Позволь мне рассказать тебе о своей боли. Позволь мне излить пред тобой свою душу. Я буду говорить о моих страданиях. Я буду говорить о том что меня мучит. Только ты не перебивай. Я буду говорить, а ты слушай...

Вот так вот... Тихо... без слов...
Слышишь как шумит за окном ветер?
Послушай. Он напевает какую-то грустную песню. Старую, грустную песню... Он не злится. Ты посмотри – он сейчас совсем добрый. Он пока ещё не воет от боли. Он просто плачет...
Но ты посмотри, посмотри как танцуют снежинки! Ты видишь? Они совсем счастливы. Их танец подвижен и весел. Они улыбаются. Одинокая печаль музыканта не смущает их. Они беззаботны. Они не слышат что мотив, под который они пляшут, - грустен... Они словно дети не замечающие угрюмости родителя. Они не хотят знать горя: они только начали жить и хотят видеть одну только радость. Они инстинктивно знают что когда-нибудь горе само к ним придёт. Но это будет позже, а сейчас они не хотят знать печали, они не хотят думать о том, что не пройдёт и полугода, как их уже не будет. Они хотят жить, веселиться, танцевать. Ты посмотри как ритмичен их танец. Им совсем хорошо. Им не нужны серьёзные думы старого ветра. Их жизнь слишком коротка что бы о них задумываться.

Ты слушаешь меня?
Не отвечай... Ты слушай. Сейчас... постой... я дух переведу...

Я ведь давно... я так давно не говорила!
Ты слушаешь?...
Ты слушай...
Позволь...
Я всё тебе скажу.

Ты слышишь песню ветра? Ты слышишь как она грустна? Ты знаешь, он ведь очень одинокий. Такой же одинокий как и я. Ты посмотри в глаза мои. Ты видишь? Они серы. Я выплакала их голубизну. А веришь ли? Они когда-то улыбались. И в них читалось робкое «люблю».