Привет…
Может быть, это письмо не будет тебе отправлено, кто знает. Мое настроение – это вечная перемена, как противоречие, как антонимы: черное и белое, мокрое и сухое, живое и мертвое. Да.… Какое-то мертвое предчувствие. Нет, ничего плохого не произойдет, и я так себя не успокаиваю. Просто это действительно так. Но предчувствие не предстоящего горя или нежданной радости, это всего лишь внутреннее убийство. Убийство как позор, как актерская игра. Остается только доиграть до конца. Когда игра заканчивается, заканчивается и жизнь. Поэтому я не хочу всю жизнь играть. Игра никогда не спасает. Взрослые заигрались, их жесты стали банальны и однообразны, их фразы ничтожны и фальшивы, но они продолжают умело играть и строить из себя людей, каковыми не являются уже добрые свои пять десятков лет.
Прочла Моэма «Театр». Наверное, поэтому такое странное настроение и судорожное биение сердца. Я не хочу так. В жизни человеку не дается полной гармонии. Нет, не простому человеку. Простому дается многое, может быть, даже самое главное в жизни счастье – у него есть любовь и способности. Способности, чтобы хотя бы как-то себя реализовать, то есть не зря прожить какую-то часть жизни, чтобы занять себя делом, отдавая ему много времени, но не придавая этому слишком большого значения. Ему дается любовь, может быть, не столь пылкая, но вполне нормальная. Да, вот это слово – нормальная. Это нормальная жизнь нормального, обычного человека. Любовь как спокойствие и утешение на долгие годы. Любовь как уважение. В жизни нормального человека это, видимо, так и есть. Ему дана гармония существования. Это норма. Всякое отклонение есть убийство человеческой внутренности и его самосознания как такового. Гении или ненормальные – это разновидности отклонений от нормы. Но на них держится безмятежное существование других людей. Мы все люди…
Когда человек имеет дар, он перестает быть человеком. Есть дар, а он – всего лишь его носитель, не источник, а носитель! Человек как тень своего таланта, без лица, без имени, без судьбы. Это имя – гений, его лицо – роли, его судьба – бессмертие. «Тебя не заметят в пустой комнате» - сказал один из героев «Театра». И ведь - правда. О, это невыносимо. Ее, этой великой актрисы, заблуждения, ее страдания – лишь игра, лишь постоянно работающий ум, не дающий вырваться наружу чувствам. Гармония человеческого духа разрушается, остается часть – тело, - работающая ради самовыражения. А кого выражать? Нет личности, нет индивидуальности, есть только талант. Это страшно… как, как сохранить в себе любовь и талант, если он есть?
Есть другой случай – когда человек имеет любовь. Когда он влюблен, до безумия, до лихорадки, до истерики. Как Дон Жуан, как Казанова, как Парис. Неважно, все они лишь люди. А что дает эта любовь? Такая любовь называется болью, величайшим страданием. Потому что они живут для нее, они живут во имя ее, они погибают с этим словом на губах. Все, что существует в мире, - это любовь. Преданная верность – чушь! Вздор! Ерунда! Любовь безгранична, она непостоянна, она не может быть одной и навеки. У них все наоборот. Любовь – кнопка с острым кончиком, она протыкает кожу, разрывая ткани. Любовь как лезвие, режущее по венам. И медленная смерть. Чувство как бессмертие. Опять – бессмертие. Неповторимое желание, необузданная страсть – это тоже любовь. Такие люди талантливы,… но только в чувствах. Они искусны, но только в выражении этих чувств. Они вульгарны, как последняя проститутка, в своих фразах и откровениях. И честны, искренне честны в лживых словах лести. Их постоянная влюбленность – источник жизни. Без нее – погибель. Но когда в их жизни появляется настоящая любовь, когда их нюх чувствует приближение опасности, они как тигры бросаются на жертву, применяя те же уловки и трюки, что на других. И тогда их игра терпит поражение. Полное безразличие, резкое и глубокое равнодушие. Все и ничто. Это не больно, это смертельно. Никакая физическая боль не сравнится с болью душевной, с райской мукой, горячим сердцем и бьющейся в страданиях грудью. Это фиаско. Последнее, что связывало этих людей и мир – умерло, ушло, прошло, не забылось, но растворилась в череде грязных и ненужных связей. Смерть духовная раньше физической. Во цвете лет. Порывам больше нет места. И зачем тогда такая любовь? Любовники, страстные в постели, в жизни – больные и несчастные люди. Нет чувств, лесть и ужимки – привычка. Грубо, пошло, но верно. И бесконечно одиноко. Ради чего?
Есть любовь как самопожертвование, бесталанное вложение себя в другого. Невыгодное вложение. Грустно-обидное, не получающее отдачи. Любовь как сущность вещей, не понимающая расторопности мыслей. Человек гаснет, блекнет, теряется в других. И снова тень. Любовь как тень. То же, что и талант. Нет гармонии – нет личности. Как тогда жить?
Какая глупая нелепость! Каждый шаг влево или вправо – крах! Балансирование над пропастью. Кругом – нет, нет, нет. Запреты, табу, нормы и догмы. Зачем? Сузить человеческий мозг до мозга животного с рефлексами? Туда не ходи – плохо, а туда пойдешь – хорошо. Расширить человеческую пошлость под стать животной? Плоть как вложение. Привлечение новых покупателей. Ненавижу! Каждый сексуальный вздох ненавижу за ничтожество мыслей и желаний. Секс – средство, а не жизнь! Средство любви, подкрепление для чувств. Не внутреннее, а чисто внешнее дополнение. Какое же мировое заблуждение! «Мы все, мужчины и женщины, актеры», говорил Шекспир. Но разве мы не можем играть правдиво и честно? Разве не можем соединить в себе части целого мира, своего мира? О Боже, просто оставь силы! Немного сил для другой жизни. Нет, просто для жизни. Без гармонии…
