Группа «Счастливый случай» выступает в библиотеке каждую последнюю пятницу. Костяк группы — два барда, и у каждого свои фанатки из пенсионерок. Как в своё время козловитянки и лемешистки...

  Но обоих бардов нет, у них срочные дела, и оскорблённые сырихи уходят по домам ворча, что зря в такой дождь тащились через весь город. И плевать, что ещё в группе два поэта, певица и духовик, что играет на саксофоне, флейте, кларнете.

  Одна из зрительниц, увидев меня, восхищённо называет Д, Артаньяном, и произносит несколько французских фраз. 

  — Вы тоже будете петь и играть?

  — Нет, я буду сидеть и хлопать.

  — Молодой пенсионер?

  — Старый пенсионер!

  — По вам не скажешь.

  — Обычно дают от сорока до шестидесяти.

  — Ну, шестьдесят вам не дашь. Морщин нет.

  — Две пластические операции...

  — Про пластику рассказывать не надо!

  В общем, флэшка, на которую я залил выступление «Счастливого случая», благополучно растворилась. Пообещали купить новую, и дать свою, для залива записи. Тяжёлая запись, на смартфон не лезет, в мессенджере не перешлёшь.

  Снова пили с художниками… Впервые за столько лет. Это одно из немногих мест, если вообще не единственное, где можно пить. В библиотеках и домах культуры уже нельзя.

   Портретист загибал меня в разные позиции, и я несколько минут торчал не шелохнувшись, загнутый в узел. А он фотографирует. 

  А на выпивку осталось мало народа… Две бутылки выпиты, три остались. И водки нет — только вино и шампанское. Но пока по венам бежит кровь и алкоголь.

  Выслушиваю претензии от руководителя ЛитО, почему это другое ЛитО покушается на нашу площадку. Мол, мы забили эту библиотеку, и вам тут делать нечего. Я состою в обоих... Ответственным техническим работником. За руководящие решения отвечаю не я. Притом руководитель конкурирующего ЛитО с нами участвует в сегодняшнем заседании. Ему выскажи. Нет, молчок.

  Тяжело ишаку с арбой работать у нескольких погонщиков. Конечно, я понимаю, что жизнь погонщика мало отличается от жизни ишака, но всё-таки.

  Краснодарское отделение Союза писателей России ютится в одном из кабинетов Кубанькино... Проход на территорию через вертушку  и шлагбаум.

  При любом собрании надо писать докладную директору, чтобы пропустила охрана. Сосчитать участников. Получить ключи на вахте. 

  В общем, попасть писателям к себе можно, но не к себе.

  Очень тяжело привыкать новому руководителю литературного объединения. И не только потому, что стиль работы разный. Главное – стиль редактуры тоже разный.

  В общем и целом – тоже самое, а вот в деталях... Можно ли рифмовать глаголы? А можно ли рифмовать прилагательные? Должна ли рифма быть точной? Разные школы. Разные наставники у наших наставников. Разный жизненный опыт. 

  Хорошо, когда руководитель литобъединения работает в совете горадминистрации. Сразу помещение выделили, время. Причём то, откуда в своё время выперли. Мораль - без связей ты никто.

  В центральном отделении Сбербанка, на Красноармейской, узнал библиотекаря... 

  Как же давно мы не выступали в библиотеках! В какой-то прошлой, давно забытой жизни. 

  Поздоровался. Пожелал удачи. Выразил надежду на скорое окончание ограничений.

  Теперь до меня начинает доходить смысл заполняемых в ДК анкет... Наименование клубного объединения, возраст, адрес. И важная галочка - "Медицинских противопоказаний для участия в клубном объединении не имеет." 

  Оно хорошо шутить о психах, пока сам с ними не столкнёшься. Это тебе не сердечник, который может от жёсткого разбора умереть. Человек, которому голоса по ночам диктуют гениальные нетленки (по факту - бред), может умереть не только лишь сам...

  То ли долгий локдаун так на людей повлиял, то ли литература и в самом деле жутко опасна для здоровья.

  Интересно, вот уже второй раз никто не удосужился поднять трубку и сообщить мне о смерти человека... В вацап сбросили - и дело с концом. Да, я пролистываю вацап раз в неделю, но так уже и похороны прошли. Мода теперь такая?

После разделки под орех не все начинающие писатели решаются продолжать писательство, или походы в литобъединение. И только потом, когда начинаешь сам выполнять разборы, понимаешь одну непреложную истину - чем мастеровитей автор, тем больше критики. Лютую кашу, неструктурированный поток сознания, который может быть в равной степени обозван как стихами, так и прозой, но не являющийся ни тем и не другим, невозможно критиковать. Только посоветовать автору всё-таки научиться связно выражать мысль. А потом...
Потом появляются ошибки, и собственно тогда, когда появляются стихи, или проза. И чем более это стихи, или проза, чем более в них будет мысли, тем более в них будет ошибок

  Почётный участок кладбища, близко от администрации, где лежат архитекторы, спортсмены, врачи, энергетики... Есть военные, но для них - особый участок. На некоторых писательских могилах, да и не только на них, заметна скошенная высокая трава. Хорошо, хоть спохватились. Битые надгробья, бетонная крошка, погнутые оградки. Идти между могилами крайне тяжело. Особенно моему товарищу с протезом. По паре красных гвоздик. От нас троих.

  Карантин ослаблен, Литмузей открыт, а "Верность" снова отменяет занятия... Сначала - гололёд, и участники могут запросто переломать кости. Потом 23-е февраля. Вот Совет молодых литераторов собирается стабильно.

  Итак, первое с октября собрание литературного объединения в Литмузее... С надёждой на то, что отмен больше не будет. И пираты больше не будут атаковывать видеоконференции в зуме. Живое общение - это вещь незаменимая. Хотя обстановка, антураж, на мой взгляд, влияют даже больше - собраться вместе можно и у кого-нибудь дома. Но - не то.

    Литературные мероприятия благополучно перешли в онлайн-формат... Зум даёт сорок минут поработать, потом выкидывает - плати денежку. А с чего бы и не заработать? Не студенты, не школьники. Новый модем ловит сеть стабильно, а вот шестилетний ноут пошаливает - старость приспела. Не спрашивая хозяина, воткнул винду 8.1. Опять гифки перестали работать... А на рабочем столе пропали ярлычки из верхнего табло. Злодей... 

  Всем выйти из карантина! А не выйду!.. Литмузей открылся, типографии заработали. Правда, вход в музей только сбоку, социальная дистанция, маски, перчатки... Армейская бандана вполне заменяет маску - только стирай по приходе домой. В чёрных кожаных перчатках трудно считать деньги. Впрочем, по случаю жары все поэты сидят по домам. 

  Первый блин испечён, и готов к употреблению. Надеюсь, не последний. https://www.proza.ru/2020/03/05/1000

  Вот почему при заполнении анкеты в клубное объединение при ДК есть графа - "Медицинских противопоказаний для занятий в клубном формировании не имеет." Особенно для поэтов...

  Есть такого рода поэты, что после первого же погрома в литобъединении перестают писать стихи. Другие уходят гордо, и продолжают крапать вирши любительского характера, - не у всех жив внутренний редактор, и не только писателей это касается. Но особо упорные снова и снова возникают на горизонте со своими творениями, и снова зачитывают, не обращая внимание на шквал критики. Техника, техника, и ещё раз техника! Обычно здоровье у таких людей крепче прочих, и они всех нас переживут. Но не все...

  И вот женщина (либо мужчина) лет этак восьмидесяти пытается участвовать в литературном альманахе. Ему указывают на ошибки, он - в пузыря: Да что вы мне тут указываете, у меня десять книг! (За ваши деньги, и не очень большие, издадут любую белиберду). Потом этот творец уходит домой, оскорблённый в лучших чувствах, а звонит его дочь (сын), майор (капитан) полиции - что вы делаете! У него же давление! Хватит удар - и всё. 

  Вот такая быль. А об умерших после разноса на семинаре я уже рассказывал. Да что там, и сам Булгаков умер, когда не прошла его пьеса "Батум". Поэту надо иметь железное здоровье, крепче космического.

  Приятно встретить старых знакомых. Завсегдатаи конкурсов друг друга знают прекрасно. У кого и как идут дела. И даже прекрасно знают, кто и что будет петь, и какие стихи читать. Это как старые хиты. "Новые песни пишет тот, у кого старые плохие" (с). И даже порядок выступающих прекрасно известен. Старое вино лучше нового. И не говорите, что скучно.

  Ещё не забыли страусов на заглавном листе первого издания "Хоббита"? Ну так вот, ничего не меняется. Берётся любой автор, желательно с истёкшим сроком авторских прав. Далее - берём картину, и тоже с истекшим сроком авторских прав, и лепим на обложку. И неважно, что сюжет картины ничего общего с сюжетом не имеет! Главное - поярче, чтоб покупателя завлечь. 

  Членство в писательском союзе нисколь не поможет тебе в писательстве, вернее - напрямую не поможет. Рутинная работа - организация встреч, поиск площадок, выступления. Поиск молодых талантов, и попытка их немного направить в нужное русло, ибо энергии много, а опыта - чуть больше нуля. А главное - обмен опытом, создание единой среды, без которой писатель вообще не возникает. В вакууме ничего не живёт.

  Один мэтр находит в твоих стихах одни ошибки, другой - другие. А ошибки первого называет находками. Равно - третий, четвёртый... Крутись, ученик, как хочешь.

  Суровое поэтическое верчение в прокрустовом ложе - соблюсти баланс между техникой, выверенным размером, точной рифмой, - и яркостью образа. Где эта красная черта? Определяется опытным путём. Техника может стереть образ, образ - исковеркать стих до полной несуразности. Впрочем, это шутки. Обычно в стихах не бывает ни первого, ни второго. 

Мысли писателя о художниках.