Так кто же я? Простолюдин? Патриций?
Жестокий? Добрый? Негодяй? Герой?
Взгляни на одинаковые лица –

И среди них мое. Кто я такой,
Попробуй угадать. И мне напомни:
Я много лет скрываю облик свой,

Как пленник, что бежал с каменоломни,
Как еретик, от судного костра
Забившийся в местечко поукромней.

За маленький кружок из серебра
Я стал другим – таким же, как вельможи,
Разбойники, шуты и повара –

Под белой маской из дешевой кожи,
Хотя из гипса и папье–маше
Их делают ремесленники тоже,

И столько понаделали уже,
Что город наводнился близнецами,
Бесчисленными, словно в мираже.

И вот потусторонними тенями
Они скользят вдоль вычурных дворцов,
Чуть шелестя тяжелыми плащами.

Я новое скроил себе лицо
При помощи волшебного лекала.
Мой голос огрубел и стал свинцов,

Стекая по поверхности забрала,
Которое слегка наклонено.
И в похотливом жаре карнавала

Могу я пировать и пить вино,
Забытого лица не открывая –
Оно, как совесть, мной упразднено.

И страстных слов безжалостная стая
На жертву налетит и заклюет.
Любовь, подумать если, вещь простая –

Все хитрости её наперечет.
Вот из под маски на красотку снова 
Трухою сыплет ростовщик–урод,

А, может, знаменитый Казанова – 
Лишь тлен и смрад, как в пасти злого пса,
В душе и у того, и у другого.

И элипсами вытянув глаза,
Как прорези в сплошном дорийском шлеме,
Слежу, шпионю, набюдаю за

Такими же как я. Гнилое время,
В котором жить без маски – стыдный грех…
Что ж, треуголку водрузив на темя

И голову до плеч закрыв от всех
Подобьем черной шелковой портьеры,
Несу к могиле бледный свой доспех

Без страха, без раскаянья и веры.
Давно привыкнув к элегантной лжи,
В таком обличье к черту на галеры

Отправлюсь – я их честно заслужил.
И лишь одно имею пожеланье:
Когда придет мой час, ты положи

Меня на пошлом фарсе отпеванья
Таким, как я сейчас. Снимать не смей 
Дешевой маски. Пусть в воспоминаньях

Моих немногочисленных друзей,
Что без меня не будут одиноки,
Останется вопрос: кто он – плебей?

Аристократ? Подлец? Святой? Жестокий?

1.


2.


3.


4.


5.


6.


7.