочинение -
многословное и бесполезное - уже существует в одном из тридцати томов одной
из пяти полок одного из бесчисленных шестигранников - так же, как и его
опровержение. (Число n возможных языков использует один и тот же запас слов,
в некоторых слово "библиотека" допускает верное определение: "всеобъемлющая
и постоянная система шестигранных галерей", но при этом "библиотека"
обозначает "хлеб", или "пирамиду", или какой-нибудь другой предмет, и шесть
слов, определяющих ее, имеют другое значение. Ты, читающий эти строчки,
уверен ли ты, что понимаешь мой язык?)
Привычка писать отвлекает меня от теперешнего положения людей.
Уверенность, что все уже написано, уничтожает нас или обращает в призраки. Я
знаю места, где молодежь поклоняется книгам и с пылом язычников целует
страницы, не умея прочесть при этом ни буквы. Эпидемии, еретические раздоры,
паломничества, неизбежно вырождающиеся в разбойничьи набеги, уменьшили
население раз в десять. Кажется, я уже говорил о самоубийствах, с каждым
годом все более частых. Возможно, страх и старость обманывают меня, но я
думаю, что человеческий род единственный - близок к угасанию, а Библиотека
сохранится: освещенная, необитаемая, бесконечная, абсолютно неподвижная,
наполненная драгоценными томами, бесполезная, нетленная, таинственная.
Я только что написал бесконечная. Это слово я поставил не из любви к
риторике; думаю, вполне логично считать, что мир бесконечен. Те же, кто
считает его ограниченным, допускают, что где-нибудь в отдалении коридоры, и
лестницы, и шестигранники могут по неизвестной причине кончиться - такое
предположение абсурдно. Те, кто воображает его без границ, забывают, что
ограничено число возможных книг. Я осмеливаюсь предложить такое решение этой
вековой проблемы: Библиотека безгранична и периодична. Если бы вечный
странник пустился в путь в каком-либо направлении, он смог бы убедиться по
прошествии веков, что те же книги повторяются в том же беспорядке (который,
будучи повторенным, становится порядком: Порядком).
Эта изящная надежда скрашивает мое одиночество[6].