Человеческая сущность лишь на половину управляет телом, другой же - Волк. Именно сейчас он правит Бал. Я же отстранённо наблюдаю за своими руками, исполняющие чужие команды, и за её телом, в котором тоже царвствет Волчица. Я ощущаю в себе Волка, он рвётся наружу. скребёт лапами и оглушительно воет. Я вижу его: он бежит по полям, а из его следов поднимается чёрный туман, обволакивающий всё вокруг. Волк, не сбавляя шага поёт песню, слова которой просты и сливаются с туманом в глухую темноту.

(ОХОТИТЬСЯ)
(ЖРАТЬ)
(РВАТЬ ДОБЫЧУ)
(СОВОКУПЛЯТЬСЯ)

Мои руки двигаются всё быстрее, а в голове шумит рокот надвигающихся туч. Я чувствую себя почти как на тренировке - там я тоже не знаю, сколько команд, выполняемых телом, отдаю я, а сколько кто-то другой. Я вижу свои руки, работающие всё быстрее и быстрее, но почему мне кажется, что они двигаются по чужой воле? Мои мысли заглушает волчий вой. Он всё ближе, и меня охватывает пьянящее чувство лёгкости. Все заслонки сметены, остались только я, Волк и мои\наши руки. Мои\наши губы расплываются в улыбке. Мы в ином мире.
В этом мире нет ни идей, ни слов, ни правил. В нём мы искренне, ибо мы одни. Мы вместе бежим за добычей, а потом жадно рвём зубами горячее мясо. Вместе воем на луну ночью и греем друг друга, лёжа в логове. Мы не говорим друг с другом, да изачем нам слова, когда на небе звёзды?
Я улыбаюсь, мы улыбаемся и пытаемся сдержать смех - нам весело и легко, мы свободны, и нам на всё плевать! Волк хрипло засмеялся в моей голове и провыл: "Мы на ходу ловили Вечность, а дорога шипела змеёй!" Мой Бог, как он любил эти строчки! От них несло Свободой! Он снова пролаял, но теперь приветствуя Волчицу, в ином теле. Волчица торжествующе зарычала в ответ, и наше человеческое окончательно умерло.
Волчица стонала, а Волк хрипел, наши тела подчинились их безумной музыке,нам же осталось лишь наблюдать за ними.
Она выгибалась, и Волк смеялся одними губами - он был самцом, и он владел ей - это было справедливо. Она была самкой и подчинилась ему - это было справедливо. В их, вольем мире всё было просто. И я жгуче завидовал ему, в чьих глазах была злая радость и возбуждение, а во рту - тёплая слюна. Я завидовал ему, ведь он был свободен, и я завидовал ей, ведь она тоже Волчица. И я решил перестать бороться, слиться с этой животной яростью, похотью и силой.
Меня скрутило мощью потока, и в груди всё сжалось. В черепной коробке стоял гул тысячи голосов. Всех тех, кто веками праздновал Ивана Купалу, кто рисовал быков и оленей в пещерах, дабы ублажить их души. И я пел с ними, знавшими один закон: совокупляться с женщиной - это справедливо, охотиться с мужчинами - это справедливо, умирать от ран - это справедливо, стареть в срок - это справедливо, делить добычу - это справедливо. Я пою с ними и улыбаюсь. Она не видит моей улыбки, стоит ко мне спиной, а губы мои растягиваются всё шире и шире - я счастлив, что пою с этими дикарями, понявшими главное: жить - это справедливо!
Меня охватывает волнение, и я начинаю что-то говорить. Я говорю о колёсах Ка, снова и снова делающими оборот, о символичности прошлого, когда оно искажается будущим, хочу сказать ещё многое, но слышу прерывистое: "Заткнись!" Сердце (сердце Волка)наполняется радостью: волки не могут говорить, значит, Волчица настолько овладела Женщиной внутри неё, что смогла контролировать и её глотку. "да! Наконец-то!" - думает Волк, и двигает руками всё быстрее и быстрее.
Глухой стон, прирывистый хрип, катарсис...
Мы, обессиленные, падаем ей на спину, тяжело дыша, покрытые потом, и не говорим. Слова лишни, ибо волкам они не нужны. Спустя некоторое время она поворачивается ко мне и слизывает капли пота со лба. И это справедливо. Волк обязан быть сильным. Всегда. Волчица - слабой. Поэтому величайшая блаодать для них - меняьтся слабостью и силой. После удачной нижней каммалы Волк позволяет себе быть слабым, а Волчица начинает заботиться о нём - ведь с Волчицей это тело делит ещё и Женщина. И это справедливо. Волк не боиться, ыто сейчас Волчица сильна. Скоро он вновь станет сильным, но пока он позволяет себе ослабнуть - это правильно.
Волчица опускается на колени перед ним, и он понимает - он снова сильный, Ритуал завершён. Она преклоняется перед ним, как перед Богом, возвращая ему его силу и власть. И снова я слышу вой, вой, зовущий к охоте. Ему вторит тот, дальний вой.
Мы снова сильны, мы снова хищники. Мы одни и свободны! И хотя руки наши дрожат от напряжения, мы сильны, мы снова бежим, гоним добычу и несём кровавое мясо в логово. И это справедливо!
Так думал я, пока Волк неспешным шагом удалялся в своё логово, где будет отдыхать и грызть кости, пока не услышит вой. Вой. зовущий к охоте. И это - справедливо!