- Это сделала ты?!...
Первое, что я слышу здесь. Никак не могу понять, что же такого я успела натворить и когда? Глаза отказываются открываться в принципе. Пытаюсь пошевелить руками, но с ужасом понимаю, что не могу. Я их вообще не чувствую. Кажется, из всех ниточек, связывающих человека с окружающей его действительностью, у меня осталась только одна – слух. И именно оттого, что он у меня пока еще функционирует, я вернулась откуда-то. Кажется, это было очень далеко…
Интересно, а кто это меня в чем-то обвиняет? Прислушиваюсь. Где-то, совсем рядом, разговаривают двое. Наверное, разговаривают очень тихо, только я, обостренным до предела слухом улавливаю обрывки слов, а иногда и целые фразы. Я не понимаю, кто разговаривает. Это мужчина и женщина. Кто они мне? И о чем они вообще говорят? Почему именно эта фраза вытолкнула меня на поверхность сознания? Кем приходятся мне эти люди? Наверное, достаточно близкие родственники, если их пустили ко мне в палату… Стоп! А почему я решила, что нахожусь в больничной палате? Что это? Наверное, легкий, на грани восприятия запах лекарств и дезинфекции. Так. Получается, что мне оставлен не только слух, но и обоняние… Или все же нет? Или это легкое излучение от медицинской аппаратуры. Вдруг я обрела способность улавливать его? Кстати, если я все же в больнице, то как я здесь оказалась и почему я не чувствую боли?
Интересно. Сколько вопросов, а самый главный вот только сейчас пришел в голову – а кто я, собственно говоря? Все страньше и страньше… А где я слышала эту фразу? или читала?
Мысли вдруг как отпущенные на свободу молекулы газа вырываются из моей головы и начинают занимать весь предоставленный им объем. Наверное, тот, кто мог бы это видеть увидел бы странную, пугающую, но красивую картину – этакое перламутровое сияние мыслей, заполняющее выкрашенный изнутри белой краской параллелепипед… Пусть мысли пока резвятся, а я послушаю, о чем же говорят те двое, которые по странной прихоти (чьей?) находятся в моей больничной палате. За неимением других предположений, буду считать первое пришедшее на ум – истиной.
- Это сделала ты! – вот, опять я слышу эту фразу. Говорит мужчина. Только в этот раз интонация изменилась. Если в первый раз он спрашивал, то теперь просто уверен. Уверен и боится.
- Да.
Только одно это слово. Две буквы. И молчание. Тяжелое. Ощутимое. Раздается какой-то тихий всхлип. Что это? Откуда-то приходит фраза – «мужчины не плачут». Ага, как же! А что это тогда?
Похоже, женщина не ожидала такой реакции. Но она не отступает. Она еще раз повторяет:
- Да. Это сделала я. И сделала бы еще раз. И еще. И еще. А что тебя так удивляет? Ты сам говорил, что она – единственное, что мешает нам быть вместе. И ты думал, что я позволю?
Она говорит тихо, но очень уверенно. Как человек, который принял важное для себя решение и не отступит уже назад. Да, кажется, она уже и отступать то уже некуда. Ведь что-то же она сделала. Интересно, а что? Что скажет мужчина. Молчит. Нет, ну что за человек такой! Мне же интересно, что там между ними произошло, и почему они выясняют свои отношения у меня в палате. Вот! Именно!! А почему они здесь, и о чем они говорят? Не понимаю.
Стоп-стоп-стоп! Я в больнице. Это я решила считать истиной. А как я сюда попала? Напрягаю память. И с ужасом понимаю, что не помню ничего. Не то что какие-то связные воспоминания, даже смутных образов не наблюдается. Осталась одна только способность к обработке информации, но самой информации, увы, нет. Ладно, оставлю эту проблему на потом. Постараюсь собрать новую информацию. Итак, двое. Кем они могут быть? Судя по голосам, это еще достаточно молодые люди. Близкие родственники? Сестра? Хм, интересно, а у меня была (есть) сестра? Брат? о! а может быть он мой муж или лицо, его заменяющее? В пользу этой версии говорит тот факт, что он плачет. Хотя, где доказательства, что он плачет от того, что случилось со мной? А что же все-таки со мной случилось? Вернее уж будет предположить, что плачет он от страха за свою жизнь…
Нет! Так невозможно! Ну вот откуда у меня возникла мысль об угрозе для жизни? Что из подслушанного позволяет сделать такой фантастический вывод? Гораздо логичнее будет предположить, что она его любит… Ведь сказала же – «мешает нам быть вместе» Интересно, а что мешает-то? О-па! А не я ли им мешаю?! Тогда, он точно муж. Странно, совершенно не помню о нем ничего. Интересно, а дети у нас есть? Или не удосужились? А вот еще вопрос – а откуда у меня такая патологическая склонность к анализу информации? Интересно, а кто я по профессии? Или просто от рождения такая?
Мало! Мало информации! Я почти кричу, обидно, что никто не услышит этого крика. Даже я сама, хоть слух – это единственное, что у меня осталось. Все остальное отсутствует. Интересно, вот подумалось, а я вообще еще жива?
Дорассуждалась. Говорили же: «Я мыслю, следовательно, я существую» А я, вроде как, мыслю. Значит, буду считать, что я пока еще жива, что нахожусь в больничной палате, что у меня есть муж, а у него, как не тяжело это признавать, есть любовница. А вот теперь, надо бы догадаться – кто она такая. Не знаю, как и что делается в больницах, но мне кажется, что к пострадавшим (пострадавшим… хм… интересно, запомню) не пускают посетителей только на основании того, что они являются любовницами мужей этих самых пострадавших… А следовательно? А следовательно, как это не неприятно осознавать, но она тоже принадлежит к категории «допущенных к телу» Интересненькая ситуация. О! А она, случайно, не доктор? Вот тогда все как надо получается! Но возникает вопрос – а что же она сделала? В чем он обвиняет ее. Теперь то я понимаю, что та фраза, которая, как спасательный круг вытолкнула меня на поверхность (бытия что ли?) относилась не ко мне. Это он говорил ей.
Ну, вот и сложилась картинка. Я им мешала. Меня надо было, как лишнее неизвестное в уравнении удалить. Он, почему-то не хотел (не мог?) этого сделать, и тогда за дело взялась она. Умница, что тут еще скажешь. Добилась своего. Теперь им уже ничто не помешает. Наверное, у меня все же не было детей. Хорошо. Не будут переживать.
- Пожалуйста!
Это наконец-то заговорил он. Хм… муж. Любила его, наверное. А он… А он нет. Ой, какая задача… Или уж скорее – незадача.
- Пожалуйста! помоги ей! Ты же можешь ее вернуть! Ты же знаешь, как это…
Ну вот, даже здесь страшно непоследователен, уж радовался бы, что за него сделали всю черную работу, а он… Ээх! И чего она в нем нашла? Хм.. А я чего в нем нашла?
Тихий смех. Это смеется она. Или нет? Нет! Тишина. Абсолютная. Вакуум. И вот опять тихий смешок. Что это?! Это… Да это же смеюсь я! Потихоньку, преодолевая онемение всех мышц я смеюсь. Над судьбой, над ними, над жизнью, но громче всего я смеюсь над собой. Над своей наивностью. Над гордыней. Над всем тем, что у меня было. Я смеюсь, а они молчат. Я хочу сказать им: «Ничего не бойтесь! Я никому ничего не скажу! Спасибо, что были» Я смеюсь все громче и громче. Но теперь этого уже никто не услышит.
На больничной койке в палате для VIP персон лежит то, что еще совсем недавно было человеком. Молодая, симпатичная (все же симпатичная) женщина. Она смеется. Смеялась.
… Я мыслю…
