Я, господа хорошие, понятия не имею, кого и за что конкретно положено считать лузером.
Полагаю, что качественный, настоящий лузер - это тот, кто сам загнал себя в безвыходную ситуацию, потому что боялся показаться лузером.
Я их избегаю, потому что не умею готовить избегаю ситуаций, в которых я ничего не могу сделать. Когда у меня хорошее настроение. Когда у меня плохое настроение, я говорю, что могу помочь человеку расплатиться за глупость, но не оплачиваю чужую гордость, ибо гордость стоит ровно столько, сколько готов отдать ее хозяин - и никто иной.
И мне все время кажется, что выход есть.
Я бы заставила их всех говорить. Намного раньше, чем их заставят говорить обстоятельства.
Потому что, во-первых, тогда все проще решается. Найти деньги на оплату, например, коммунальных услуг за три месяца - легче, чем за три года. Паре мальчиков, в форме или без, пойти и поговорить, с кулаками или без, с Ваней проще, когда он поставил Маше фингал, а не когда переломал ребра. К стенке, к стенке их всех прижимать! И вдалбливать, пока не дойдет: чувак, тебе стыдно занять у товарища денег на стоматолога? Через некоторое время тебе будет так же стыдно занимать у него на лечение остеомиелита, только сумма будет на порядок больше, и ты на свой стыд наплюешь, потому что хочешь жить. Девочка, тебе стыдно сказать, что ты вышла замуж за распускающую руки скотину? На тебя уже двадцать пять раз предательски напала ручка двери? Поздравляю, ты хороший, годный лузер: тебе никто не поможет. Потому что никто не знает.
И еще один вопрос я бы задавала этим бедным человекам, предварительно прижав их к стенке покрепче.
Подумай, - спрашивала бы я, - многих в твоем окружении устраивает твоя идиотская гордость, правда? Тебя можно бить - ты будешь это скрывать, потому что бьют только лузеров. Тебя можно кидать на деньги - ты будешь молчать, потому что только лузеров кидают.
Всем очень удобно. Лузеры сами виноваты. Всегда.
Последний аргумент был бы -
перестань делать им удобно.
Если не действует логика - пускай подействует хотя бы желание напакостить врагу, стать неудобным, это тоже гордость, в конце-то концов, и проба у нее повыше, чем у той ерундовины, что постоянно затыкает тебе рот.
Иногда я говорю это вслух.
Иногда я говорю: у тебя проблемы, если ты начнешь решать их сейчас - я подключусь. Если нет - я больше не хочу тебя видеть. Потому что у меня не будет ни сил, ни возможности решать их, когда они станут на порядок серьезнее.
И знаете что? Это не работает.
Их фальшивая гордость днем и ночью держит их на прицеле.
И у всех у них стокгольмский синдром.
(c)
