В колонках играет - Кипелов - "Матричный бог"
Настроение сейчас - Отчуждённое

Их двое. Она примерно моего роста, старше на полгода и на курс. Иногда я ловлю себя на мысле, что было бы неплохо завести с ней роман. Он подтянутый мужчина лет сорока с корткими седыми волосами.Я в туфлях, джинсах, рубашке с растёгнутым воротником, небрежно накинутом кашне, распахнутом зимнем пальто и в раздумиях. Когда они подходят ко мне, в ушах у меня Ярмольник читает "Трудно быть Богом" Я иду навстречу, целую Наташу и протягиваю мужчине руку.
- Привет, Наташ!
- Здравствуй, солнце!
- Сергей.
- Виктор. Очень приятно.
- Взаимно.
Отключив Ярмольника, я повёл их окольными путями к месту нашего назначения - моей школе. ПО дороге меня ввели в курс дела, я в свою очередь показал местные достопримечательности - церковь, на постройку которой я в своё время сдал 10 рублей, и в которую от отчаяния пошёл к исповеди после завала матики на первом курсе. Ещё они обозрели по пути жилую высотку, строящуюся около 30 лет, из-за того, что начальник стройки ещё в восьмидесятые заныкал деньги и стройку заморозили. Теперь же, последние лет 5 этот дом срочно достраивают. Через пятнадцать минут мы подошли к месту, где мумифицирован десяток лет жизни.
Ещё по пути мы решили зайти к директору, а потом обойти учителей. Директора мы увидели ещё в школьном дворе - она командовала толпой десятиклассников, таскающих мебель. Оставив своих спутников у входа, я направился к августейшей фигуре. Подойдя, улыбнулся и склонился в глубоком поклоне.
- Мир вашему дому! - сказал я, лихорадочно, но тщетно пытаясь вспомнить имя стоящей передо мной женщины.
- И вам так же! - Она шутливо полклонилась в ответ.
Но, будучи занятой, директор направила нас к завучу. Около её кабинета висели фотографии всех выпусков школы. Найдя свою фотку, я показал её Наташе. Она долго изучала её и задумчиво произнесла: "Теперь я понимаю, почему Соловьёв захотел тебя к себе на факультет." Я так и не решил, что я услышал - иронию или нечто другое.
Зайдя к завучу, мы обрисовали ситуацию. Завуч сказала, что, несмотря на полное доверие мне, она не может принимать подобных решений - это не в ёё ведомости. Мы пошли к дирекотру и обрисовали ситуацию. Директор отправила нас к руководителю внеучебной работы. Мы обрисовали ситуацию и ей. Точнее, я сидел в стороне и слушал, как Сергей и Наташа рассказывали про новый лагерь для детей, поезду к которой они пришли предложить этой школе. Обстряпав это дельце, я проводил их до метро, получив благодарности за услугу.
- Сергей, счастливо!
- Спасибо большое, Вить! Желаю удачи!
- Пока, Наташа!
- Прощай! Кстати, муж! Не забудь покормить детей!
- Ладно, но тогда памперсы поменяешь им ты!
С ухмылкой я ныряю в тёмные переходы и несут меня ноги к трамваю. Это моё царство, мой мир, в котором я долго жил, и ноги мои знают каждый камень в этом переходе.
Вернувшись в школу, я пошёл к своей классной руководительнице. Медленным шагом я прошёл одно крыло школы, вошёл в другое, поднялся на лестнице на второй этаж, побрёл мимо длинной вереницы кабинетов, направляясь к выженному в мозгу "211". Каждый шаг отдавался гулом в памяти.
БУМ!
Вот в этом коридоре ты бегал на перемене. Здесь ты дрался, а у этой двери тебе читали нотации учителя.
БУМ!
Под этой лестницей ты с Шашковым прогуливал уроки.
БУМ!
Тут тебя били трое, помнишь? Когда заподозрили, что ты на них настучал.
БУМ!
Драка.
БУМ!
Драка.
БУМ!
Драка.
БУМ!
"Жестоко подрался с Коменецким на уроке" - знатная запись в дневнике, помнишь?
БУМ!
У этой двери ты загибался от смеха, слушая анекдоты.
БУМ!
Идя мимо раздевалок вы орали "Ленинград" и "ГО".
БУМ!
Редакция школьной газеты, твоё лицо на обложке и долгая трепотня с школьными психологами.
БУМ!
Чувство облегчения на выпускном и только одна мысль6 "ТЕперь идите все к чёрту! И никогда, никогда не возвращайтесь! И возьмите мои воспоминания, мне они без надобности..."
Машинально отмечая изменения в обстановке, я зашёл в туалет. В нос ударил запах хлорки, лёгкий запах мочи и немного табака.
БУМ! БУМ! БУМ!
Через несколько минут я вышел и посмотрел на часы. До конца урока осталось 10 минут. Сев на подоконник, я стал ждать звонка.
БУМ! БУМ! БУМ! БУМ! БУМ! БУМ!
Звонок. Толпа учеников рванула из класса. Смета\ шкаляров, я врываюсь в кабинет и декламирую: "Чуть свет - и я у ваших ног!"
-Здарово, Витёк!
- Как жизнь?
- У, ты знаешь...
Пока мы шли к учительской, мы перекинулись последними новостями и договорились о следующей встречи.
Довольный жизнью, делами и, главное, собой, я пошёл в кабинет к психологам.
- Всё меняется. Вы все ушли. Газета совсем другая. Сначала выпустился ты, потом Шашков, Котов и остальные. Теперь пришли совсем другие дети...
- У нас психодиагностика - ппросто тьма!
- Что ты думаешь про влияние И-нета на развитие ребёнка?
- У нас в универе все молятся на Выгодского.
Через пару часов трепотни входит Митина, девочка из одиннадцатого класса. Я с ней общался от силы пару раз, но она меня помнит. Помнит и обажает. Я для неё - Бог и всемудрейший знаток сущностей.
- ОО!! ВИТЯ!! ПРРИИИВЕТ! - что-то обвивает мне шею и чмокает в щёку.
- Здарова!
- Вот моё сочинение! что ты думаешь о...
- Ницше почитай...
- Литручка дура...
- Крепись, год остался...
- Как сам?
- Куда будешь поступать?
- Ты уже водишь?
- Ну, счастливо!
Шагая мимо раздевалок, я погрузился в мутные воды раздумий. Митина считает меня Богом. Наивная девочка. Закомплексованная, обижанная на всех, страдающая от того, умнее многих сверстников, ищущая любой предлог поднять свою самооценку. Почему такие люди всегда приходят ко мне и верят в меня? Я состодатель? Возможно? Они чувствуют, что я их понимаю, потому что раньше сам был таким? Возможно. Они чувствуют, что я это преодолел, и верят, что я смогу помочь и им? Возможно. Я не гоню их, потому что сравниваю их с собой и вижу, чем был и кем стал? Возможно. А ещё я думаю, что зря она так в меня верит, зря воздвигла меня на свой алтарь. Пусть не верховным богм, но всеведующим змеем, мудрым, как сам камень. Зря... А ещё я вспоминал десять лет, проведённые в этой школе...
Выходя из школы, я посмотрел на часы и присвистнул - я провёл тут пять часов! Бросив взгляд на дуб в школьном дворе, за "портрет" которого мне во втором классе поставили четвёрку, практически единственную четвёрку за рисование в моей шелльной жизни, я пошёл прочь мимо футбольного поля. Уходя, я в очередной раз пообщел себе, никогда не приходить сюда, зная, что приду вновь....