В 1854 году английский художник Уильям Холман Хант представил на суд публики картину «Светоч мира». Вы наверняка знакомы с ее сюжетом по многочисленным подражательным вариациям, год от году имеющим тенденцию становиться всё слащавее и слащавее.

Лубочные подражания, как правило, называются «Се, стою у двери и стучу» (Откр. 3: 20).

Собственно, на эту тему и написана картина, хотя названа иначе.

На ней Христос ночью стучится в некие двери. Он – путник. Ему негде «главу приклонить», как и во дни земной жизни.

На главе у Него венец из терния, на ногах сандалии, в руках – светильник.

Ночь означает тот мысленный мрак, в котором мы живем привычно.

Это «тьма века сего». Двери, в которые стучит Спаситель, давно не открывались.

Очень давно. Свидетельство тому – густой бурьян, растущий у порога.

Зрители в год представления картины публике восприняли полотно враждебно и смысл его при этом не поняли.

Им – протестантам или агностикам – почудилась в картине навязчивая стилистика католицизма.

И нужно было, как это часто бывает, кому-то зрячему и внимательному рассказать о смысле полотна, расшифровать его, прочесть, как книгу.

Таким умным толмачом оказался критик и поэт Джон Рёскин.

Он объяснил, что полотно аллегорично; что Христос до сих пор удостоен такого же внимания, как и нищие, стучащиеся в двери; и что самое главное на картине – дом – это наше сердце, а двери ведут в ту глубину, где живет наше сокровенное «Я».

В эти-то двери – в двери сердца – стучится Христос. Он не вламывается в них на правах Хозяина мира, не кричит: «А ну, открывай!» И стучит Он не кулаком, а фалангами пальцев, осторожно.

Напомним, что кругом ночь… И мы не спешим открывать… И на главе Христа – венец из терний.

Отвлечемся теперь на минуту, чтобы сказать несколько слов о многочисленных подражаниях и вариациях на тему. О тех самых, которые вы, несомненно, видели.

Они отличаются от оригинала тем, что, во-первых, убирают ночь.

На них Христос стучит в двери дома (догадайтесь-ка, что это – сердце) днем.

За Его спиной виден восточный пейзаж или облачное небо.

Картинка радует глаз.

По причине ненужности светильника в руке у Спасителя появляется посох Доброго Пастыря.

С головы исчезает терновый венец (!).

Двери, в которые Господь стучит, лишены уже тех красноречивых зарослей бурьяна, а значит, их открывают регулярно.

Молочник или почтальон, видимо, стучат в них каждый день.

И вообще домики имеют тенденцию становиться чистенькими и ухоженными – этакими буржуазными из канона «американской мечты».

На некоторых изображениях Христос просто улыбается, словно пришел к другу, который Его ждет, или даже Он хочет подшутить над хозяевами: постучит и спрячется за угол.

Как это часто бывает в подделках и стилизациях, трагическое и глубокое смысловое наполнение незаметно уступает место сентиментальному наигрышу, по сути – издевке над первоначальной темой.

Но издевка проглатывается, и подмена не замечается.

Теперь к смыслу. Если Христос стучит в двери нашего дома, то не открываем мы Ему по двум причинам: либо мы просто не слышим стука, либо слышим и сознательно не открываем.

Второй вариант рассматривать не будем.

Он вне нашей компетенции, а значит, пусть существует до Страшного суда.

Что же до первого варианта, то у глухоты есть много объяснений. Например, хозяин пьян. Его пушкой не разбудишь, не то что осторожным стуком нежданного Гостя.

Или – внутри дома громко работает телевизор. Не беда, что двери заросли бурьяном, то есть давно не открывались.

Кабель протянули через окно, и теперь футбольный чемпионат или социальное шоу гремят с экрана на всю катушку, делая хозяина глухим к остальным звукам.

Ведь правда же, есть у каждого из нас такие звуки, слыша которые мы глохнем для всего остального.

Это очень возможный и реалистичный вариант – если не для 1854 года (года написания картины), то для наших 2000-х. Еще вариант: хозяин просто умер.

Нет его. Вернее, он есть, но он уже не откроет.

Может быть такое? Может.

Наше внутреннее «Я», подлинный хозяин таинственной хижины, может находиться в глубокой летаргии или в объятиях настоящей смерти.

Кстати, прислушайтесь сейчас: не стучит ли кто в двери вашего дома?

Если вы скажете, что у вас звонок на дверях есть и он работает, а значит, к вам звонят, а не стучат, то это лишь обличит вашу непонятливость.

В двери сердца никто к вам не стучит?

Прямо сейчас? Прислушайтесь.

Ну и последнее на сегодня.

На дверях, в которые стучится Христос, нет наружной ручки.

Это заметили все при первом осмотре картины и поставили художнику на вид.

Но оказалось, что отсутствие дверной ручки – не ошибка, а сознательный ход.

У сердечных дверей нет наружной ручки и наружного замка.

Ручка есть только внутри, и только изнутри дверь может быть открыта.

Когда К.С. Льюис говорил, что ад заперт изнутри, он, вероятно, отталкивался от мысли, заложенной в картину Ханта.

Если человек заперт в аду, то он заперт там добровольно, как самоубийца в горящем доме, как старый алкоголик-холостяк в бедламе пустых бутылок, паутины и сигаретных окурков.

И выход наружу, на стук, на голос Христа возможен только как внутренний волевой акт, как ответ на Божий призыв.

Картины – это книги. Их читать надо.

Не только в случае полотен на евангельский сюжет или христианских аллегорий.

В любом случае. Пейзаж ведь тоже текст. И портрет – текст.

И умение читать не ограничивается умением разбирать слова в газете.

Читать нужно учиться всю жизнь.

О чем это говорит?

О том, что работы у нас много, и жизнь наша должна быть творческой, и неосвоенные поля для деятельности давно заждались тружеников.

Если вы согласны, то, может быть, мы расслышали стук?