Дед со стороны матери был странный. Во всяком случае, я так думал. До самой его смерти. Видел его редко, особенно в последние годы, но одну из странностей запомнил.

            – Из зеркал кто-то наблюдает за нами, – закуривая самодельную папиросу с трубочным табаком, говорил он.

            – Кто?

            – Точно не знаю, но что-то там есть, – косился в сторону ванной комнаты.

            Там висело единственное в его квартире зеркало. А квартира была не из дешевых.

            – Что там может быть, кроме слоя амальгамы и фанерки?

            – Многого ты еще не понимаешь, а споришь. Придет время, поймешь мою правоту, – потирая чисто выбритый подбородок, сказал. Только из-за бритья он зеркало и терпел.

            Время пришло гораздо раньше, чем хотелось. Через полгода из Москвы позвонила двоюродная тетка Татьяна и сообщила, что дед погиб. На похороны у меня попасть не получилось, но, по словам матери, хоронили в закрытом гробу. Слишком сильно было посечено лицо осколками лопнувшего зеркала. Официальная версия произошедшего звучала как несчастный случай. Дед брился, по какой-то причине лопнуло зеркало, поранив осколками, и он истек кровью. Мать разговаривала с патологоанатомом, и тот сказал, что шансов у деда не было – осколки рассекли сонные артерии.

 

            Позвонила тетка и сообщила, что кто-то проник в квартиру деда. Пропала большая часть его бумаг.

            – Поезжай и поживи там, – решила мать. – Ключи возьмешь у Татьяны. Пока суд да дело присмотришь за квартирой. Вступишь в права наследования, продашь ее и вернешься. А то оставайся там жить, а?

            – Не люблю я столицу. Шумный город и суетливый. Лучше продам и дело с концом, –- жизнь в Москве меня не прельщала, но если не продешевить с продажей, то вполне можно прикупить себе домик где-нибудь в нашей глуши и еще останется на жизнь.

            – Ты хозяин, тебе и решать.

            – Вот только библиотеку его жалко. Что с книгами делать?

            – Ничего, на месте разберешься.

***

            Я стоял и мрачно думал, глядя на дощечку, оставшуюся от зеркала и свое ломанное отражение в паре осколков, застрявших в оправе. Получается, дед был в чем-то прав? Или случайное совпадение? Или вообще на старости лет решил воплотить в жизнь дикую фантазию и заигрался? Выйдя из ванной комнаты, прошелся по квартире.

            «Интересно, кому понадобились бумаги покойного?» – подумал я. В происки иностранных разведок, решивших завладеть архивом советского физика, верилось с трудом. Скорее уж бессовестные мародеры, прознав о постигшем хозяина несчастье, решили чем-нибудь поживиться. Прошел на кухню, не включая свет, открыл холодильник, достал привезенную с собой бутылку водки. Порезал лежавшую на столе буханку хлеба, которую тоже привез с собой. В навесном шкафчике над мойкой отыскал две рюмки. Налил одну себе, а вторую накрыл куском хлеба.

            – Земля пухом, – одним махом выпил. По пищеводу ухнул сгусток жидкого огня. Редкая гадость, но что делать? Не поминать же покойного вином? Посидел, прислушиваясь к ощущениям и впитывая запах табака. Задумчиво пожевал корочку и решил повторить. Налил в рюмку и тут раздался звонок в дверь. Интересно, кого нелегкая принесла в квартиру, жилец которой уже почти полгода лежит в земле? Стараясь не шуметь, подошел к входной двери. Заглянул в глазок. За дверью стоял какой-то мужчина. Подробностей было не разглядеть из-за мутного глазка.

            – Откройте, полиция! – словно почувствовав меня за толстой дверью, сказал он.

            – А документы имеются?

            – Вот, – к глазку прижалась какая-то «корочка».

            Понятно, что разглядеть ее было невозможно. На всякий случай переложив складной нож из кармана висевшей на вешалке ветровки в карман джинсов, я приоткрыл дверь. А напрасно.

            – Что вы хотели? – только и успел спросить, когда мощной толчок втолкнул меня в прихожую.

            Я отлетел от двери, в которую тотчас кинулись чьи-то фигуры. Недолго думая, выхватил нож и зарядил ближайшему. Удар у меня поставлен и до того, как что-то с шорохом прилетело мне в голову, я успел увидеть, как он складывается пополам и, прижав руки к животу, падает на пол. Потом я вырубился.

***

            Очнулся уже зимой. Пахло приближающейся весной и свежим конским навозом. Навоз был как-то ближе чем весна. Я приподнял покачивающуюся голову от поверхности и понял, что покачивается поверхность, а не голова. Какое-то время бездумно смотрел на пару параллельных прямых, уходящих в снежную даль. Санный след. Повернул голову и наткнулся на внимательный взгляд. Мужик в ушанке, валенках и полушубке не мигая смотрел на меня. После того, как я увидел висящий на его груди ППШ, красной ленте на ушанке я уже не удивился. Вот так и сходят с ума, понял я. Приезжаешь в разгар майской жары в Москву, а приходишь в себя в покрытых лапником санях с партизанами.

            – Очухался?

            – Приблизительно.

            – Слышь, Михась, а клиент-то созрел, – повернулся он к вознице.

            – Еще бы не созреть. Плюс два всего. После лета всяко мозги прочистит, – отозвался тот, раскуривая самокрутку. Пахнуло знакомым дымом дедушкиного табака.

            – Здоров ты ножом махать, – уважительно продолжал человек в ушанке. – Ежели бы не броник, то я бы прямо там и кони двинул.

            – Жалко, что не двинули.

            – Злой ты.

            – А вы добрый, в чужую квартиру врываться?

            – Я же не просто так, а по делу.

            – Мародерствовать?

            – Нет. Тут такое дело, впрочем, сейчас сам увидишь.

            Сани бодро подкатили к заснеженным развалинам деревушки.

            – Но, но, пру, – лениво командовал возница.

            Стали возле полуразрушенного кирпичного дома с деревянной пристройкой, зияющей пустыми окнами.

            – Пошли, – мужик в ушанке легко соскочил и поманил за собой.

             Я спрыгнул с саней и пошел следом. Вблизи стало видно, что зияющие окна – это бутафория. Он приподнял маскировочную сетку, приоткрыл покосившуюся дверь и шмыгнул в нее. Я пролез следом. Внутри помещение имело вид обжитый. Ряд набитых чем-то мешков, создающих стены, электрообогреватели. Трое мужчин в наушниках, сидящих возле столов, заставленных какой-то аппаратурой и смотрящих на стену. Там шло представление. Возникали квадраты разного размера, круги с изображением и неспешно, как заставка на экране компьютера плавали по стене. Люди, какие-то комнаты, что-то еще.

            – Это что? – ткнул я пальцем. – Новые технологии в действии?

            – Это зеркала.

            – Зеркала?

            – Да, то, что отражается в зеркалах. А мы это фиксируем, – кивнул на столы с аппаратурой, – записываем, а потом пытаемся анализировать.

            – А зачем?

            – Как зачем? Для безопасности государства. Зеркала-то много где есть. А так никаких жучков не надо. Микроколебания зеркал, преобразуются в микроколебания стены, а мы расшифровываем. Хочешь послушать?

            – Нет. И что, так любое зеркало?

            – Любое. Вот только мы не знаем, какое зеркало и когда тут проявится. Процесс не управляем.

            – А при чем тут я? – спросил, уже начиная соображать.

            Он взял с одного из столов папку и достал фотографии. Дед, бреющейся в ванной, и двойное отражение странной формы – я, в осколках зеркала.

            – Зеркало твоего деда – это единственное зеркало, которое дважды у нас активизировалось. По смерти деда мы координаты определили, а когда опять в той же комнате возникло отражение, то направили группу захвата.

            – Ясно, – что самое удивительное, все и правду было ясно. – Почему дед погиб?

            – Мы думаем, что такое место не единственное. В ходе опытов выяснилось, что через возникающее «окно», как мы это называем, можно отправить какой-либо предмет на ту строну, но при этом зеркало разрушается.

            – Значит, в деда что-то швырнули?

            – Судя по всему, кусок льда разбил зеркало, смертельно поранив осколками, а пока тело обнаружили, растаял. И все, несчастный случай в чистом виде.

            – Получается, что вещество на ту строну передать можно, а сюда только информация идет, то есть волны?

            – Да.

            – Странно…

            – Что странного?

            – Информация – это материя, организованная определенным образом…

            – Я не знаток в этих вопросах, если интересно, пообщайся с физиками – они тебе про корпускулярно-волновой дуализм расскажут.

            – Про дуализм я и сам в курсе, а вот как эта система работает?

            – С этим до сих пор так и не разобрались. Пошли, – поманил за собой, и мы вышли на улицу.

            – А это что такое? – кивнул я на окрестности. – Только не надо втирать про «параллельный мир», не верю во всю эту чушь.

            – Нет, не параллельный мир, – усмехнулся, снимая и швыряя на сани ППШ. – Это все для антуража, хотели посмотреть, насколько ты психически устойчив. Это заброшенная деревня. Феномен был случайно обнаружен в 1994 году и с тех пор ведем постоянное наблюдение.

            – Зачем я здесь?

            – А ты не хочешь попытаться разобраться в том, кто виноват в смерти деда?

            – Хочу, – задумался я, – но как быть с квартирой, с родными?

            – Документы на продажу квартиры оформят наши юристы, привезут сюда, подпишешь. Деньги переведут в банк. Родным напишешь, что уехал работать вахтовым методом. Ты подумай, не спеши.

            –А что тут думать? Согласен я.

            – Тогда пошли, покажу наш быт, познакомлю с коллегами.

 

***

 

            – И что, это по деньгам выходит выгоднее, чем просто отжать квартиру? – поинтересовался длинноволосый человек в дорогом костюме, глядя на широкоформатный телеэкран.

            – В двадцать первом веке живем, пора осваивать новые методы, – выпустил в потолок дым его собеседник и, взяв со стола пульт, поставил на паузу. – Просто отжать легко, но чревато. А тут лох сам подписывает документы на продажу.

            – И что с ним делать дальше? Он же не будет там все время сидеть?

            – Дальше подвезем к нему еще партию таких же лохов. Постепенно заменим актеров на

«терпил».

            – А дальше?

– Как прикинули наши аналитики, пару лет они там посидят, питаясь просроченной тушенкой и рассматривая картинки, которые щедро выдает замаскированный проектор. А вот дальше уже их проблемы. Там ближайшее жилье в нескольких сотнях кэ-мэ, дорог нет. Даже если куда-то и доберутся, то что и кому докажут без документов?

            – Все-таки, завалить было бы надежнее.

            – Не согласен, – потушив сигарету, курильщик ткнул пультом в экран. – Мы вот это реалити-шоу «Зеркала» за очень хорошие деньги продаем для подписчиков. Там деньги на порядок выше, чем за квартиры.

            – Вот же до чего народ зажрался на Западе. Реалити-шоу им подавай. А мы тут все по старинке, квартиры отжимаем.

            – Да. Только никому не говори об этом.

            Они рассмеялись и вновь уставились на экран.

            – А что с актерами будет?

            – Вот актеров и завалим. Еще одно реалити-шоу сделаем. Как раз есть заказик…

«Непроданное» https://ridero.ru/books/neprodannoe/