Я стою в темноте у окна, глядя на предрассветный город, и слушаю, как поворачивается ключ в замочной скважине.
- Где ты был? - мой голос разрезает вязкую тишину, заставляя его вздрогнуть от неожиданности.
Он не отвечает, просто стремительно подходит сзади и осторожно обнимает. Я дёргаю плечом, высвобождаясь из ненужного объятия, чувствуя, как оплетающие меня руки безвольно соскальзывают, на мгновение судорожно сжимаясь в кулаки.
- Ты не ответил, - меня уже не интересует, что он скажет.
- Послушай, - его голос срывается, переходя на сбивчивый шёпот, - ты сам отпустил меня... Сам. Сказал, что не придешь больше...
Я вижу его отражение в стекле. Вижу, как мучительно ему стоять рядом и не иметь возможности прикоснуться ко мне. Не иметь возможности, потому что моё желание - закон. И мы оба это знаем. Знаем с тех пор, как я сломал его. Сломал окончательно, почти услышав страшный хруст, издаваемый сминающейся искалеченной волей.
- Но я пришел.
- Я не знал. Если бы оставалась хоть малейшая надежда...
- То что? - я знаю ответ, мне скучно.
- То, когда бы ты ни пришел, я бы ждал тебя. Как делал это всегда.
Его голос невыразителен. Он не убеждает, не оправдывается. Просто констатирует очевидный факт. Теперь это его привычное состояние.
Я поворачиваюсь и спокойно смотрю на белеющее в темноте лицо. Прикасаюсь пальцами к его шее, ощущая биение пульса. Рука скользит выше, зарываясь в каштановые волосы, сжимая их. Мои губы требовательно накрывают податливый, благодарно дрогнувший рот.
Я обхватываю его за плечи и разворачиваю к себе спиной, позволяя облокотиться ладонями о подоконник. Он послушен, как тряпичная кукла. Он счастлив.
Через несколько минут я отхожу от обмякшего тела и падаю в кресло, пытаясь привести дыхание в норму.
- Зачем? Ты же отпустил... - я с трудом улавливаю его шёпот.
- Я всего лишь сказал, что больше не приду.
- Разве это не одно и то же?
- Нет. Я больше не приду. Но я тебя не отпускал.
