Однажды в холод, будто поневоле,
Художник вынес на продажу полотно,
И каждый сам себе был волен
Взглянуть хотя бы на него.

А с полотна нагая незнакомка
В отчаянье смотрела на людей,
Когда подшучивали громко
 Студенты относительно грудей.

Не мог предвидеть всё художник,
Открыв свой холст с красавицей нагой.
Уж, право, лучше бы сапожник
Развесил башмаки для публики хромой!

Как справиться с такой досадой?
Как юной деве защитить достойно честь?
Она могла кому-то стать наградой,
В ком благородство истинное есть!

Она смотрела из другого мира,
Где красота, изящество, душевный свет,
Где каждый может стать кумиром,
Не зная в жизни горьких бед.

Но вдруг с её ресниц упали слёзы,
Она с улыбкой подняла глаза... –
Людей, испуганных, застыли позы! –
Когда сверкнули с громом небеса.

Услышав в небе голос Божий,
Художник понял: «Это неспроста!..»
Но было поздно – образ нежный ожил –
И вдруг сошёл с холста...

Босые ноги юной девы
Беззвучно оставляли след.
И женщина какая-то, несмело,
На плечи ей накинула свой плед.

Ушла красавица из мира злых и грешных!
Услышал Бог её мольбу!
И по подошве ног – до боли нежных –
Одна дорога лишь прочла её судьбу!

Художник долго гладил холст осиротевший,
Который белым стал, как будто мел,
И в горести ушёл весь поседевший,
Но жаловаться Богу не посмел!

Художник Артур Брагинский.  Стихотворение (с)  Валерия Алалыкина,