До заповедных охотничьих угодий было около двух миль, и вампиры старались особо не спешить, предвкушая предстоящую забаву. У самой кромки леса их уже ждали – неповоротливая, крестьянская телега, запряженная двумя гнедыми конягами, подъехала только что. На телеге, связанные по рукам и ногам, лежали вповалку грязные, заросшие лихие люди. На козлах возвышался возница в тяжелой бархатной мантии темно-красного цвета. Приблизившись к нему первым, Князь легко соскочил на землю.

- Хорошая ночь, Вассего, - поприветствовал он.

Возница чуть склонил голову, ноздри его едва заметно дрогнули.

- Я привез Вам дичь, Ваше Княжеское Высочество, - гулко ответил он, сбрасывая капюшон с головы.

Лицо лорда Вассего вселяло ужас в любого, кто видел его в первый раз – точеные, словно из мрамора скулы, тонкие губы, жесткие волнистые волосы и глаза. Глаза, которые привлекали больше внимания, чем все остальное. Лорд был слеп, и веки его были плотно зашиты суровой ниткой. Говорили, что это с ним случилось еще при жизни, когда Клод Этьен Валери де Гаротт, барон де Вассего занимал пост главного королевского судьи. Имя его гремело по всем городам и селам, известное тем, что благородный его носитель не вынес ни одного оправдательного приговора. Все, с кем он имел дело, вскоре отправлялись либо на виселицу, либо на плаху. Кто в ту пору ослепил барона перед смертью, уже поплатился за свое злодеяние, а лорд Вассего или, лорд-Правосудие, отныне служил Князю.

- Здесь десять приговоренных, - махнул он рукой в сторону телеги, - сейчас я их выпущу и, по обыкновению, дарую каждому последний шанс.

Князь недобро усмехнулся, возвращаясь к своим сынам. Вассего подошел к каторжникам, поочередно разрезая веревки.

- За этим лесом будет большой тракт, я вез вас по нему. Тому, у кого достанет сил добежать, я дарую свободу. Каждый получит по охотничьему ножу, все остальное зависит от вас. Если кто-то из вас откажется – он умрет. Если кто-то попытается убить вампира – он умрет. Если кто-то попытается вернуться в город – он умрет. Одним словом, у вас нет ни единого шанса. Так что не теряйте времени.

Разрезав последние путы, Клод Вассего бросил нож на дно телеги и, не глядя на осужденных, отправился прочь.

- Клод, - окликнул его Князь, - разве ты к нам не присоединишься?

- Охота - удел королей, Господарь, я всего лишь судия.

На мгновение замешкавшись, осужденные кинулись к мешку, заботливо оставленному возле колес.

Быстро разобрав ножи, они бросились бежать в самую гущу леса.

- Фора – четверть часа, - крикнул Барбат им вслед.

Не оглядываясь, приговоренные к смерти, прибавили ходу. Каждый из них надеялся, что именно ему суждено пережить эту ночь. Сначала они бежали группой, но на ближайшей опушке, резко остановились.

- Дальше каждый сам за себя, - тяжело дыша, сказал старший из них, кряжистый черноволосый верзила с пудовыми кулаками.

- Дело говоришь, Криштоф Фаркаш, - согласился один из его товарищей, вертлявый и смазливый парень с застарелым следом от петли на шее, - вместе перебьют или поодиночке – все одно. Так что, я сваливаю, прощевайте, мужики, если не свезет, поутру свидимся в чертогах Трехликого…

Взмахнув рукой на прощание, парень побежал сквозь заросли, остальные тоже, не мешкая, пустились в разные стороны.

На окраине леса, одними губами отсчитывая время, Жан Барбат медленно прохаживался возле лошадей. Как только минуло четверть часа, вампир обернулся к своему повелителю.

- Пора, Господарь. Охота начинается.

Князь милостиво кивнул в ответ, оглядывая своих первенцев, застывших в нетерпеливом ожидании.

- Вперед, дети Ночи, Вас ждет славная погоня.