Эдуард Николаевич, я не успела с вами попрощаться...

 

Марина Собе-Панек

Эдуард Николаевич Успенский.
Фото Мартыньша Пунанса Mārtiņš Punāns 
1986 год

***

Еще про Успенского. С благодарностью

Он никогда не спрашивал, хочешь работать в этом проекте или нет. 
Обычно ведь звонят и говорят: ты что сейчас делаешь? а хочешь со мной (или на меня) поработать там-то и там-то? ну, подумай... А Успенский обычно звонил и говорил: приезжай завтра по такому-то адресу к такому-то времени. И все. Ему в голову не приходило, как можно отказаться от какой-то работы. Занята, не хватает времени? Спи меньше:) Людей, которые вообще ничего не делают или сидят ждут вдохновения, он вообще не понимал. Сам был трудоголиком. Работал каждый день.

Но не было бы этого эфира, не было бы этой невинной мистификации Успенского, не было бы истории про живую шубу. 

Фотография Толи Галилова.

В июне собиралась съездить к нему попрощаться. Не поехала. 
Потому что прощаться очень не хотелось. 
Это такое детское колдовство, пока с человеком не попрощаешься – он не уйдет…

С Эдуардом Николаевичем я познакомилась в 85-ом. Я тогда была свежеиспеченной сценаристкой с дипломом и вполне себе состоявшейся серьезной журналисткой – член союза и все такое. Ну, то есть, самой себе казалась очень серьезной и очень взрослой. Он эту мою серьезность всегда вышучивал, говорил: Собе-Панек, ты чего такая мрачная, ты же детский писатель!

Я сопротивлялась изо всех сил. Детский писатель – никогда в жизни! Книжки для детей – ни за что на свете! 
Но с Успенским спорить было бесполезно. Он, в конце концов, затащил меня в детскую литературу. И не меня одну.
У Успенского была такая особенность: всех, кто оказывался рядом с ним, он пытался заразить писательством и пристроить потом в какие-то детские проекты – в журнал, издательство, на студию, на радио.

Вот представьте себе, приходит известный детский и очень успешный писатель в издательство и приводит с собой толпу (я не преувеличиваю) никому не известных начинающих литераторов, а иногда даже просто случайно примкнувших к этой толпе людей, и говорит директору: «Вы будете издавать их книжки». 

Директор, естественно, начинает упираться, пытается выяснить – кто они, все эти люди. 

На самом деле, они никто и у них за душой нет ничего, кроме амбиций, но Успенский говорит: Это гении. Вот это гениальный детский поэт, он пишет гениальные стихи. А вот это гениальный сказочник. И вы будете их издавать. Хотя бы по одной книжке в год. Можно начать со сборника…

Я помню, как Успенский пробивал наши первые книжки в «Малыше». 
Он тогда организовал при издательстве что-то вроде литературного кружка. Туда приходили и уже более-менее известные авторы вроде Марины Бородицкой, заходили в гости маститые Володя Друк и Гриша Остер. Но основное ядро кружка составляли тогда еще никому не известные, нигде не публиковавшиеся Андрей Усачев, Тим Собакин, Инна Гамазкова, Сергей Седов. 
Я в эту школу Успенского привела с собой своих друзей ВГИКовцев (не имеющих никакого отношения к детской литературе) оператора Мартыньша Пунанса и режиссера Алексея Дмитриева. (Леша потом написал тыщу прекрасных детских книжек и сам их проиллюстрировал. Мартыньш насочинял кучу детских настольных игр. Чуть позже мы вместе с Мартыньшем и Тимом Собакиным писали сценарий и разрабатывали алгоритм для одной из самых первых российских компьютерных игр).

В 88-ом, Успенскому удалось выколотить из директора издательства «Малыш» авторские договоры для всех нас. Мы с Лешей Дмитриевым и Тимом Собакиным написали на троих маленькую книжку стихов «Лесные музыканты». Андрей Усачев дебютировал соло.

Можете вспомнить кого-то из знаменитых и успешных, кто сам приводил бы в издательство потенциальных будущих конкурентов:) и собственными руками делился бы с этими потенциальными конкурентами куском своего пирога?
А Успенский так делал постоянно.

Предложил «Ералашу» сотрудничество – тут же привел туда всех участников своей литературной студии. (Честно говоря, не помню, писал ли он для «Ералаша» сам, но у меня в тот год прошло 4 сценария). 

Еще он очень часто пробивал какой-то проект под себя, под свое имя, а потом – когда уже все договоры были подписаны и гранты получены – встраивал в этот проект кого-то из молодых. И отдавал им потом всю эту работу.

Или, если не получалось отдать проект целиком, пробивал соавторство.

Я так попала в фильм «Год хорошего ребенка». Когда Успенскому предложили сделать авторскую экранизацию его детской повести «Год хорошего ребенка», он тут же заявил Госкино, что писать будет только в соавторстве со мной. И пробил! (Кстати, убедить Элс де Грун - его голландского соавтора, что я напишу веселый сценарий, было еще тяжелее, но он убедил). 
Это сейчас, наверное, никого бы не удивило. А тогда - в конце восьмидесятых – это было из разряда чудес. Совместный Российско-Молдавско-Голландский фильм. Съемки за границей Снимаются звезды первой величины – Лев Дуров, Валентина Талызина и так далее. Бюджет – сами представьте, какой. И подписать договор с молодой никому не известной сценаристкой? (Кстати, тогда в кино молодыми считались 40+, а мне было двадцать с хвостиком). Да бросьте! Это невозможно. Но Успенский уперся и сказал, что либо он будет писать сценарий вместе с Собе-Панек, либо не продаст права на экранизацию.

Был в этой работе еще один очень важный момент, важный и показательный - отношение Успенского к деньгам. Его очень часто поливали в прессе и в интернете помоями, обвиняли в жлобстве и в меркантильности, рассказывали, как он с кем-то судился, отвоевывая три копейки авторских. Все вранье и клевета. Успенский воевал только за свои права и свои авторские. Он никогда не требовал откатов, даже если своим именем помогал пробить выгодный проект. Он никогда не использовал людей на халяву и не присваивал себе чей-то труд. Кстати, за чужие гонорары он тоже бился, как тигр, попробовал бы какой-нибудь работодатель обмануть кого-то из учеников Успенского.
Так вот, за сценарий «Год хорошего ребенка» Госкино заплатило 22 тысячи рублей. Половину должен был получить Успенский, половину я – мы стояли в титрах соавторами. Но Эдуард Николаевич от своей доли гонорара отказался, я получила всю сумму целиком. 

И еще – в ту же копилку – в 91-ом союз развалился, госкино почило в бозе и наш молдавский продюсер исчез вместе с фильмом. До российских экранов «Год хорошего ребенка» так и не дошел. Но зато в Москве появились пиратские копии. Я пыталась подбить Успенского на битву с пиратами. А он тогда сказал: Ты что! Их благодарить надо и кланяться! Если бы не пираты, этот фильм вообще никто бы не увидел.

Есть такие люди, которые не умеют в одиночестве есть вкусные конфеты, смотреть хорошие фильмы или любоваться чем-то прекрасным. Им обязательно нужно с кем-то поделиться. Успенский был таким. И детская литература, да вообще все, что адресовано детям, в его представлении как раз и было такой вот вкусной конфетой или таким вот зачарованным миром, которым нельзя владеть в одиночку. Радости не принесет. Поэтому он и тащил всех за собой и с собой. Поэтому искренне не понимал, как можно не хотеть писать для детей (про не уметь, он вообще в расчет не брал). 

Я сейчас попытаюсь вспомнить все проекты, в которые меня за руку привел Успенский. За тридцать с лишком лет их было очень много, возможно, что-то вылетело из памяти.
«Ералаш».
Детские книжки – с издательством «Малыш» (сейчас это часть АСТ) сотрудничаю до сих пор. 
Детская передача на радио «Посиди, послушай». Это был такой обзор новых детских книжек, но мне удавалось протащить в каждую передачу стихи или сказки молодых и тогда неизвестных Тима Собакина, Инны Гамазковой, Андрея Усачева, Сергея Седова.
«Спокойной ночи, малыши» - писала сценарии передач по книжкам Андрея Усачева.
Журнал «Простоквашино» - сочиняла комиксы про крокодила Гену и чебурашку.
«Мульти-пульти-механизм». Это самый волшебный проект, в котором я когда-либо работала. Его придумал Успенский, реализовал Александр Эмир-Шах. Детская познавательная передача с оригинальным мультиком. Шла на ТВЦ в течение года. Каждый день! Мультики потом от передачи отгрызли и выпустили отдельными сборниками «Были-небыли». Сам Успенский написал четыре первых сценария, а потом тихо отступил в сторону, освободив место для нас – для тех, кого привел с собой. 

Наверняка сейчас кто-то скажет: собиралась писать про Успенского, а написала про себя.

Да. Все так. А потому что не было бы в моей жизни Успенского, не было бы в моей жизни ни детских книжек, ни детских передач, ни мультиков, ни фильмов. Меня бы сегодняшней не было.

Эдуард Николаевич, я не успела с вами попрощаться. Не хочу, чтобы вы уходили. И вы ведь не уйдете, правда?