За столь длительное время это произведение было изучено традиционным музыкознанием, можно сказать, вдоль и поперек. О нем известно уже, казалось бы, практически все. Однако именно с этим последним воплощением бетховенской симфонической концепции оказывается, связана весьма интересная история. Речь идет о том, что после Бетховена никто из композиторов очень долгое время не мог написать свыше девяти симфоний, то есть превзойти бетховенское достижение.

Что это — случайность? Любопытная игра цифр — или нечто большее?

Над Девятой симфонией Бетховен работал более 12 лет, она стала его последним завершенным произведением. Оно занимало более 200 нотных страниц и впервые прозвучало на публике в 1824 году.

Людвиг ван Бетховен.

Симфония No. 9 в D minor, Op. 125.«Хоральная»

Известно, что сам Бетховен явно не желал ограничиваться девятью симфониями и в последние годы жизни начал писать очередную — Десятую. Но, увы, так и не смог реализовать свой замысел. Путь дальше был закрыт. И, как оказалось, не только для него.

С тех пор многих композиторов, кто в своем творчестве подходил к «девятому» рубежу, подстерегали опасности и неудачи.

Так, в 1828 году умер знаменитый композитор Франц Шуберт, оставив после себя ровно девять симфоний. По злой иронии судьбы мастер так и не смог оправиться от простуды, которую подхватил на похоронах Бетховена.

Франц Шуберт.

Симфония № 9, до мажор, D 944

И все же ближе к концу XIX века состоялось очередное повторение бетховенского «рекорда» — в 1893 году свою 9 симфонию завершил А.Дворжак. Как и подобает Девятой симфонии, она заняла особое место в творчестве композитора, качественно отличаясь от всех предшествовавших симфонических опусов. Не только ее программное название («Из Нового света»), но и сама музыка свидетельствует о немалом влиянии на Дворжака новых для него американских впечатлений. Казалось бы, открываются новые возможности. Но ни одной симфонии композитор больше не написал. Хотя его творческая активность продолжалась еще свыше десяти лет. Словно нечто незримое стояло на страже «заколдованного» рубежа.

Антонин Дворжак.

Симфония №9 «Из Нового Света»

В полной мере это ощутил на себе крупнейший австрийский симфонист второй половины XIX века Антон Брукнер. Хотя кому-то может показаться, что к нему это не относится. Ведь в различных справочных изданиях обычно указывают, что композитором написано 11 (!) симфоний. Однако нельзя забывать о том, что два своих первых образца в данном жанре сам Брукнер рассматривал как ученические опыты и полноценными симфониями не считал. Не случайно он не дал им самостоятельных порядковых номеров. И таким образом, последняя симфония Брукнера (1890) оказалась Девятой.

Антон Брукнер.

Симфония № 9 ре минор, WAB 109

Композитор писал это сочинение будучи уже тяжело больным, осознавая, что оно станет для него последним. Так и получилось, причем Брукнер даже не успел завершить весь задуманный им симфонический цикл, закончив лишь три из четырех частей. Причем последним оказалось развернутое, поистине «божественное» адажио, гениальная музыка которого оказалась тем самым итогом, к которому шел композитор на протяжении всего своего творческого пути. Не случайным поэтому выглядит и посвящение этой симфонии — «Господу Богу моему».

В несколько похожей ситуации, но уже в начале XX столетия, оказался и ученик Брукнера Густав Малер. Он также был неизлечимо болен, однако все же ему удалось завершить свою Девятую симфонию. Ее основной мыслью стало прощание с жизнью.

Густав Малер.

Симфония № 9, ре мажор

Но композитор решил заглянуть и дальше. В последнее лето своей жизни он приступил к созданию очередной — Десятой симфонии, идейно близкой Девятой. Но написать это сочинение ему так и не было суждено. Остались лишь общий план симфонии и более или менее развернутые наброски, позволяющие в той или иной степени реконструировать первую и третью части. Причем пометки автора в рукописи третьей части, имеющей подзаголовок «Чистилище», напрямую связаны с представлением о страдании и смерти, воспроизводя, в частности, последние, согласно Евангелию от Матфея, слова распятого Христа. Композитор словно осознавал, что, создавая эту симфонию, он отправляется в свой последний путь.

Исключением из общего правила оказался Н.Мясковский, которому в 1927 формально удалось «побить» бетховенский рекорд. Однако вызвано это было, по всей вероятности, принципиально иным подходом к жанру симфонии, заметно отличавшимся от того отношения к нему, которое стало доминирующим именно начиная с Бетховена. Для Мясковского — автора 27 симфоний — сам этот жанр не был чем-то особенным, а представлял собой обычную, естественную форму музыкального высказывания, в чем-то даже обыденную, подобно тому, как это было в добетховенскую эпоху. К тому же далеко не все симфонии Мясковского равноценны. И более того, после грандиозной Шестой симфонии ему лишь иногда удавалось достигать подобного уровня философского обобщения и силы эмоционального воздействия на слушателей.

Николай Мясковский.

Симфония № 9, ми минор, соч. 28

I Andante

II Presto

III Lento molto

IV Allegro con grazia

Рубеж в девять симфоний не смог преодолеть и Альфред Шнитке. Он не успел закончить свою девятую симфонию, а его друг Николай Кондорф, собиравшийся закончить дело мастера, вскоре умер.

Альфред Шнитке.

Симфония №9 (неоконченная), op.253

Тем не менее, нельзя сказать, что все композиторы трепещут, когда слышат словосочетание «Девятая симфония». Так, успешно «перепрыгнуть через девятку» удалось Дмитрию Шостаковичу.

Причем сделал весьма своеобразно. В каком-то смысле ему удалось обмануть судьбу. Ведь Девятой симфонией должна была стать торжественная, монументальная композиция, посвященная Победе в Великой Отечественной войне. Со слов композитора известно, что именно над таким произведением он работал в 1945 году. Случись так, оно вполне могло стать его последней симфонией. Однако совершенно неожиданно в том же году под № 9 увидела свет камерная симфоний неоклассицистского толка — сама по себе крайне интересная, но отнюдь не эпохальная.

Следующей же симфонии пришлось ждать восемь лет. Композитор выдерживал длительную паузу. Вероятно, подсознательно он понимал всю ответственность перехода через незримый, но реально существовавший рубеж. И, наверное, не случайно композитор принял решение перейти его в 1953 году, т.е. в то время, когда завершилась целая эпоха в жизни нашей страны. Открывались новые горизонты, и уже можно было выступать с новой, Десятой симфонией — полной драматизма монументальной пятичастной композицией, сумрачной и печальной поначалу, нос оптимистическим, жизнеутверждающим итогом. Симфонией, где отчетливо слышна «подпись» автора — знаменитая тема-монограмма DSCH, которая, возможно, и стала мистическим знаком, защитившим того, кто решил заглянуть за предел девяти симфоний.

После этого предпринятого Шостаковичем смелого шага композиторам-симфонистам в чем-то стало гораздо легче. Они уже могли, ничего не опасаясь, преодолевать некогда запретный рубеж. И этим не замедлили воспользоваться представители как зарубежных, так и отечественной композиторских школ. К примеру, Д.Мийо (12 симфоний), Э.Тубин (10 симфоний + 1 неоконченная), М.Вайнберг (20 симфоний),создал свою 10 симфонию «Круги ада» (по Данте) С.Слонимский.

текст из нескольких источников

2 декабря 2007 в г. Осака состоялось, ставшее уже традиционным, 25-е предновогоднее исполнение «Девятой симфонии», являющееся самым крупномасштабным концертом академической музыки во всей Японии.

Репетиции велись в течение трех последних месяцев. В концерте приняло участие и 80 «ветеранов», которые регулярно входят в состав хора, начиная с самого первого исполнения 25 лет назад. Один из них, служащий компании г. Нисиномия (преф. Хёго) 58-летний Ясуда Харуо делится в восторге своими впечатлениями: «Эта музыка воспламеняет мою душу. Не могу представить себе окончания года без того, чтобы не спеть Девятую!»

Любовь японцев к «Девятой симфонии» не знает аналогов во всем мире. По данным статистики, в декабре 2006 года произведение было исполнено на концертах по всей стране 71 раз, общее количество слушателей составило 117 тыс. человек.

Генеральный секретарь «Лиги оркестров Японии» (в которую входят 27 коллективов) Дэгути Сюхэй отмечает: «Популярность «Девятой симфонии» в Европе значительно меньше, чем в Японии. Европейские дирижеры приходят в изумление от количества ее исполнений здесь».

Причины всенародной японской любви к сочинению Бетховена анализирует Судзуки Тосихиро в своей книге «Девятая симфония и японцы» (1989). По его мнению, смене года в японской культуре традиционно придавалось особое значение. Поэтому жизнеутверждающая и настраивающая на оптимистический лад «Девятая симфония» как нельзя кстати подходит к подготовке к встрече нового года и началу нового витка жизни. Также автор отмечает, что эта музыка воплощает в себе универсальные идеалы любви, человеческого единения и мира, к которым тянутся японцы в нашу тревожную эпоху.

Дирижировавший 10-тысячным хором Садо Ютака, объясняя популярность симфонии, подчеркивает прежде всего величие самой музыки: «Шедевр, не превзойденный за всю историю музыки. Силой творческого гения Бетховена эта музыка из Германии насквозь прошла земной шар, достигнув Японии».

Согласно упоминавшейся уже книге Судзуки, начало традиции исполнения «Девятой симфонии» накануне Нового года было положено в 1947 г. Японским симфоническим оркестром . Успех этого концерта способствовал регулярному ее исполнению в последующие годы, к которому присоединились и многие другие оркестры страны. Примечательно, что в отличие от оркестров, состоящих из профессиональных музыкантов, хор при исполнении «Девятой симфонии», как правило, был и продолжает оставаться любительским.

liveinternet.ru