Утро началось с приятного обсуждения в аське:
Jane (13:18:44 16/06/2007)
да еще год и диплом в руках...

Jane (13:18:58 16/06/2007)
а потом уже и магистратура...

fm (13:19:00 16/06/2007)
совсем хорошо

Jane (13:19:02 16/06/2007)
дай бог

fm (13:19:39 16/06/2007)
а я вот два года ещё доучусь (если не выгонят ) и уж больше никуда учиться не пойду.

fm (13:19:59 16/06/2007)
что-то мне надоели все эти экзамены-зачёты. учебнички сама почитаю при случае

Jane (13:20:19 16/06/2007)
с тебя хватит !

fm (13:20:41 16/06/2007)
вот-вот. пусть муж в аспирантуру идёт, а я не пойду

После этого я решила заглянуть на сайт Литинститута и посмотреть, не обновились ли данные творческого конкурса - ну, то есть, списки тех, кто его прошёл. Списки обновились вчера.
Если вы помните, в месяце апреле мы ездили на день открытых дверей в Лит с Ильёй и Аней, а потом я отвозила Анину подборку - и свою для смеху тоже сдала. Эти "не_крохоборы" ещё пересчитали Анины строчки, а мои считать не стали, и зря - там было немного больше, чем нужные 350...
Недели две назад смотрела я на сайте - ни меня не было в списке заочников, ни Ани - в списке очников.
Так вот, обновлённые списки включают в себя и:
90. Ромашова Ольга Вячеславовна 242Б
1985 Сергиев Посад Поэзия.
А вот Ани в списке очников - нет. И это вот очень плохо. Потому что для меня это очередная игра, а Аня, если не поступит никуда (ни в Лит, ни в ИЖЛТ), уедет с родителями в Чехию. Насовсем.
Ну, будем надеяться, что списки будут дополняться - и дополнятся они Аней Кондратенко.
Но сайт Лита вообще принёс мне сегодня кучу открытий. Помимо ужасающего списка "попавших", там есть ещё и список мастеров, набирающих семинары в 2007 году. Вот он:
Очный факультет:
Проза - Киреев Руслан Тимофеевич.
Поэзия - Сидоров Евгений Юрьевич.
Литературная критика - Гусев Владимир Иванович
Драматургия - Вишневская Инна Люциановна.
Художественный перевод - Жданова Мария Владимировна.

Заочный факультет:
Проза - Агаев Самид Сахибович
Проза - Лобанов Михаил Петрович
Поэзия - Гонченко Лариса Георгиевна
Поэзия - Фирсов Владимир Иванович
Литературная критика - Гусев Владимир Иванович
Драматургия - Вишневская Инна Люциановна.

Вы знаете этих людей? Я вот знаю, что Владимир Фирсов написал гимн нашего Сергиева Посада, ещё я знаю, что лет пять назад я писала о нём в нашу газету "Вперёд", потому что у него был юбилей и меня командировали в Москву, в ЦДЛ, на его творческий вечер.
А ещё я знаю, что Лариса Баранова-Гонченко дважды рассматривала меня (в 1999 и в 2003) как кандидата в Союз писателей (и на второй раз приняла).
Словом, куда не попади - везде жуть как интересно :)
Теперь гадаю: уж не отправиться ли сдавать вступительные экзамены? Ну так, просто для прикола :)

Вот, Оля, ты говоришь, что не знаешь, что будет завтра и не можешь поэтому планировать. А вот я тебе что расскажу. По крайней мере в одном ты можешь быть уверена наверняка. Ты же всегда ходишь с рюкзаком, да? А в рюкзаке у тебя всегда так много барахла. А тебе спину продуло и одна рука почти не шевелится. Вот если ты завтра не возьмёшь с собой фотоаппарат и твой рюкзак будет лёгок и пуст, то спина твоя за день почти пройдёт. Но весь день тебя будет носить в таких местах, куда прийти второй раз и без компании внушительных товарищей (а ещё лучше прихватить какую-нибудь пневматическую стрелялку) тебе совсем не захочется. Так вот, весь день ты будешь смотреть на вещи, которые трудно и даже опасно изучать в обычное время - а фотоаппарата у тебя не будет.
Никто мне вчера такого не сказал, даже во сне - поэтому я и вправду не взяла с собой фотоаппарата. Но польза есть - спина почти прошла, а вчера вечером я почти не могла плечи распрямить.
А вообще мы сегодня попали на экскурсию про оползни на горах. Пошли сперва к трамплину, под которым оползень за месяц расползся, потом спустились вниз к роднику, а потом мимо американских дубков пришли в такой угол, где сперва были только тропы и трамплины велосипедистов, а потом из лесу вышли семеро собак и легли кружком.
Но наш провожатый сказал нам собраться вместе (всего нас было пятеро) и мы прошли мимо них и оказались в совершенно пустом лагере бомжей. На верёвках бельё сушится. Кострище, у кострища стулья расставлены. К дереву прикреплено зеркало в раме, на широком сучке перед ним - бритвы и зубная паста. Повсюду бутылки. А выше в гору, там, где тропа взбирается к улице Косыгина под углом не меньше 30 градусов, вырыты землянки. Несколько землянок - видны только входы, завешанные кусками рубероида.
Мы кое-как вылезли по этим тропам вверх и заметили, что сверху, с улицы этот маленький городок совсем не заметен.

Карта сообщает: проехала 24 километра. Но расстояние я решила почему-то отмерять в обратную сторону.
Маршрут "Мичуринский проспект-Коровинское шоссе" одолелся где-то два часа с хвостиком.
Теперь и мне есть что поковырять в гараже.

Вечером в пятницу тринадцатого я собиралась поехать в Посад, чтобы готовиться к вечеру в субботу. Однако, мы встретились с мырём на Белорусской, поели чего-то там в Ростиксе и я поняла, что в Посад ехать не хочу, а хочу спать. А спать в электричке с ноутбуком и фотоаппаратом не концептуально.
Так что мы пошли на остановку и сели в маршрутку. Заплатили. Поехали. На остановке "Комплекс Метростроя" стали выходить, и я, сонная, услышала, как что-то упало. Ну,пока я выходила, пока соображала, что могло упасть, пока понимала, что так упасть мог только кошелёк со свежеполученным авансом, маршрутка уже укатила. Пока я поискала в рюкзаке, пока собщила о своих выводах мырю - маршрутка уже уехала далеко.
Правда, есть только один выход? Мырь придумал его на полминуты раньше, чем я. Мы словили первую попавшуюся машину с лихим дяденькой ненашенского вида, обьяснили, в чём дело, и дяденька через две остановки догнал маршрутку, подрезал и встал прямо перед ней. Мырь выбежал, забрался в маршрутку, поднял с пола кошелёк и довольный вышел вон. Водитель маршрутки улыбнулся и в окошко нам помахал. А лихому дяденьке мырь выдал сотню, поставив тем самым своеобразный рекорд - больше заплатить за две автобусных остановки нам никогда не удавалось.

Скажу сразу - поступать расхотелось.
Вероятно, я за четыре года подзабыла своё абитуриентство и школьничество, а к разговорам "по-взрослому" - привыкла. Так что мне было очень странно (учитывая, что у нас в университете на дне дверей ,да и сейчас - все с нами на "вы") услышать разные "деточка" по отношению к барышням, задававшим хоть и наивные, но важные вопросы вроде: "а правда, что больше 350 строк стихов - нельзя присылать?". Сотрудница приёмной комиссии осталась отвечать на вопросы интересующихся и продавать брошюрки:
-скажите, а приёмная комиссия сейчас работает?
-если я здесь, значит, приёмная комиссия не работает.
-скажите, а правда, что член союза писателей не может поступить в лит?
-ну, если ему 90 лет и у него есть высшее образование... Вообще, девушка, ваш вопрос был на форуме!
-но я на форуме его не видела.
-а вот читайте наш форум! что ж вы его не читаете?
и всё в таком роде. я ведь могу почитать форум, но раз уж день открытых дверей, то форум-то тут при чём? к тому же, из двух моих ребят, оба ни разу интернета, похоже, не видели.
Итак, мне временно расхотелось получать второе высшее. В лите, по крайней мере. Потому что я сейчас учусь бесплатно и могу не обращать внимания н аподобные вещи, потому что я им очень обязана, что меня приняли. Но платить собственные деньги за такие грубоватые ответы и "деточек"...
А ребятам понравилось, собираются поступать.

Вот пришли мы с мырём в пятницу на факультет. То есть почти уже пришли, да я на дорожке напротив Ломоносова нашла не то оленя, не то лося. Маленького, плюшевого. Грязного, но милого. Сунула в карман. А вчера вот написала в журфаковском сообществе, что нашла не то лося, не то оленя. Оставила мыло своё.
Утром просыпаюсь, а в телефон мыло пришло - барышня радуется, что зверь нашёлся, подробно его описывает и рассказывает, между прочим, что он говорит: "Я тебя люблю!". Я пошла, нажала ему на пузо - и он невнятно пробормотал: "Я тебя люблю. Ура!". Ну, встретились мы сегодня с барышней под часами на факультете. Первокурсная барышня.
Я, говорит, когда его купила, думала, что это жираф...

-Послушай, мырь, - рассказываю я. -Сегодня приходил чудесный молодой человек. Выпускник той же школы, где я училась. Подождал меня после занятий и мы вместе домой пошли. Открывал мне дверь и пропускал вперед. На скользкой лестнице подал руку, чтобы помочь спуститься. Вот какой хороший!
-Вот какой скотина! - говорит мырь.

Но это он так просто говорит. Он удивительный не_ревнивец.

У детей было задание: нарисовать зимний сад в экологической школе. Нарисовали. Одна девочка вышла рассказывать о том, что на картинке. Ну, бла-бла, зимний сад, деревья, альбатрос…
-В зимнем саду нужно завести животных, которые выделяют кислород… Например, кошку.
Кислородная кошка всему жюри запомнилась. Мы её два дня подряд вспоминали и всякий раз смеялись. Я пришла вечером домой и решила попавшегося под руку племянника спросить:
-Как ты думаешь, Андрюша, кошка выделяет кислород?
-А-ха-ха-ха! Нет! Она же не насекомое.

А ещё один мальчик сказал, что если бы не природа, мы не смогли бы победить в войне, потому что оружие делается из природного материала.

Плюс многие дети сделали свои экологические презентации в стихах.
Так что было, что послушать...

Перед тем, как сделать вред,
Думай, думай человек!

Деревьям боль не приносите,
Не жгите у корней костры,
А лучше у себя спросите:
А если б это были мы?


….люби природу.
В увеселительных походах
Не растопчи её полей!

Хочу я первой быть во всём
И знать хочу ну обо всём!

Плакат:
Бросай машину и курить –
И будешь в чистом мире жить!

Говорят мне на работе: "Надо тебе, Оля, дятлом быть. Согласна?".
А что ж? Согласна. Погрузили мы дятла и поехали.
Приехали в школу, вошли внутрь. Лена с коробками, я с мешком чёрным на плече. Мешок огромный, полиэтиленовый - в самый раз трупы заворачивать. В него бы штук пять трупов влезло, думаю. А вот дятел еле помещался.
Провели нас в кабинет домоводства. Там машинки швейные, плиты,холодильники и умывальник. Сразу же позвали нам девятиклассников в помощь - шарики надувать и столы на улицу выносить. Пока шарики надувают, я голову в коридор высунула - а в конце коридора школьники маршируют. Прямо смотр строя и песни.
Я попросила у учительницы биологии какую-нибудь девочку себе в помощь - туловище дятлово застёгивать и лапы подавать. Одна барышня прямо как-то так на меня взглянула и: "Можно, я?" - говорит. ну, пошли мы с ней. Только штаны дятловы натянули, я посмотрела на барышню повнимательнее и говорю:
-А ты стихи не пишешь?
-Да. И романы, - ответила барышня.
Из дальнейшего разговора выяснилось, что она также ходит "в журналистику", пишет статьи и печатается.
Но, тем не менее, застегнула она у меня на спине молнию, напялила я голову дятлову и повела меня барышня под руку на улицу, потому что ступеньки на крыльце очень коварны.
На улице, перед школой, уже бродили девятиклассники в зелёных майках поверх курток ("Мы как борцы сумо!", - галдели они ещё в "домоводстве", натягивая эти самые майки). Потом явились третьеклассники, а за ними и первоклашки.
-Аааа!
-Дятел!
-Пингвин!
Дальше события развивались так: сперва все за руку поздоровались с дятлом. Потом побегали с дятлом наперегонки. Потом стали кружиться вокруг дятла и кукукать из-за спины. Потом решили оторвать клюв.
Диалог состоялся примечательный:
-Дятел, а давай я тебе клюв оторву? (При этом крепко держит за клюв и тянет бедную мою голову к земле).
-Ага, а мне больно будет.
-А я под наркозом.
-А ты знаешь химический состав наркоза?
-А я под общим наркозом.
-А состав-то знаешь?
Мнётся и думает. что-то отвечает. Уж не помню что.
-Не знаешь состава-то. Как же ты наркоз сделаешь? Отпусти нос!
Отпускает...
Потом стали тянуть дятла за хвост. Потом стали отрывать от моих ботинок дятловы меховые когтистые лапы. Потом попытались расстегнуть дятлово туловище и сбросить голову. Потом кто-то со всей силы влепил дятлу кулаком в спину. Я аж охнула и чуть не обматерила всех этих товарищей. Но сдержалась и только сказала грустным голосом, что дятлу очень больно. Тогда у всех разом проснулась любовь к птицам и дятла водили под руку, гладили, а особенно впечатлительные первоклашки - обнимали.
Потом первоклашки встали каждый у своей кормушки, а дятел пошёл кормушки оценивать и осматривать (насколько это можно сделать, когда для глаз предусмотрена дырочка не больше сигаретной пачки, да ещё затянутая в два слоя чёрной сеточкой). Дятел жаловался только, что ни в одну кормушку голова не пролезает. Дети предлагали засунуть хоть клюв.
Потом дятел читал стихи, а потом мы отправились вешать кормушки за школу.
тут пришло телевидение и дятлу надели мешок с кормом на нос. Что и имела возможность лицезреть на следующее утро вся страна, то есть, та её часть, которая смогла проснуться в девятом часу субботнего утра...
Когда я вошла в школу, оказалось, что марширующие перебрались из коридора в холл. А теперь представьте: маршируете вы себе, ходите строем, нале-во, напра-во, ша-гом... А тут входит дятел. В человеческий рост.
Конечно же, они все закричали: "Дятел! Ааааа!" и завыли как сирены.
Но дятел прошмыгнул в кабинет домоводства и, хотя любопытные головы сразу же просунулись следом, дверь у них перед носом закрылась и тайна дятла не была раскрыта.
Голову я сняла сама, туловище расстегнула и помогла снять барышня.
Вышла картина.
На одном стуле я сижу, на другом голова дятлова покоится.
А моя голова мокра от пота, волосы ко лбу прилипли. И сил нет никаких. Сижу, грустна и устала.
Прямо как Гудвин в небезызвестной сказке. Тем более, что у него тоже была в распоряжении огромная голова.

работаю - и совсем не пишу.
К тому же, два хвоста заставляют меня правильно (то есть, на чтение) расходовать свободное время. А свободное время у меня - три часа в метро - это на работу и обратно, и ещё с восьми, до одиннадцати вечера - это когда уже поела, но ещё не уснула.
Но одно могу сказать - занимаюсь я очень интересными и забавными вещами.
Вот, например, сегодня рисовала картинку для грамоты победителям конкурса детских кормушек.
Так мало цвета потому, что грамот будет сорок, а мы боимся за краску в принтере.
За её наличие, вернее.
Но за меня вы не беспокойтесь.
У меня отличные сослуживцы. Очень добрые и интересные.
У меня есть комната со столом, стулом, компом и шкафом. главное - у меня в комнате есть окно и целый день в нём небо, а то и солнце. У меня есть рабочий стол с компом, в котором есть 230 гигов. У меня есть отличный планшет. Словом, что ещё нужно.
Я могу рисовать носатых человечков и распечатывать - такая работа. Я могу даже писать стихи - и это тоже входит в работу.
А ещё мы договорились с ребятами, что будем собираться каждую субботу - и это очень хорошо. Шесть рабочих дней - лучше, чем ни одного.
Жалко только, что никого из вас я не могу почитать - времени нет.
Как-то на работе вышла под видом анонима - а многие не пускают.
А и ладно, наверстаю.

Была я сегодня на занятии кружка литературного.
Помните, задавала я ребятам сходить на выставку и о какой-нибудь картине написать. Помните же, да? Я не любитель по выставкам ходить, но ведь стыдно задать задание, а самой не пойти. Сходила.
А сегодня в электричке по дороге даже написала стихотворение про Лавру 3000.
Словом, молодец.
Приехала, пришла в библиотеку.
Пришли поэты.
И никто из них, как оказалось, на выставку не ходил и не написал ничего,само собой.
Причём ладно бы сходили и ничего не написали. Это бывает.
Но ведь вообще не пошли.
Я сперва посмеялась, типа, что всем незачёт и пересдачи не будет.
Но ведь совсем же никто не пошёл на эту выставку разнесчастную!
И главное, что отмазываются они как-то уж очень по-банальному, по-школьному: а я был занят, а я забыл, а я учился, а у меня каникулы...
Словом, я могу сколько угодно рассказывать им про Гандлевского и Рыжего ( а сегодня, кстати, пришли ещё две новые девушки - и обе не смогли назвать ни одного современного поэта, хотя у одной есть интернет), но пока они сами не захотят делать хоть что-нибудь, никуда дальше "Свитка" с чтением по кругу и молчанием вместо критики это не двинется.
Расстроилась. Заявила им прямо, что если они шевелиться не будут, то и творческий вечер литкружка в апреле придётся отменять.
Сидели, насупившись, говорили: Да, стыдно...
А, никуда не годится...
Мырь считает, что это с самого начала было сомнительной идеей.
А ещё у меня умерла бабушка. Мне только сегодня сказали, хотя умерла она 28 ноября. Папина мама, которую я никогда не видела. Я только однажды собралась с силами (боязно, ох как боязно забираться в другую половину семьи) и позвонила ей. Назвала фамилию. Она удивилась, сказала, что фамилия знакомая. Потом я сказала, что я дочь её сына. Она заплакала, и плакала очень долго, а я не знала, как её успокоить. Потом она очень долго, сбиваясь и переспрашивая, записывала номер моего мобильного. Сказала, что она никак не может оправиться от его смерти, что она тяжело болеет. Сказала, что позвонит, когда ей будет получше. Мы с мырём собирались поехать в гости. Иногда, когда я проезжала мимо Лося (а это практически каждую неделю), я, если смотрела в окно, думала о бабушке, какая она и как мы к ней приедем.
Не приедем. Может быть, и к лучшему. Она бы опять плакала.
Уж теперь мы встретимся с ними вместе, и с папой, и с бабушкой. И ещё со многими чудесными людьми.
Она захотела рыбки. Нина принесла ей скумбрию. Она поела и почти сразу же ей стало плохо. Её увезли на "скорой" в реанимацию и она умерла.
Удивительные люди, они никогда не зовут меня на похороны. О смерти бабушки мама узнала между прочим, когда позвонила крёстной, чтобы поздравить её с праздниками.
А в Посаде идёт снег.

но сдам в феврале.
Февраль и философия на одну букву начинаются.
На прошлое занятие приходил Гена - кроме всего прочего, придумал задание: сходить в Дом художника на Шлякова на рождественский вернисаж - и написать стихотворение о понравившейся картине.
Раз придумали задание, то надо же самим выполнять и идти на выставку.
Я зашла сегодня и оказалось, что вовремя - завтра она уже закрывается.
Что касается понравившейся картины - сложно выбрать было. "Большие" художники - Сандырев, Власов, Дёмин, Секрет и Оля Шишкина - как всегда узнаваемы за версту и хороши. И дОроги.
А те, что незнакомы и неузнаваемы - дешевы (ну как, дешевле 1250 рублей всё равно ничего не отыщешь), но, на мой взгляд, так тяп-ляписты, что стыдно даже.
Словом, я сперва так расстроилась, что лучшей картиной показался мне вид из окна. А потом - ничего, вроде. Интересно, о чём дети напишут. Если они вообще дошли до этой выставки.
А я решила писать про картину, под которой было написано: Сандырев "Лавра" 3000
Лавра 3000 - это, может быть, и не цена вовсе, а год?

Тема реферата: "Образ Гобсека: портрет, характер, судьба, философия".
Word настойчиво предлагает заменить Гобсека на Госсека.
Никуда не годится.
А ещё я решила встретиться с отечественным здравоохранением. Встреча представляется затруднительной, ибо у меня нет страхового полиса. У меня был, да в загсе почему-то из паспорта вынули. Впрочем, он уже тогда был просроченным :)
Вообще как вы считаете, стоит ли доверять отечественному здравоохранению?

В мангазине так много сайры, и стоит она так по-разному (от 19 до 45 рублей, что даже не знаешь, какую взять. Я взяла за 30 - и ничего себе сайра.
Пока растворяется вермишель с грибами, хватаю сайру голодными зубами.
Это я из Ленинки вернулась, из самых Химок...

в первый раз в жизни ехала со скоростью 165 км\час.
Убедительно.
Впечатляет.

Сегодня в нашем Сергиево-Посадском районе в посёлке Новом прошёл первый фестиваль имени Владимира Николаевича Сосина "Светлый миг". Я нынче не участвовала, хотя хотела - даже распечатала четыре экземпляра, да не приняли - выросла, сказали, а тут для начинающих. А стихи начинающих приняли - то есть, четырёх моих ребят "зимнесолнцевских". То есть, из десяти кружковцев захотели отдать стихи четверо, а на сам конкурс поехали только двое. Оба - чудесные молодые люди.
Ещё когда сдавали стихи, вышло непонятка. дело в том, что ребята мне стихи для конкурса принесли, а для разбора до этого - не приносили. Я как увидела тексты, так сразу набрала их и четыре экземпляра отдала на конкурс, а пятый исчеркала своими замечаниями и придирками и ребятам вернула. Дело в том, что последний день сдачи работ - шестнадцатое ноября. А с ребятами мы должны были увидеться только 19-ого. То есть, когда я сдавала стихи организатору конкурса, Любови Герасимовне Бакулиной, меня интересовало вот что: если ребята, почитав мои придирки, что-то исправят - смогу ли я заменить потом эти "черновые" тексты на исправленные? Любовь Герасимовна ответила:
-Нет. И так уже времени жюри не остаётся на работу. Им же нужно всё просмотреть, изучить.
Тогда я решила, что можно узнать то, чего ещё никто не знает, и спросила прямо:
-А кто входит в жюри?
-Состав жюри мы выберем в день конкурса, - ответила Любовь Герасимовна и ввела меня в полное недоразумение, ибо её первая фраза со второй никак в моей голове не сочетались.
Так что мне оставалось только сказать ребятам, когда будет собственно фестиваль, да объяснить, откуда и во сколько уезжает туда заказной автобус. Само собой, мы договорились, что если они что-то исправять, то на фествиале будут читать уже исправленное, а не старый вариант.
Приехали мы сегодня в посёлок Новый. Устроились в первом ряду. На каждом стуле - программка, где нужно отмечать понравившегося участника - потом программки соберут, голоса подсчитают и самому популярному исполнителю дадут приз зрительских симпатий. Читаем мы программки - и что-то ни Илью Александрова, ни Витю Шарова я там не нахожу. Ну ладно же, - думаю я. Тут сами ребята тихонько переговариваются:
-Ты себя видишь?
-Не...
-Вот и я чё-та...
Я немедленно отправляюсь искать Любовь Герасимовну, нахожу и спрашиваю: неужто, вопреки обещанному, не все подавшие стихи, будут участвовать в фестивале? Она отвечает, что беспокоиться мне не стоит, наградят всех, а вот читать со сцены будут не все. Иначе фествиаль слишком затянется.
С такой невесёлой новостью возвращаюсь к ребятам.
Фестиваль начинается. Люди выходят самые разные, но стихи у всех, за редким исключением, добротные - то есть, насчёт смысла ещё можно поспорить, но с точки зрения техники на слух подкопаться не к чему. Из чего вывожу мораль, что нам ничего не видать - впрочем, это и так ясно было. Когда выступила уже примерно половина заявленных в программке, оказывается, что, во-первых, не все заявленные приехали вообще, а во-вторых, времени ещё совсем не много. К тому же, выходит некая не заявленная в программке барышня, и Любовь Герасимовна объявляет, что это тоже участница, просто её забыли вписать в программку. Ребята начинают обнадёживающе шептать друг дружке что-то насчёт того, что, может, и их допишут...
Тогда я уж не выдерживаю и пишу, как мы с мужем когда-то придумали, официальный документ "Умоление":
"Любовь Герасимовна!
Из четырёх моих ребят, подавших стихи на фестиваль, смогли приехать только двое. Они впервые на таком мероприятии. Учитывая то, что некоторые участники не выступали, нельзя ли разрешить этим двоим прочитать свои стихи? Их зовут Илья Александров и Витя Шаров. С уважением, Оля Ромашова."
Записочка отправляется.
-Спасибо, - вдруг говорит сбоку Илья.
-За что ж?
-За мессадж!
-Подглядываешь, редиска! - обиженно протягиваю я.
-"Хочу всё знать," - это про меня! - гордо отвечает.
Любовь Герасимовна спрева несколько номеров объявляет, держа эту бумажку так и не развёрнутой, и я уже начинаю волноваться, но потом она машет листочком из-за кулис:
-Александров?
-Да-да, Александров!
-Отметить письмо как прочитанное, - вполголоса смеёмся мы.
Ну и вызывают эти редисок по очереди. Читают они исправленное - исправили на удивление хорошо, никаких там сбоев ритма, никаких там "палка-селёдка" - словом, не стыдно. Волнуются только. Усаживаются радостные. Совершенно честно заявляю им, что стихи у них даже лучше, чем я ожидала.
Потом антракт, во время которого сцена свободна - можно выйти, почитать и попеть. Выходят все желающие, и эти редиски тоже выходят, само собой. Хлопают им, ничего.
В жюри, надо сказать, помимо прочих, поэт Иван Муравьёв - на мой взгляд, поэт очень так себе (мы вон его даже в финал "Лиры" не пустили), но горячо уважаемый устроителем конкурса. Хочу поделиться с ребятами своими соображениями на этот счёт, но помалкиваю - и правильно. Потому что этот Иван Фёдорович вдруг в своей речи цитирует и Илью Александрова, и Витю Шарова - и оба, мол, в самую точку попали. Ребята аж чуть под стул не упали: эко, член Союза писателей - да из шестидесяти человек их выбрал! Потому счастливые выходили за дипломами и книжками.
И хоть гордиться особо нечем - дипломы участника и книжки дарили всем участникам, а никакого специального места ребята не заняли, видно было - волнуются, рады. Впрочем, первый ведь раз.
У меня, впрочем, тоже первый раз. Тоже волновалась и тоже рада. Шутка ли - первый раз ссвоих, можно сказать, учеников показываю.
Не оскандалились, вроде.
Устала ужас как.

Здесь видны мальчики:

Когда б я родилась, смугла и черноглаза,
Не бабой – мужиком, то, Родина, ей-ей,
Не прятался бы я, как всякая зараза,
От армии твоей.
Другой пускай блестит дешевой мишурою.
Всё просто: раз зовёшь, то я с тобою, Русь.
Стучитесь в дверь мою? Ага, сейчас открою…
Повестку принесли? Конечно, распишусь.
Эх, бабой родилась – досадная промашка…
А то бы в кирзачах далёко-далеко…
Не сладко будет, да. Конечно, будет тяжко…
А кто вам говорил, что в принципе легко?
Неужто майским днём за шкрику торопливо
Меня в военкомат тащил бы постовой!
Какая ерунда! Я б в первый день призыва
Пришёл бы раньше всех. И с бритой головой.
Чем девять лет дрожать с восхода до восхода,
Чем ждать к себе «гостей» с утра и до утра.
Ушёл бы я, ушёл – всего-то на два года.
Ушёл бы и пришёл. И все дела. Ура!
Ну да, заплачет мать. А что поделать – бабы.
И что тут горевать: всего-то год да год.
Давай-ка собери пожрать чего хотя бы,
А будешь сильно выть, скажу, - уйду во флот.

Но вышло всё не так. И я не виновата.
Прыщавый постовой скучает у дверей.
И молча я стою у стен военкомата
В толпе несчастных жён и бледных матерей.
Мы все стоим и ждём. А что поделать - бабы.
У всех одна печаль, у всех одна тоска…
-Пустили б нас туда. Узнали б всё, хотя бы…
-Не велено пускать. И выпускать. Пока.
-Послушай, постовой, пусти меня к сыночку,
-Да стой спокойно, мать. Не маленький, небось.

И вот выходит муж, зажав в руке отсрочку.
И мы идём домой, поскольку обошлось.

И солнце светит нам. И рада я, как дура.
Ещё на целый год! Потом ещё один.
Потом ещё один. А там аспирантура…
А там, того гляди… А что, родится сын…
И весь патриотизм.
Вы будете смеяться:
«А сколько болтовни про совесть, честь и Русь!»
Я в жизни за себя не стала бы бояться,
Раз надо – я бы шла.
А за него – боюсь.

Перед отъездом в Польшу я пожаловалась мырю, что у меня в телефоне кнопки заедают. Он посмотрел, покрутил и не поверил, кажется.
Я вернулась. А польские будильники -мобильники выключить забыла. Утром я спала непрошибаемо, а мыря они разбудили. Он хотел выключить телефон - а не смог. Кнопки заели. Разбудил он меня фразой: "Идём телефон покупать!"
Так я схлопотала новёхонький телефон с камерой (чур меня) и интернетом. Интернет немедленно был подключен и потряс меня. Видите, как я отстала от жизни, если гугл в мобильнике приводит меня в восхищение. Теперь получаю почту и прочее.
На носу сессия. Перед отъездом в Польшу я пожаловалась мырю, что скоро мы опять будем воевать из-за компьютера. Я вернулась, и мы приволокли от сестры кучу запчастей для второго компьютера. Мырь прогнал со стола мой пазл и собрал компьютер. Второй на нашу комнату. Компьютер не заработал. И тогда мы поехали на савок, чтобы купить хвостик для телефона, а купили - случайно - ноутбук.
Теперь мы сидим за столом плечом к плечу. То мырь с ноутбуком, то я. Если становится тесно, то кто-нибудь (тот, кто с ноутбуком) уползает на диван. По ночам я пишу стихи не вертясь на стуле, а грея пятки под одеялом. А по всему дому разведён вайфай - я даже чихаю уже.
Вот сколько хайтека разом свалилось на мою бедную голову.

(не считая шоколадки, которой закусывали коньяк по случаю всё больше приближающейся Польши):
С.В. Калачева. Стих и ритм. (О закономерностях стихосложения). М., "Знание", 1978.
О.Н. Михайлов. Любят ли ваши дети поэзию? М., "Знание", 1967.
Г.Я. Солганик. Стиль репортажа. М.. Изд-во МГУ, 1970.
И тоненькая книжечка, опять же общества "Знание", про жизнь и творчество У. Уитмена, которую написал кандидат филологических наук Я.Н. Засурский. Москва, 1955.
Чудесный "Букинист" около зоопарка. Всё вместе обошлось в 60 рублей и совсем не подкосило мой бюджет.
Спасибо, gnevnij.

Тебе ещё рано было замуж выходить - у тебя в голове ещё шарики детские бегают.