"Советская Россия", 22 октября 1986 г.

Портрет Н.В. Кочубей-Строгановой в рисунке Пушкина

В 1829 году, работая над продолжением «Онегина», Пушкин начинает восьмую главу лири­ческим вступлением — «В те дни, когда в садах Лицея я безмятежно расцветал...» и ри­сует здание Лицея, маленькую фигурку в проеме арки...

Лицей – это воспоминания Пушкина, воспоминания о ве­ликой «грозе двенадцатого года» и днях юности, о царско­сельских парках и начале поэтической славы, о первых дру­зьях и первых «трепетных снах сердца»...

* * *

Девочка-подросток, все существо которой дышит трога­тельной чистотой и милой не­жностью... Придавая головке своей модели несколько резкий поворот, художник, возможно, хотел подчеркнуть живость ее характера... Это Наташа Ко­чубей на портрете работы О. Кипренского 1813 года.

Такой ее впервые увидел ли­цеист Александр Пушкин, ког­да летом 1813 года Кочубеи, жившие в Царском Селе, не раз вместе с дочерью посеща­ли Лицей.

«Едва ли не она... была пер­вым предметом любви Пушки­на», заметит впоследствии один из однокурсников поэта. Позднее, в «Программе авто­биографии», среди самых па­мятных событий 1813 года Пушкин запишет: «Гр. Коч.», – и все биографы поэта соглас­но расшифруют сокращение как «Графиня Кочубей».

Среди рукописей Пушкина конца 1818 года сохранился черновик неоконченного сти­хотворения:

…И для меня воскресла

                        радость,

И душу взволновала вновь

Моя потерянная младость,

Тоски мучительная

                        сладость

И сердца первая любовь.

«Стихи навеяны впечатлениями от поездки в Царское Се­ло и воспоминаниями о первой любви, по преданию, к гр. Наталии Викторовне Кочубей», – комментирует известный пушкинист Т.Г. Цявловская.

Конечно, образ стихотворе­ния – уже образ искусства, уже обобщение. Но его реалии ведут именно к Н. В. Кочубей. Хотелось бы добавить к наблюдению Цявловской, что стихи могли быть вызваны и новой встречей поэта с Н. Ко­чубей. Как раз летом 1818 года семья Кочубеев после дол­гого пребывания за границей вернулась в Россию и восемнадцатилетняя Наталия Вик­торовна впервые тогда появи­лась в петербургском свете. «Мадемуазель Кочубей... изящ­но сложена, она грациозна и прелестно танцует; наконец, она безукоризненно воспитана, чтобы быть очаровательной» – такой предстает М. Кочубей на своем первом придворном балу по письму наблюдательной современницы. Уже не милая девочка, но прелестная девушка... В 1820 году она выходит замуж за графа А. Г. Строганова.

По свидетельству друга Пушкина П.А. Плетнева, «Татьяна в высшем обществ срисована с графини Строгановой, урожденной Кочубей»…

«Наталия Кочубей», или чуть прикрыто – Чуколей», – так названа одна из главных по­ложительных героинь в планах романа «Русский Пелам», за­думанного поэтом в 1835 году...

Свидетельств и упоминания достаточно, чтобы попытаться разыскать еще одно, харак­терно пушкинское «упомина­ние» о гр. П. В. Кочубей-Стро­гановой: найти на страницах рукописей среди рисунков по­эта ее изображение.

Вот одно из предположе­ний – портрет молодой женщины на 24-м листе рабочей тетради 1829 — 1833 годов. На странице нет текста, лишь сверху написаны и зачеркну­ты два слова: «Я посещу»... и ниже рисунок. В словах как бы слышится мотив воспоми­нания, а профиль кажется смутно знакомым.

Лицо молодое, но уже не юное. Образ, запечатленный Кипренским, лишь слабо уга­дывается в очертаниях бровей, лба, прядях прически... Гораз­до ближе пушкинский набросок к портрету Н. В. Кочубей, точнее, уже гр. Строгановой, работы И. Ф. Соколова 1821 года. Внимательно вглядыва­ясь в акварель и рисунок, последовательно отмечаешь сход­ство черт. Только у Пушкина она старше, черты липа заост­реннее (была болезненна и ху­дощава), а выражение его – взгляд, улыбка — мягче...

Когда был сделан набросок? Для точной датировки не хватает данных; но если выбрать самое «подходящее» время в общих хронологических рам­ках рабочей тетради, то им может оказаться 1830 год. В этом году Пушкин посещает Н.К. Загряжскую, бабушку Наталии Викторовны, живущею в доме Кочубеев; 1830 годом помечена «Программа автобиографии»…

Изображение Н.В. Кочубей-Строгановой и все пушкинские упоминания о ней исполнены тепла и создают образ большой привлекательности и обаяния. Однако, справедливости ради, стоит сказать, что многие дру­гие свидетельства современников о графине Строгановой выдержаны совсем не в идиллических тонах. Пушкинское восприятие явно окрашено «памятью сердца», «волшебством первой любви».

Р. ЖУЙКОВА,

зав. сектором рукописей Всесоюзного музея А. С. Пушкина.

НА СНИМКАХ: Н. В. Строганова. Акварель Л. Соколова – 1821 г. Н. В. Строганова (?).

Рисунок А. С. Пушкина – 1830 г.