Вот, что нужно сделать в первый день в Париже: должен идти дождь, не дождичек, а самый настоящий сильный дождь. Найди себе милую спутницу и прокати её на такси по Булонскому лесу. Дождь очень важен. Во время дождя Париж пахнет лучше всего. Это запах влажных каштанов.
Любовь, как качественный парфюм. Заканчивается,выветривается,
но тонкая вуаль аромата остается на стеночках сосуда души.
Пропитывает настолько хорошо, что даже после сквозняков,
специально устроенных для проветривания, остается легкий стойкий запах.
И совершенно неожиданно, тогда, когда ты думать не думаешь,
этот аромат прошлого врывается в твое настоящие.
Почему-то когда ты точно знаешь,что человек не рядом и возможно
рядом не будет уже никогда,
напоминания о нем маленькими сигнальными флажками выглядывают
из самых неожиданных мест. А порой, что гораздо чаще,
в самое неожиданное время. И пока ты, пораженная внезапностью,
стоишь и пропускаешь через себя то, что уже прочувствовала когда-то,
а для тебя так вообще в прошлой жизни. Калейдоскоп запахов,слов,
переживаний закручивает тебя, оставляя после себя блеск в глазах и
щемяще-нежное послевкусие.
Прослушать или скачать The Child in Us бесплатно на Простоплеер
Я пришлю посыльным флакон своих духов – все, что у тебя останется от апокалипсиса моего растворяющегося образа.
Пока не выветрится – по микрочастице, микромолекуле в затяжном исчезновении – мучительном, как проталкивание младенца, покидающего утробу.
С немой гримасой, искажающей острые черты, ты будешь смотреть на флакон, как безногий на гору, до вершины которой так и не добрался,
обнюхав лишь ее подножие, испещренное лабиринтами.
Аромат, томящийся в сосуде, время от времени невидимым иероглифом увенчивал воротничок и запястья Горы, на которую ты карабкался,
словно забытый матерью медвежонок, отчаянно цепляясь за каждый хлипкий кустик, утыкаясь заплаканной мордочкой в комки глины
и все-таки кубарем летя вниз – туда, откуда начиналось восхождение неуклюжего альпиниста.
Ты будешь обволакивающим взглядом лелеять прозрачный флакон, наполненный меньше, чем до средины.
С каждой микросекундой будет таять терпкий образ, искромсавший твою психику на миллиарды нейронов и протонов.
И сосуд с моим дУхом, испаряющимся на глазах, вконец опустошится бесследно...
Мучительно медленно флакон наполнится до краев траурной Пустотой.
Это будет настоящим апокалипсисом Вселенной твоей памяти.
Но ты обретешь свободу. Медленно – по капле, по молекуле…
Это лучше, чем жалкое тельце у подножия горы.
Встань и иди. Мой дух еще во флаконе твоего отчаявшегося сердца, но если ты откроешь его, я испарюсь быстрее.
Выветрюсь прямо в Космос, не блуждая по шершавым стенам твоей комнаты, как аромат духов.
Исчезну Эвридикой в непроглядной тьме...
Ну же! Открывай флакон! Прощайся со мной, словно с легендой.
Духи — это невидимый, но зато незабываемый, непревзойдённый модный аксессуар. Он оповещает о появлении женщины и продолжает напоминать о ней, когда она ушла.
Послушай: шаги мои странно и гулко и остро звучат в глубине переулка, от стен отражаясь болезненным эхом, серебряным смехом. Качаясь на пьяных своих каблучках, куда я такая? - не знаю, не знаю, мой голод, мой страх. Как ангел барочный, наивной любовью моей позолочен, убийственный мой. Однажды тебе станет жаль этой ночи, всех этих ночей не со мной. Послушай: шаги мои дальше и тише и глуше, сырой акварелью, размытою тушью становится мой силуэт. Я таю, и воздух меня растворяет, и вот меня нет. Есть город, деревья, дома и витрины, и странные надписи на осетрином, фигурная скобка моста. И до отупенья, кругами, часами, вот женщина с темными волосами, догнал, обернулась, простите. Не та. Не знаешь, теряешь, по капле теряешь, по капле, как кровь. Не чувствуешь, я из тебя вытекаю, не видишь, не спросишь, куда я такая, и сколько шагов моих гулких и острых до точки, где мир превращается в остров, не обитаемый мной - огромный, прекрасный, волшебный, холодный, ненужный, пустой.
Жизнь — это Книга Блаженств. Одни читают ее глубоко и вдумчиво, другие быстро и жадно, третьи по диагонали, а кто-то вовсе грамоты не знает…
Сначала она высыпала свой бисерный смех в круглую жестяную баночку из-под кинопленки и выслала почтой DHL на деревню дедушке. Потом сгребла в охапку душистые разноцветные сны и подарила одному хорошему человеку прямо на улице. Затем пошла на вокзал, сняла ячейку в камере хранения и оставила в ней до лучших времен своё желание в хрустящем пакете, перевязанном ленточкой. Настроения, которых был полон шкаф, сложила в сундук, аккуратно пересыпав нафталином, и оставила себе только одно, самое серое, дорожное. Настал черед привычек: каждая из них была помещена в стеклянный флакон с притертой пробкой, флаконы выставлены в кофр, изнутри обитый бархатом, а кофр забыт в парикмахерской. Она съела свою улыбку за завтраком, посыпав корицей, между ложкой творога и сдобной булочкой. Нерожденные поцелуи раскрошила из окна голубям. Сохранила голос на Диск 3,5(А:) и выбросила черный пластиковый квадрат со скошенным уголком, не церемонясь, в мусоропровод. Своё легкое яблочное дыхание выпустила в воздушный шар и долго-долго смотрела, как он тает в вечернем небе. Потом присела на дорожку, молча,сонно,равнодушно. Закрыла глаза, вспыхнула белым и исчезла.
Если у вас дома есть женщина, посмотрите,может она не вся…
В духах есть некий иррациональный, таинственный элемент. «Шанель №5», «Лэр дю Тан» или «Поэм» подобны стихотворению, которые женщины носят на себе. А некоторые духи безумно эротические, притягивающие. Они заставляют оглянуться, а то и пойти за женщиной, которая ими душится.
|
 |
|
