КЛЮЧИ К СМЫСЛОВЫМ СЛОЯМ СКАЗОК

Ключ к глубинным смысловым слоям сказок, былин, древних обрядовых песен можно найти лишь в изучении Культурных Традиций Славян, Индии, Греции, древней Европы, в сопоставлении ключевых линий их мировоззрения, а не только отдельных разрозненных деталей. Только видя эти картины в целом, можно говорить об их сходствах и отличиях. А потому обобщим выделенные нами в первой части статьи основные сюжетные линии сказки. Начнём с посвящения сказочного героя. Опираясь на приведённые ниже материалы, можно обозначить следующие, бытовавшие в древности, ступени посвящений:

1. Обучение (зависело от времени, общественного положения, степени посвящения).

2. Испытания:

а) огнём или холодом (русская сказка «Огонь, вода и медные трубы»);

б) водой;

в) страхом (колодцы пирамид, пещера привидений в пифагорейских посвящениях);

г) болью (В. Я. Пропп «Исторические корни волшебной сказки»);

д) голодом (условие множества посвящений);

е) нравственные испытания (в русской сказке доброе отношение героя к старикам, животным, которые в дальнейшем помогают ему; первое испытание в школе Пифагора).

Следующие испытания могли применяться на более высоких ступенях посвящений, а также при посвящениях у Жрецов:

а) испытание одиночеством (у Друидов посвящаемый должен был провести 20 лет в лесу один без средств к существованию: огня, жилища, запаса одежды);

б) молчанием (у пифагорейцев; в некоторых сказках смотри В. Я. Пропп «Исторические корни волшебной сказки»);

 

в) «Волей Небес» (посвящаемого пускали в лодке в открытое море – посвящения Друидов; в русских сказках героя помещают в бочку и бросают в море («По колено ноги в серебре, по локоть руки в золоте» собрание А. Н. Афанасьева));

г) на интуицию (герой должен узнать свою невесту из двенадцати дочерей Морского царя («Морской царь и Василиса Премудрая», собрание А.Н. Афанасьева));

д) искушение пищей на воздержание («Иван-крестьянский сын и Чудо-Юдо»);

е) искушение женщиной (при посвящениях в египетской пирамиде; а также в русской волшебной сказке «О молодильных яблоках и живой воде»). Соблазнившийся человек, не сумевший пройти это испытание – в русской сказке – падает в подвал, расположенный под кроватью, а в египетских посвящениях – навсегда теряет свободу.

3. Видение посвящаемым людям нижних миров и своей смерти:

а) разрубание героя супостатом, а затем оживление его волшебным помощником в русских сказках («Сказка об Иване-царевиче и Сером Волке»);

б) видение шаманами своей смерти в состоянии галлюцинации, вызванной наркотическими веществами  (В. Я. Пропп «Исторические корни волшебной сказки»);

в) пребывание солдата в течение трёх ночей в доме с чертями (русская сказка «Иван-солдат», собрание И. В. Карнауховой); пребывание в пещере с приведениями (Э. Шюре «Великие посвящённые». Глава «Пифагор»));

г) введение посвящаемого в состояние летаргического сна или клинический смерти (в древних посвящениях с помощью трав, добавленных Жрицами или Жрецами; в Древнем Египте посвящаемый мог находиться трое суток в состоянии клинической смерти, благодаря условиям, созданным в пирамиде Хеопса, препятствующим возникновению необратимых последствий в клетках головного мозга);

д) погружение в колодцы (в мистериях Египта); в посвящениях древних Славян (Украинская и смоленская песня «Туман яром»); у европейских народов (Немецкая народная сказка в обработке братьев Гримм «Госпожа Метелица»); русская народная сказка «Морозко»));

е) погружение в могилу (в русской былине о Михайле-Потоке);

ж) пребывание в избушке Бабы-Яги в русских сказках;

з) пребывание в глубоком ущелье или пропасти, откуда героя выносит птица Магай (Нагай) («Сказка о молодильных яблоках и живой воде»; сказка «Иван-солдат», собрание И. В. Карнауховой), пребывание в царстве Кощея-Аида в русских сказках и греческих мифах;

к) бой со змеем (в христианских апокрифах, сказках, былинах и мифах различных народов).

Иногда герой проходит не одно, а два или три посвящения (сказка «Иван-солдат», собрание И. В. Карнауховой). Пройдя те или иные испытания, герой получает волшебные дары (сверхъестественные способности), которые он (она) зачастую отдаёт во имя высшего духовного дара, который он получает на четвертой ступени (русская сказка «Финист-Ясный Сокол»).

4. Видение верхних миров:

а) видение девушкой, поднятой, по знаку свещеннослужителя, над ритуальными воротами, Небесного мира и своих умерших родителей [1].

б) золотое царство в сказке о трёх царствах – медном, серебряном, золотом;

в) тридесятое царство в сказке о молодильных яблоках и живой воде;

г) образ Жар-птицы в русских сказках;

д) с помощью личного духовного и медитативного опыта (Индийская Ведическая традиция).

Одинъ, в скандинавских сагах Верховный Богъ, соответствующий западногерманскому Вотану, покровитель воинских посвящений:

а) сам себя приносит в жертву, когда пронзённый собственным копьём девять дней висит на Мировом Дереве Иггдрасиль;

б) восемь ночей мучается между двух костров, захваченный в плен конунгом Гейррёдом (под видом странника);

в) в поединке с волком Фенриром был проглочен им, что сближает данный сюжет с посвящениями, подражающими проглатыванию посвящаемого человека животным (В. Я. Пропп «Исторические корни русской волшебной сказки»).

 

ЗАКОНЫ ЙОГИ, ОТРАЖЁННЫЕ В ВОЛШЕБНОЙ СКАЗКЕ

В предыдущей части мы говорили о родственных корнях Индийской и Славянской Ведических традиций.

 

Йога («сбруя» – в переводе с санскрита) – система самосовершенствования человека (телесного, душевного и духовного), через обуздание низших инстинктов и самоограничение. Человек, совершенствуясь, приобретает сверхъестественные способности (волшебные дары в сказках). Главной целью йоги является соединение с Высшим Началом («самайога» – связь, объединение, санскрит). Это отражено в сказке «Финист-Ясный Сокол». Ключом к пониманию этого смысла сказки является истолкование отцом Елены Премудрой предназначения волшебных вещей («Иван Безталанный и Елена Премудрая»).

Образы жениха и невесты (как духа и души) раскрываются в греческих мифах об Орфее и Эвридике и в притчах Христа о разумных и неразумных девах.

Укрощение коня в сказках обозначает подчинение низших инстинктов в человеке духовному началу.

 

ВЕДИЧЕСКОЕ СОДЕРЖАНИЕ СКАЗКИ

Веда есть изначальное совместное озарение, отражённое в обрядах, сказках и мифах (определение автора). Содержанием Веды, в качестве основных составляющих, являются теогония, космогония и мировоззрение. В основе этого содержания происхождение Мироздания от Единого Божественного Начала, и, как следствие, единства небесного, космического, человеческого, животного, растительного и минерального (царство хозяйки Медной горы) миров. Это единство хорошо выражено в микрокосме Русской женской одежды (Б. А. Рыбаков «Язычество Древней Руси»).

Обратимся к космогонии. Мироздание (Река Жизни) рождается от принесшей себя в жертву во имя рождения Мира Божественной Четы (былина о Дунае Ивановиче). Этот же мотив, но в ином виде, мы находим в старой смоленской песне «Растеклась, разлилась речка быстрая», в мифах о Дионисе, в сказаниях догонов, в скандинавских сагах о сотворении Мира из принесённого в жертву Имира.

Так как, по древним представлениям, малое подобно великому (макрокосм в микрокосме), одни и те же мифы и сказки одновременно отражают:

а) посвящение юноши (путешествие в подземный мир, обретение там своей души);

б) астрономический цикл в жизни Природы (воскрешение Солнцем Природы весной, возвращение её из Кощеева царства);

в) рождение Мироздания (космогония);

г) представления индоарийской общности о Божествах.

Как уже говорилось, главный герой в мифе олицетворяет Бога Солнца (например, в мифах об Аполлоне, Дионисе, Аресе). Природа в сказке – это Мать Сыра Земля, рождающая всё живое. Их взаимо-отношения отражены в сказках, былинах: Иван-царевич и Царевна-лягушка, Святогоръ и его невеста.

Природа в Ведическом представлении (согласно всему вышеизложенному) является одновременно и телом Божества (его проявлением) и в то же время - рождена Богиней (Богинями-Рожаницами).

Значение Природы в мировоззрении индоарийцев трудно переоценить. В былине, сказке, обрядовой песне Природе отводится важнейшее место. Сложно представить действие этих произведений вне её. Природа здесь не просто красивое украшение, Она одухотворена и принимает деятельное участие в происходящем. Животные, растения, стихии (медведь, волк, селезень, щука, мышь, змея, орёл, ворон, сокол, корова, берёзка (в сказке «Василиса Прекрасная»), яблоня (в сказках «Гуси-лебеди», «Крошечка-Хаврошечка»), река (в сказке «Гуси-лебеди»)), а так же сама цель трудного путешествия (молодильные яблоки, Живая вода, Жар-птица) являются проявлениями волшебной Природы.

В Ведическом Мировоззрении человек неотделим от Природы, её детище, с одной стороны, и, в то же время, он являет в себе макрокосм в микрокосме.

 

СМЫСЛОВОЕ ЗНАЧЕНИЕ ЗМЕЕБОРЧЕСТВА В СКАЗКЕ, БЫЛИНЕ, МИФЕ

Сравним предания о Кришне, мифы о Персее и Аполлоне (борьба с Пифоном), былины «Михайло Поток», «Добрыня и змей», «Еруслан Лазоревич»; русские народные сказки, где главный герой побеждает змея с греческими и русскими апокрифами о Георгие Победоносце и Егории Храбром.

Приведём различные объяснения змееборчества разными исследователями (в том числе – мнение автора):

а) Солнце (богатырь на коне) лучом (копьём) поражает змея (тьму, холод, сырость);

б) олицетворение Божеств в человеческом облике;

в) борьба Славян со степняками (нужно учитывать при этом разные точки зрения индоевропейских народов);

г) Ведический смысл змееборчества (одним из самых интересных (ключевым, на наш взгляд) является сказание о Вещем Олеге в «Повести временных лет») заключается в том, что змея появляется среди костей коня. Таким образом, змея – это как бы атавизм (пережиток) полезного когда-то низменного инстинкта, превратившийся в порок.

Однако не следует путать условный образ змеи, обозначающий страсть, как причину смерти души,  с образом змеи – олицетворением водной стихии. Змея, как животное-покровитель или водный дух, в русских и прибалтийских сказках, может являться волшебной помощницей, а в отдельных случаях – и главной героиней – царевной волшебного царства.

Всепоглощающего змея (учитывая вышеизложенное) можно рассматривать и как чрезмерное потребление человеком и человечеством в целом. Одним из важнейших качеств посвящённого (с точки зрения учения пифагорейцев, орфиков, индийских йогов) является умеренный аскетизм и воздержание.

 

СМЕРТЬ  КОЩЕЯ

Как уже говорилось выше, победить Кощея главному герою помогают животные. Загадкой являлась игла. Ведь яйцо, в котором игла хранилась, если учитывать древнейшие космогонические представления, обозначает зародыш Мироздания. Каким же образом в нём может находиться судьба Кощея-Смерти?

В сказке «Хрустальная гора» (собрание А. Н. Афанасьева) есть совершенно удивительный образ, позволяющий пролить свет на эту непростую тему. Герой спасает царевну (также – с  помощью животных) из царства смерти – хрустальной горы. Несмотря на то, что властелином царства смерти в данном случае является Змей, со сказками о Кощее этот сюжет сближает наличие сундука с заветным яйцом, в котором и заключена судьба царства смерти. Змей уже повергнут героем и соколом. Сундук заключён в туловище Змея. В сундуке – заяц, утка, рыба, а в них - яйцо. Всё как в сказках о Кощее. Но в яйце – не игла, а зерно. Именно прикосновение этого зерна и разрушает Змиево царство смерти – хрустальную гору, в которой заточена царевна. Зерно, разумеется более древний и более глубокий образ, нежели игла. Если игла использовалась в древней Руси знахарями от сглаза и от злой колдуньи, то зёрна и цветы обозначали воскрешение жизни. И вплоть до двадцатого века блюда из зёрен использовались в церковной и в народной традициях при поминальных обрядах именно в этом значении. Но почему же всё-таки игла заменяет зерно? На родственном Славянским языкам санскрите «шилаа» - означает камень, скала (вспомним каменные иглы палеолита), но в то же время «шила» - «колос» (санскр.). Колос – это уже, буквально, воскресшее зерно. Что же общего между колосом и скалой? Вспомним русское слово «шило» - это игла, вставленная в деревянную рукоятку. Наборы разнообразных каменных шил дошли до нас благодаря археологическим исследованиям.

Итак, шило – это тонкое каменное остриё, которое способно пронзать достаточно твёрдые предметы. Колос, подобно шилу, пронзает не только почву, но и камни, и скалы, выходя на поверхность из подземного мира смерти, из могилы, в которую было похоронено зерно. Вполне естественно, что, изначально, в яйце – образе зарождающегося Мироздания – древние сказители помещали именно зерно, как знак воскрешения, а отнюдь не простое орудие труда (после распада индоевропейской семьи народов, часть общих корней слов утратилась).

Что же касается образа хрустальной горы, то здесь, как уже говорилось, несколько уровней значений, одним из которых может быть образ зимы-смерти, другим – образ надвинувшегося ледника. И, наконец, наиболее глубинные смыслы – это посвящение героев, принадлежащих к Воинскому и Жреческому сословиям; смерть и воскрешение Божества (царевны), в данном случае женского.

Когда говорится о посвящении героя в царстве Водяного (или у Лешего) и в царстве Кощея, нельзя забывать, что эти миры не однозначны. Если первые два олицетворяют стихию или даже телесную смерть героя в этой стихии, то царство Кощея лишь условно, на уровне посвящения героя, может обозначать такую смерть. Поскольку в Ведических Писаниях говорится о том, что телесная смерть, есть лишь один из видов проявления Жизни. На более глубоких смысловых уровнях, царство Кощея означает смерть духовную.

Когда мы проводим сравнения между Кощеем и греческим Аидом, нужно помнить, что представления Греков о пребывании душ умерших в Тартаре, Аиде, Элизиуме (Острова Блаженных), на небе и на Олимпе (в зависимости от уровня греховности или праведности человека) создавались в течение достаточно длительного времени, и тоже далеко не однозначны. У древних Египтян также существовало несколько мест пребывания душ умерших: солнечная ладья Ра – для фараонов, героев и воинов, царство Осириса – для праведных людей простых сословий; и, наконец, души грешников подвергались пыткам и съедению демонами.

 

АСТРОЛОГИЯ СКАЗКИ

Знаменитому циклу античной мифологии, включающей тесно взаимосвязанные между собой мифы о Гелле и Золотом руне и Ясоне, соответствует русская волшебная сказка «Сестрица Алёнушка и братец Иванушка». Эту общность выявляет не только имя героини Алёнушка (Елена) – Гелла (heli – «солнце», санскрит), но и образ, в одном случае – агнца, в другом – козлёнка. В ряде древних языков детёныши этих животных обозначались одним понятием, что даёт нам право сблизить эти образы. Золотой цвет почти во всех народах обозначает Солнце. Таким образом, Золотое руно (золотой агнец) – есть ни что иное, как образ весеннего солнца в созвездии Овна, которое возвращает Ясон – мужское солнечное Божество. Улетает же Гелла (женская солнечная Богиня) на Золотом агнце, который, как уже было сказано выше, мог обозначать одновременно и козлёнка, и ягнёнка, в северную (по отношению к Греции) страну. Итак, Солнце, по представлению древних, умирает на севере зимой в созвездии Козерога и возрождается весной в созвездии Овна. По представлениям многих Славянских народов, Солнце после захода погружается именно в море (образ мира смерти). Следовательно, Алёнушка – женское солнечное Божество; её брат – созвездие Козерога; царь в сказке – это более высшее Божество. В подтверждение этому, представления о Солнце-Матушке находим и поныне в Русских народных песнях.

Название солнечной ладьи, на которой Ясон–Солнце уплывает зимой за море, чтобы вернуться весной, - Арго – родственно санскритскому «arc» - светить, «arka» - блеск, луч.

 

МАТЕМАТИКА В ВОЛШЕБНОЙ СКАЗКЕ

Самым, пожалуй, загадочным и даже волшебным числом в математике является число ноль. С его особыми свойствами мы сталкиваемся уже в начальной и средней школе. На ноль нельзя делить. При первом знакомстве с числовой прямой, выясняется, что ноль не тождествен пустому множеству. Это число не только имеет свою координату на числовой прямой, но из него берут начало системы отсчёта одномерного, двухмерного и трёхмерного математического пространства. Ноль является точкой пересечения осей y, x, z. Можно сказать, что ноль является пограничной точкой, разделяющей положительные и отрицательные числа, направления вверх и вниз, вправо и влево, вперёд и назад. По своим загадочным свойствам, ноль можно сравнить с таким явлением в физике, как вакуум (который тоже не является пустотой).

В волшебной сказке мы встречаемся с героиней, чьи характеристики напоминают нам характеристики этого числа. Она всегда живёт на границе двух (а далее мы увидим, что и более) миров, являясь как бы дверью между ними. Эта сущность никогда не является составной частью тех миров, которые она разделяет, но всегда лишь – границей. Но точечность этого персонажа оказывается многообразна. Точка, которую он характеризует и обозначает собой, разворачивается внутрь себя огромным пространством, причём это происходит через число три: точка, число три, пространство. То, что это внутреннее пространство точки, то есть пространство совершенно иное, нежели то, координаты которого разделяла эта точка (иначе говоря, внешнее для этой точки), становится очевидным из того, что герой попадает в совершенно иную систему отсчёта. В большинстве сказок, герой из мира жизни (положительных чисел) попадает в мир смерти (отрицательных чисел) – царство Кощея, Змея-Горыныча, пройдя через пограничную точку между этими мирами – избушку Бабы Яги (подчеркнём ещё раз, что Баба Яга не принадлежит ни к одному из этих миров). Но в «Сказке о молодильных яблоках и живой воде» эта пограничная точка внезапно разворачивается в пространство. Герой попадает и не в мир материальной жизни, и не в мир смерти. То есть он, без пересечения пограничной точки между жизнью и смертью (как в других сказках), входит как бы внутрь этой чудесной точки. Он попадает в царство Синеглазки – дочери Бабы Яги. Сама Баба Яга неожиданно утраивается, то есть из одной точки превращается в три точки (скорее, в три системы координат, связанных между собой), между которыми огромное пространство, которое герой преодолевает на крылатых конях. Причём, каждый  конь принадлежит другой Бабе Яге, что позволяет говорить о верности предположения наличия сверхсистемы координат. Итак, в избушке Бабы Яги открывается вход в то, что называется «четвёртым измерением». Точнее же, это целая система измерений. То, что герой, выходя из избушки и садясь на волшебного коня, выходит совсем в иное пространство, нежели из которого он вошёл в неё, подтверждается тем, что сначала он просит повернуться избушку к нему передом, а к лесу задом (то есть открыться в пространство, к которому она обычно закрыта). Следовательно, хозяйка, выходя из избушки, чтобы навестить своих сестёр, выходит в иное пространство, нежели то, из которого пришёл герой. Но, в то же время, это и не пространство Кощея или Змея-Горыныча. Этот поворот избушки от леса к человеку не является обычным вращением предмета в трёхмерном пространстве, поскольку, в таком случае, герой и сам легко мог бы обойти строение для того, чтобы войти в дверь, как это делается в подобных случаях.

Итак, избушка Бабы Яги – это точка посвящения. Недостойные либо не допускаются, либо гибнут. Достойные могут пересечь эту границу и вернуться обратно в материальный мир живыми. Отдельным из них открывается Ирий – царство Синеглазки. О том, что это именно Ирий, свидетельствуют источник живой воды и молодильные яблоки.

Вспомним другую сказку, где Баба Яга имеет дочь горлицу, способную оборачиваться девушкой («Поди туда – не знаю куда, принеси то, не знаю что». «Русские сказки». М., 2001). В другом варианте этой же сказки («Федот-стрелец»), дочь Бабы Яги – девушка-кукушка. Эта девушка, даже выйдя замуж за главного героя сказки, продолжает жить в лесу. Она не ходит в город или в селение, то есть в материальный мир людей. Этим она похожа на Царевну-Лягушку (она же – Василиса Премудрая, дочь Морского Царя, берегиня, русалка), которая скрывается от людей под лягушечьей кожей. И той, и другой открыт и послушен мир стихий и животных, как избушка Бабы-Яги всегда открыта (повёрнута) к лесу. Это ещё одна загадка этой пограничной точки в русской сказке – точке посвящения, из которой открывается дорога в Ирий; точке, обычно закрытой для материального человеческого мира, но в то же время открытой миру Природы и животных. У Бабы- Яги всегда есть животные: кони, собаки, кошки, филины, совы. Её дочь сама оборачивается птицей. Это ещё раз подчёркивает ошибочность поверхностного представления, что Баба-Яга принадлежит к миру зла. Иначе, зачем ей животные? Ведь, по древнейшим поверьям, духи зла боятся животных. Именно поэтому, в качестве оберегов, ещё в древности носили клыки, когти, клочки шерсти животных, а позднее, вплоть до двадцатого века – нательный пояс из шерстяных ниток. Даже в Сербии, где под влиянием ветхозаветных представлений о собаке, было отрицательное отношение к этому животному, и в XVIII веке продолжало существовать поверье, что собака способна видеть и отпугивать упырей. Филин, по иранским поверьям, способен различать зло во тьме. Поверье о способности кошки видеть и отпугивать злых духов широко даже сейчас распространено и общеизвестно.

Итак, выражаясь математическим языком, точка, характеризующая это явление (образ Бабы-Яги и её избушки в волшебной сказке), не принадлежит ни к положительным, ни к отрицательным числам, где положительные числа характеризуют мир материального бытия, а отрицательные – мир смерти.

Однако ошибочно было бы думать, что это координата застывшая и без движения. Она столь же обездвижена, как и точка в текущей реке, в которую, как известно, нельзя войти дважды.

Разумеется, одним числом «ноль» не исчерпывается вся эта тема. Каждый вспомнит и числа 3, 7, 12, 33, многократно упоминаемые в сказках, смысл и значение которых в Славянской Ведической системе представлений ещё предстоит по-настоящему исследовать. Отличие числа 0 в том, что оно никогда не упоминается прямым текстом, но присутствие его очевидно.

 

ОБРАЗНОСТЬ СКАЗКИ И МИФА

Русская волшебная сказка дошла до нас в виде книги «за семью печатями». Её загадочный смысл начал для автора статьи постепенно проясняться после сопоставлений с греческим мифом, предпринятых Б. А. Рыбаковым. Он обозначил сходство некоторых героинь Русской сказки с Персефоной, Латоной, Деметрой.

А. Н. Афанасьев в своём труде «Поэтические воззрения Славян на природу» открывает для нас близость и родство целого ряда сказочных образов с образами загадок. Здесь уместно вспомнить, что и целый ряд гимнов Ригведы схожи с космогоническими загадками, не говоря уже о том, что и сама образность Индийских писаний близка к образности Русской сказки.

Разгадка лежит, как уже говорилось  выше, именно в сопоставлении мифов, волшебных сказок, эпоса, былин, обрядовых и эпических песен, обрядов и загадок народов индоевропейской семьи.  Разгадку даёт и сопоставление мифологических имён и их значений в языках этих народов. Так, например: Гелиос – древнегреческий Бог Солнца, heli – «солнце» на санскрите, Гелла – героиня греческого мифа, улетевшая за Чёрное море на золотом баране (Солнце, угасающее зимой на севере за морем).

Интересные общие черты прослеживаются при сравнении Русской сказки «Финист – Ясный сокол» с греческим мифом об Эроте и Психее, дошедшем до нас в изложении Апулея («Золотой осёл»), а также волшебной сказки (в стихотворном изложении А. С. Пушкина) о царице, брошенной в море с мифом о Данае, заключённой в ящик и брошенной в море с маленьким сыном Персеем.

 

ДВА ПУТИ РАЗВИТИЯ ОБЩЕСТВА

И. П. Павлов, в своей борьбе с зоопсихологией, так и не увенчавшейся успехом, утверждал, что животные «нам ничего не говорят», значит им нечего сказать, следовательно, у них «нет психики» (души). Совсем иначе думали наши Предки. Старик отдаёт своего сына в обучение Волхву, чтобы он постиг язык животных (русская волшебная сказка «Звериная наука»). Тот же сюжет мы встречаем и в Упанишадах, где Брахман отправляет своего ученика на десять лет в поле, чтобы он постиг Веды от животных и птиц [2]. Способность человека к такому способу познания здесь выступает ещё и как признак принадлежности ученика к сословию Свещеннослужителей. Но не только животные говорили древним Волхвам на своём языке о многом, но и сама Природа посредством своих знаков открывала им Веды.

Нужно помнить, что видение и мировосприятие людей в древности было в корне иным, нежели мировосприятие современных людей. Исследования профессора Б. Ф. Поршнева [3] (опровергнувшего теорию К. Маркса и Ф. Энгельса, гласившую, что мозг человека развился в ходе обтёсывания людьми камней) показали, что первое человечество стояло отнюдь не перед единственно возможным путём развития, но перед выбором. Оно могло пойти по пути «преобразования среды обитания», то есть истребления Природы, и по пути расширения своих телесных и духовных возможностей. Преимущества этого пути доказали индийские йоги, развившие в себе способности переносить большие перепады температур, легко укрощать диких зверей, вызывать те или иные погодные явления, способность к приостановке жизнедеятельности тела, а также, способность покидать своё плотское тело и вновь возвращаться в него.

Первый путь (обозначенный К. Марксом и Ф. Энгельсом), ведёт к цивилизации и истреблению Природы. Второй путь – к развитию культурного общества, живущего в согласии с Природой, на основе Ведического мировоззрения.