Кисейной барышней называют нарочито чувственную, жеманную девушку, которая стремится, демонстрируя свою изнеженность, избежать всякой ответственности и труда.

Портрет Бакуниной Е. П. кисти художника А. П. Брюллова.

Общественное явление, которое породило этот фразеологизм, возникло в Российской империи в первой половине XIX века. В 1830–40-е годы появилась мода на дамские платья из кисеи — очень тонкой и прозрачной ткани.

Сперва ее использовали для штор и драпировок, а позже из такой ткани стали шить многослойную одежду. Если для популярных в начале столетия ампирных платьев были характерны высокая талия и юбка, напоминающая античную колонну, то платья из кисеи были пышными и создавали силуэт, который подчеркивал женскую хрупкость. Нынешняя "кисея" больше известна под названием "тюль".

 П. Ф. Соколов - Портрет княгини Л. Т. Голицыной.

Вот как описан наряд кисейной барышни на рубеже XIX—XX веков: "Выходное бальное платье молодым небогатым девицам было принято шить из белой кисеи. Это было недорого, и такое платье на голубом или розовом чехле делало девицу нарядной, если к тому же причёска с большим белым бантом, белые туфельки и чулки. Если платье было пышное, получался воздушный вид. По талии обычно завязывалась широкая белая лента, на спине из этой же ленты делался большой бант с концами. Руки обычно были открыты, делалось маленькое декольте".

 Пример из журнала мод Wiener Moden 1830-х гг.

Дворянки, поддавшись моде, вели себя крайне неестественно: склоняли голову и опускали глаза, неспешно двигались, чтобы выглядеть скромными и стеснительными, мало ели и старались выглядеть отрешенными. Иногда могли быть игривыми, что тоже одобрялось.

 Иоганн Непомук Эндер - портрет эрцгерцогини Генриетты Австрийской (1829).

В литературе похожее выражение впервые появилось в 1861 году. В повести Николая Помяловского "Мещанское счастье" эмансипированная героиня делится своими размышлениями:

"…ведь жалко смотреть на подобных девушек — поразительная неразвитость и пустота!.. Читали они Марлинского, — пожалуй, и Пушкина читали; поют: «Всех цветочков боле розу я любила» да «Стонет сизый голубочек»; вечно мечтают, вечно играют… Ничто не оставит у них глубоких следов, потому что они неспособны к сильному чувству. Красивы они, но не очень; нельзя сказать, чтобы они были очень глупы… непременно с родимым пятнышком на плече или на шейке… легкие, бойкие девушки, любят сентиментальничать, нарочно картавить, хохотать и кушать гостинцы… И сколько у нас этих бедных кисейных созданий!".

 

Выражение стало особенно популярным после статьи "Роман кисейной девушки". Критик писал: "К типу добродушной кисейной девушки подходят все женщины, не отличающиеся сильным и блестящим умом, не получившие порядочного образования и в то же время не испорченные и не сбитые с толку шумом и суетою так называемой светской жизни. У этих женщин развита только одна способность, о которой заботится уже сама природа, — именно способность любить".

Становится понятно, что у таких девиц на уме исключительно мода: они читают только модных писателей, слушают только модную музыку, надевают только модные наряды. В то время этим презрительным термином передовая молодежь называла поверхностных, светских и неразвитых женщин.

Выражение не было забыто и в советское время. Так, в "Толковом словаре русского языка" под редакцией Д. Н. Ушакова (1935) выражение трактуется как "жеманная, с ограниченным кругозором девушка, получившая патриархальное воспитание".

Таким образом, выражение кисейная барышня, пущенное в широкий литературный оборот много лет назад, укрепилось в интеллигентской речи как едко-ироническая характеристика женского типа, взлелеянного старой дворянской культурой.

Источник