Отец замолчал, но в ушах Энки все еще звучал его голос. Она попыталась собрать крупицы полезных сведений из этого рассказа, но была слишком ошеломлена услышанным. Миар, опустошенный, не решался взглянуть дочери в глаза. Не слишком чистой была его молодость.А главное – у нее было полное право обвинить его в том, что случилось с Шинамом. Но Энтана молчала. В свете камина она напомнила ему покойную жену... Энка с усилием подняла взгляд на отца и попросила:
- Папа, я хочу немного подумать об этом.
- Солнышко, - необычно ласково прозвучал его голос, - пойми только одно: Колдунья моя старая соперница и недруг. И поверь, она намного, намного сильнее тебя!
Энка промолчала, за нее ответил Орой:
- Иногда верность важнее, чем сила.
Миар покачал головой:
- Верность – не то, на что я советовал бы тебе сейчас надеятся.
С этими словами он исчез.
И тут Энка расплакалась. Это были ни разу не пролитые слезы по матери, брату и своей странной жизни. Орой нерешительно подошел к ней, слегка приобнял за плечи. И так они долго сидели, не произнося ни слова.
Энка медленно заговорила:
- Как ты связан с этой историей, Орой? Или мне называть тебя Сонтрой?
Проводник заглянул ей в глаза:
- Поверь мне, что я не могу этого сказать.
Энтана промолчала. Только к утру она попыталась привести в порядок спутанные мысли.
- Папа и Колдунья знакомы лет этак тридцать. Папа жертвы не убивал, значит, многие колдуны могли делать то же самое. Колдунья нарушила порядок, потому что использовала жертву в своих целях.
- Это значит, что ей нужен именно Шинам, - подытожил Орой.
- Это значит, что ей нужен кто-то, связанный с моим отцом, - поправила Энка. И тише добавила, - я считаюсь магом. Меня нельзя потребовать в жертву.
- Не вини себя, - Орой словно читал ее мысли, - если бы не ты...
- То Шинам не попал бы к ней никогда! – закричала Энтана. Только тут Орой понял, что она на грани истерики. И тогда юноша обнял Энку, прижал к себе и, гладя спутанные волосы, шептал ей на ухо ласковые бессмысленные слова. Она не отсранилась, лишь плакала, впитывая в себя его силу, надежность, ощущение тепла. И Энтана поняла, почему отец говорил о предательстве. Она раньше лишь смутно ощущуала привкус измены, но лишь теперь поняла ясно и четко – Шинам не был для нее так важен, как раньше. Энка не раздумывая отдала бы за него жизнь – но разве этого достаточно?
Огонь в очаге медленно догорал, а за окном вставало Солнце. Ставшее старше на долгих двадцать четыре часа.

Энка удивленно осматриваалсь.
- Что это? – спросила она у своего спутника. Впрочем, девушка не рассчитывала на ответ – последние три дня Орой ушел в свои мысли, и по нескольку часов не произносил ни слова.
- Это столица, Энка. Мы приехали, - равнодушно ответил юноша.
Энтана резко осадила лошадь.
- Ты хочешь сказать, что все? – немного нескаладно спросила она. Орой ответил тем же равнодушным взглядом.
- Ты ж не думала, что мы будем ехать две недели, - пожал плечами он. – мы договаривались добраться до столицы, и я тебя привел. Жду свою плату.
Энка вздрогнула, как от ушата холодной воды. Она забыла про деньги. К тому же ей казалось, что они много месяцев едут по дорогам, и что их связала дружба. Она встряхнула головой, отгоняя печальные мысли. Они добрались, и это важно. Спокойно достав кошелек, девушка заплатила проводнику, отметив краем сознания, что рука Ороя была холодна как лед.
- Мы простимся здесь? – поинтересовалась она. Орой удивленно посмотрел на нее:
- Я собираюсь говорить с Колдуньей. Разве мы это не обсуждали?
Энка залилась краской. Все ее попытки предугадать реакцию Ороя в последние дни проваливались с завидным постоянством. Она чувствовала, что после разговора с ее отцом Орой отдалился от нее, выстроил стену, за которую ей не дано проникнуть.
- Тогда вперед! – сказала она лошадям. И те помчались, направляемые Ороем.