Так по-своему...так близко и правильно...так понятно...
перечитала...
спасибо!ении (а «Робинзона» мне еще бабка вслух читала, я помню! - то есть мне не было тогда еще четырех лет). Лет в пятнадцать я взялся наверстывать упущенное - схватился за полку с приключенческой литературой, той, что прошла мимо меня. Но для меня они ровным счетом ничего не значат - эти книги, написанные для детей, и не попавшие в мои руки в моем детстве.
Отчего же так долго не несут чай?
Не исключено, впрочем, что дело не в детстве (я с удовольствием перечитал недавно того же «Одноуха и Дыркорыла», и испытал невероятное удовольствие от самого текста), то есть не в том, что я говорю именно о детских книгах. Пример детства понятен, потому что детство, как ни крути, каким бы оно ни было, - самая счастливая пора в жизни. Потому так остро воспринимаются вещи, окружавшие нас в детстве, музыка, звучавшая тогда из открытых окон во дворе, одежда, что там еще, политический строй, в конце концов. Все эти обстоятельства места дают редкий повод погрузиться на полсекунды в мелькнувшее воспоминание, перехватывающее дыхание, и снова ощутить себя маленьким человеком, от которого требуют немного, и любят просто за то, что он есть на свете.
Чай несут.

У меня есть такое воспоминание. Не могу понять, что именно его вызывает - то мелькнувшие по телевизору кадры кинохроники 1980-х, то, может быть, случайная мелодия, или просто что-то предельно аллюзорное - еле знакомый и уже забытый запах, шероховатая поверхность поручня в автобусе (с вертикальными желобками). Я прикрываю глаза, и в ту долю секунды, пока моргаю, с обратной стороны век наблюдаю водопад воспоминаний: зеленые обои в ромбик в маленькой комнате, вид из окна на засохшую иргу, а главное - я вдруг вижу, как плывет, точно снятая на допотопную видеокамеру с косо установленного штатива, улица Ленина, где-то в районе нынешнего Покровского пассажа, но я вижу (!) - дело происходит в Советском союзе; именно это воспоминание преследует меня; когда я открываю глаза, то чувствую, что разгадал какую-то сложную загадку, и тотчас забыл ответ.
Нет, несут, но не мне.
С каждым годом узнавать некогда виденное становится намного важнее, чем узнавать то, что не видел никогда. Никогда не понимал престарелых европейских туристов - неужели в их (...) возрасте еще интересно ездить в новые страны? Я уже говорил, но другими словами: всякое путешествие имеет смысл только в случае возвращения. Не бывает счастливых переселенцев, не бывает счастливых эмигрантов, не бывает счастливых невозвращенцев. Возвращение - логичная точка после предложения, отсутствие возвращение есть отсутствие знака препинания, подчеркивающего утверждение. Или восклицание, или вопрос.
Не несут.
И даже традиционное восприятие жизни как путешествия укладывается в эту мысль.
Как же медленно тут все.
Может быть, отсутствие путешествий в активную часть жизни, и компенсируемое в старости, позволяет восполнить какой-то очень важный пробел. К слову, современность призывает разомкнуть этот круг. Весь этот комфортный микромир - фонотека в маленькой коробочке iPod, библиотека и рабочий кабинет в мобильном телефоне, сбережения на пластиковой карте - условие для удобного бытийствования в постоянном движении. Люди все с большей легкостью покупают дорогое и мобильное, при этом скупятся на дешевое и стационарное. Обрастание скарбом, недвижимостью, землей, эта сознательная иммобилизация воспринимается как нечто реакционное, мещанское, сковывающее движение (!). Путешествовать налегке приятно, но и ухватиться, по большому счету, не за что. Почвы больше нет. Завтра - это мир пожизненных пассажиров, с билетом из точки А в точку Б без права на обрат.
Принесли чай - в белом фарфоровом чайнике, и продолговатыми бумажными пакетиками FAQкафе - sugar.
Чужие детские книги - всего-навсего чужие детские книги.[/QUOTE]