миниатюры
Будешь помнить обо мне всегда"
Будешь помнить обо мне всегда. И может, не доживешь до конца жизни от этих мыслей, вернешься, ляжешь рядом, даже не обнимешь.
И я буду помнить. Смотреть - только на тебя, поверх расплавленных солнцем крыш. И руку опять протяну, чтобы коснулся ее рукав твоей легкой одежды. На ходу, без единого взгляда, незаметно для всех.
И все наши слова печальные - о любви. Той, где нет для нас места. Ибо сказано - не люби себя в другом, люби другого в себе.
И так не случилось. И наш город мы называем по-разному, и плачем не вместе.
Но если ты и есть - храни меня. Храни меня внутри - так долго, как сможешь. И пусть болит у тебя сердце - ничего и не нужно больше.
* * * *
Сначала дружишь. Зимой. Дорожишь. Лелеешь. Учишься говорить правильно: "так понимаю тебя…". Топчешься в бесконечных признаниях по сугробам, греешь пальцы в чужом кармане. И ведь нет на Земле никого ближе этого "тебя". С ума сходишь от снега.
Потом рисуешь. Весной. Выводишь. Долго. Акварели в красивых полутонах. Обожаешь сорванные цветы и еще разноцветные листья. Хранишь. Дорожишь. Лелеешь. Трогательная память о прогулках по пошлым аллеям.
Потом чашечки и чайнички. Летом. В прохладной витрине. Увидела. Влюбилась. Маленькая мечта - с ладошку, в крапинку, в веточку, в точечку. Лелеешь. Дорожишь. Вкусно. Жарко - зеленый чай. Придуманно бодрит.
Потом выносишь все в одночасье на помойку. Бросаешь красивости. Бросаешь рисовать вообще. Начинаешь изучать экспрессионистов и писать рваные строки. Начинаешь говорить правильно: "мы оба просто "б…", потому что жестоко и глупо изменяем любимым людям". Перестаешь плакать и врать про зеленый чай. Пьешь чифирь и выходишь покурить. Уже без ментола и посторонних глаз. Поднимаешь голову - небо. А осень стоит за спиной и смотрит с тобой на звезды. И дышит, дышит…
О животных, конъяке и разорванных связях
Убери все лишнее, расставь по местам и пойми то, что осталось. Ведь на самом деле не хочется продолжать эту странную, нервную и, наверное никому не нужную связь, тянуть ее за собой в будущее, возможно, более свободное, раскованное, насыщенное осознанием собственного достоинства и простоты бытия. Когда не станет необходимостью ежедневное подсчитывание оставшихся копеек, когда я буду богата, а ты будешь еще богаче. Когда ты будешь завтракать дорогим сыром и фисташками, а ужинать в ресторане с набросками на салфетках во время, и неизменным хорошим кофе после. Ты станешь каждый год выезжать в Европу, писать замечательные пейзажи, такие же талантливые, как и сейчас. И это будет солидно называться циклом «Пражская зима» или «Прогулками по Дрездену». И только безумно дорогой багет. Ты будешь признана, ты будешь знаменита. Ты забудешь, что когда-то все твои творческие периоды в живописи знаменовались цветом оставшейся в запасах краски, и ценители восхищались, считая это неповторимым стилем. А это была просто бедность.
И я не буду зависеть ни от чего. Я буду покупать только модную одежду и только на несколько дней. В выходные я стану уезжать на автомобиле за город в любую погоду, фотографировать природу, и кормить птиц. В моем доме будет очень уютно, потому что я смогу позволить себе огромный мохнатый ковер, мягкий диван и даже пару твоих картин. Я научусь пить коньяк и открою небольшую чайную, где будут подавать чай в небольших чашечках, а к нему - восточные сладости. И все будет не так, как теперь, будет лучше и проще. Мы научимся радоваться жизни, красивым вещам, нам откроется многое. Гораздо больше, чем сейчас, когда мы все еще вместе и так сильно зависим друг от друга.
Сгорела
Песок, тишина и солнце. Вода позади, но лень подниматься.
В руках невозможные бабочки гения. Слетают с бумаги, и слышен их трепет над головой…
Забыла перевернуться, не засекла, уснула. Опалила ресницы и кожу. В сумку Набокова. Пластырь под ремешки. Теплый лимонный глоток напоследок. Солнцу - "ариведерчи". А мне - язвительные поцелуи в багряные плечи. Молоко и хлеб по дороге. Дома - спешные бутерброды, запах нагретой кожи и болезненный душ. Чуть позже сильный жар, к нему равнодушные простыни. И твои прохладные руки.
Ты рисовала мне
Ты рисовала мне ангелов. На холстах и ладонях. Что мне было дать тебе взамен? Я не знала. И я отпускала ангелов прочь, в небеса. Но они лишь кружились рядом, а потом усаживались мне на плечи, создавая приятную тяжесть и вечную прохладу от едва слышного шелеста крыльев.
Сказка про лето
День был жаркий. Липкое медовое солнце тяжелым шаром едва передвигалось по раскаленному небу. Как всегда - зеленые пыльные листья, и чайки, что бродят
в задумчивости по отливу, топя свои лапки в мокром и теплом песке.
Все ждали давно обещанного дождя, и каждый втайне от других скучал по холодному северному ветру. Стрелки часов медленно мерили вечность, двигаясь по направлению к вечеру. Где-то наверху, в небесной канцелярии, уже под конец рабочего дня все дела были подшиты и сложены очередной стопочкой в сейф. Четверо ангелов шумя и толкаясь разыгрывали в кости погоду на вечер.
Самому молодому очень хотелось заказать дождь, но ему еще никогда не приходилось выигрывать. А еще один сидел рядом за столом и с серьезным видом создавал впечатление, будто работает, щелкал кнопочками мыши, скрывая за длинными серебряными прядями наушники плеера.
Ноги устали от тяжелых ботинок, а крылья неудобно упирались в спинку стула.
Но уходить не хотелось - карты складывались в пасьянс очень неплохо.
Стрелки все ползли по большой тарелке, цепляясь за редкие деления. Карты двигались по зеленому полю, завязываясь между собой невидимыми небесными нитями.
У него действительно вышел хороший расклад - этим вечером я встретила тебя. А в кости все же выиграл молодой ангел, несмотря на то, что все безбожно мухлевали - и ночью была потрясающая гроза.
Сказка про осень
Однажды осенью, мы сидели в ветвях двух разных деревьев. Смотрели на звезды, прижимаясь ко мшистым стволам, едва касаясь ветра стопами. Вдруг ты оттолкнулась и мне захотелось вслед за тобой.
Мы падали долго - как не высоко ни одно дерево мира. Мы падали, мы разбились о корни наших деревьев. Лежали внизу. Листья, облетая, шелестели над нами. Руки тянулись туда - к твоим ладоням, но в пальцах только сухие ветки и семена горьких трав. Ты еще шептала, я слышала слова, а в мыслях терпкий звук виолончели - играла, совсем не чувствуя моего к тебе молчания рядом.
Под утро, когда нас совсем засыпало листвой, и наши души отлетали на небеса, перебираясь вверх по сучковатым ветвям, - только деревья остались стоять в густом и теплом тумане, не думая ни о чем, и никогда о нас не вспоминая.
(lemon)
