Она оставила из 50 строк этого стиха всего 4. И они стали легендой! Стихотворение «Я только раз видала рукопашный…» было написано Юлией Друниной в 1943 году. Вот как рассказывала о этом сама Друнина: «В конце сентября дивизия оказалась в кольце… Двадцать три человека вырвались из окружения и ушли в дремучие можайские леса. Про судьбу других не знаю… Через три года, на госпитальной койке, я напишу длинное вялое стихотворение о том, как происходил этот прорыв. Начиналось оно так: «В штыки!» — до немцев двадцать — тридцать метров. Где небо, где земля — не разберешь. «Ура!» — рванулось знаменем по ветру, И командир наш первым вынул нож. И еще пятьдесят строк. В окончательном варианте я оставила лишь четыре: Я только раз видала рукопашный, Раз — наяву и сотни раз — во сне. Кто говорит, что на войне не страшно, Тот ничего не знает о войне. Эти четыре строки - едва ли не самое сильное стихотворение о войне. Друнина показала войну глазами женщины, не просто попавшей в огненный вихрь, но и сделавшей для Победы всё, что было в её силах. Я не привыкла, Чтоб меня жалели, Я тем гордилась, что среди огня Мужчины в окровавленных шинелях На помощь звали девушку — Меня… Юля Друнина родилась 10 мая 1924 года.  Отец её работал учителем истории, мать — библиотекарем. Военные подвиги менее всего занимали девушку, она любила книги.  В 11 лет начала писать стихи и мечтала о том, что станет профессиональным литератором. Маленькая Юля Друнина.  Первый литературный успех юной поэтессы - стихотворение «Мы вместе за школьной партой сидели…» напечатали в «Учительской газете». Жизнь Юли перевернула война. Когда немцы подходили к Москве, 17 летняя девочка выезжает на строительство оборонительных сооружений под Можайском. Здесь она впервые в жизни попала под бомбёжку, после которой отстала от группы ополченцев. Она блуждала до тех, пока не наткнулась на солдат пехотного полка, которым нужна была санитарка. Так Юля оказалась на фронте. Первый бой, первое окружение, первый прорыв к своим, в ходе которого погибали её товарищи… В первом же бою все сложилось совсем не так, как я себе представляла. Когда полк поднялся в атаку, не было ни лавины наступающих, ни громового «ура!». Просто-напросто, несколько жиденьких цепочек, на ходу перезаряжая винтовки, молча бежали вперед, судорожно паля в направлении фашистов, но не видя их — я, во всяком случае, никого не видела... Грохот усилился. Я потеряла счет раненым... Как-то механически, словно заведенная, наскоро перевязывала очередного упавшего бойца... Юлия Друнина. С тех вершин. Проза (1966–1979) Ей удалось вернуться в Москву. Юную санитарку, попавшую на фронт волею обстоятельств, в армии оставлять не собирались, однако сама она снова рвалась в бой. Поехать в эвакуацию, в Тюменскую область, заставило тяжёлое состояние отца, перенёсшего инсульт. Она писала после войны о себе, о своем поколении, о таких же, как она, девчатах: Мы пришли на фронт прямо из детства. Из стихов моих сразу, как ветром, выдуло и цыганок, и ковбоев, и пампасы с лампасами, и прекрасных дам. Но уже вскоре она становится санинструктором 667-го стрелкового полка 218-й стрелковой дивизии. Я пришла из школы в блиндажи сырые, От Прекрасной Дамы в «мать» и «перемать», Потому что имя ближе, чем «Россия», Не могла сыскать. Работа медсестры на фронте — спасать израненных, искалеченных мужчин, которых нужно выносить с поля боя под вражеским огнём. И юные девочки выносили, спасая сотни, тысячи жизней, а когда было нужно, сами вступали в бой с врагом. Юлия Друнина ...В одном из боёв Юлю ранило осколком снаряда в шею. Она не поняла серьёзности раны, просто перебинтовала себя и продолжила спасать чужие жизни. И какой-то момент силы вдруг оставили её - очнулась на больничной койке, а склонившийся над ней врач только покачивал головой. Осколок находился в нескольких миллиметрах от сонной артерии — ещё чуть-чуть и конец. После ранения санинструктор Друнина была признана инвалидом и комиссована. Вернувшись в Москву, она попыталась поступить в Литературный институт, но её не приняли! И снова Юля всеми правдами и неправдами рвется на фронт! И попадает в 1038-й самоходный артиллерийский полк 3-го Прибалтийского фронта. Вместе с полком она освобождала Псковскую область и Прибалтику. Осенью 1944 года девушка пережила тяжёлую контузию и ее комиссовали окончательно. Поэтесса Юлия Владимировна Друнина, 1956 год. Фото: РИА Новости / Давид Шоломович ...Войну она закончила старшиной медицинской службы с орденом Красной Звезды и медалью «За отвагу» на груди. Вернулась в Москву и снова пришла в Литинститут! Она начинает посещать занятия с середине семестра, но формально ее приняли только в следующем году. В Литинституте встречает свою любовь и выходит замуж. Первым мужем Юлии Друниной стал такой же комиссованный по ранению солдат Николай Старшинов.  В 1946 году у них родилась дочь Елена. Жили небогато. В заботах о дочери Юлия вынуждена была отложить учёбу, которую завершила только в 1952 году. Впрочем, к тому времени имя поэтессы Юлии Друниной уже было хорошо известно.  Её стихи печатались в журналах, её приняли в Союз писателей, а в 1948 году вышла её первая книга стихов «В солдатской шинели». Поэтесса Юлия Друнина на встрече с читателями, 1964 год. Фото: РИА Новости / Давид Шоломович Главной ее темой навсегда останется война. Одно из лучших стихотворений — «Зинка» — было посвящено боевой подруге Зине Самсоновой, отчаянной девушке, погибшей от пули немецкого снайпера в январе 1944 года: Мы легли у разбитой ели. Ждем, когда же начнет светлеть. Под шинелью вдвоем теплее На продрогшей, гнилой земле. — Знаешь, Юлька, я — против грусти, Но сегодня она не в счет. Дома, в яблочном захолустье, Мама, мамка моя живет. У тебя есть друзья, любимый, У меня — лишь она одна. Пахнет в хате квашней и дымом, За порогом бурлит весна. Старой кажется: каждый кустик Беспокойную дочку ждет… Знаешь, Юлька, я — против грусти, Но сегодня она не в счет. Отогрелись мы еле-еле. Вдруг приказ: «Выступать вперед!» Снова рядом, в сырой шинели Светлокосый солдат идет. 2 С каждым днем становилось горше. Шли без митингов и знамен. В окруженье попал под Оршей Наш потрепанный батальон. Зинка нас повела в атаку. Мы пробились по черной ржи, По воронкам и буеракам Через смертные рубежи. Мы не ждали посмертной славы.- Мы хотели со славой жить. …Почему же в бинтах кровавых Светлокосый солдат лежит? Ее тело своей шинелью Укрывала я, зубы сжав… Белорусские ветры пели О рязанских глухих садах. 3 — Знаешь, Зинка, я против грусти, Но сегодня она не в счет. Где-то, в яблочном захолустье, Мама, мамка твоя живет. У меня есть друзья, любимый, У нее ты была одна. Пахнет в хате квашней и дымом, За порогом стоит весна. И старушка в цветастом платье У иконы свечу зажгла. …Я не знаю, как написать ей, Чтоб тебя она не ждала?! Зинка (Зинаида Самсонова) и Юлия Друнина В июне 1944 года Зинаиде Самсоновой посмертно было присвоено звание Героя Советского Союза.