Да можно годами держаться, дрессировать,
Себя, как собачку натаскивать на чужих...
И вот он приходит такой весь... что вашу мать!
И ты понимаешь, какой он - удар под дых.

Летят дрессировка, манеры ко всем чертям,
Растоптана гордость изысканным каблуком,
Снимаешь ошейник, потрепанный по краям,
Несешься на встречу, как гончая, напролом.

А он, понимаешь ли, Павлова пережал,
И ты, как рентгеновский снимок. Любой рефлекс
В тебе предсказуем. В руках у него штурвал:
Сегодня - любимая, завтра - с приставкой -экс.

И вот ты приручена, вот ты и не своя,
И самое странное, что получаешь кайф,
Неведомый раньше, когда центровое "я",
Других не впускало в бесценное "It's my life".

Да можно годами не верить и невдомек,
Что значит кого-нибудь преданно обожать.
Но он непременно появится точно в срок,
Когда безоружная вовсе не будешь ждать...

Златенция Золотова

Бортпроводники ...вечная память ...

"Здравствуй мама! Скоро взлетаем!"

"Папа здравствуй! Всё хорошо!"

Только никто из пассажиров не знает,

Что приземлиться не суждено...

Детский смех раздаётся в салоне.

Стюардесса разносит чай.

Только вдруг взорвалось что-то...

На устах: "Мама...прощай!"

В голове быстро крутятся мысли.

Кадры жизни, словно кино...

Но уже на земле осколки,

И не выжил, увы, никто...

Самолёт развалился на части.

Сжигает пламя всех до одного...

В воздухе тихо витают фразы:

"Прощай мама....прости за всё...

" Нервно курят мужчины у входа

В Пулковский аэропорт.

"Внимание! Встречающие рейс 9268.

Потерпел крушение самолёт"

Все схватились за телефоны,

Набирают родных номера...

Но увы..."Абонент недоступен"

Прервали полёт небеса...

Никто не верит в трагедию,

Все пытаются что-то узнать...

"Подскажите, семья Богдановых

Не могли на рейс опоздать?"

Больше нет друзей и внуков,

Больше нет горячо любимых людей...

Никогда они не улыбнутся,

Те, кто были смыслом жизни всей.

Обещают родным компенсацию,

Но нужна ли мамам она?

Никакие два миллиона

Не заменят родные глаза.

На их месте мог бы быть каждый,

Все мы смертные, что тут сказать...

Виновные должны быть наказаны,

Но кто виновен, остаётся только гадать...

Виноватых время рассудит,

Может быть их накажут потом.

Рейс 9268.

Помним. Скорбим всей страной.

Соболезную всем родным и близким пассажиров, погибших в страшной авиакатастрофе самолета А-321 авиакомпании «Когалымавиа», выполнявшего рейс 92-68...

Держитесь, крепитесь... С вами плачет весь мир...

220 И ЕЩЁ ЧЕТЫРЕ...

Загорается покорная свеча,

Треск огня молчанье прерывает.

Сердце разрывается, крича,

И не верит в то, что так бывает:

Их не пять, не десять, не пол ста,

Тех, кого не стало в этом мире -

Лягут у могильного креста

220 и ещё четыре.

Свой полёт, трагедией прервав,

Неблагополучно завершили.

На прощанье слова не сказав,

220 и ещё четыре.

И потухли звёзды над землёй,

Время бег часы остановили.

Превратились в поднебесный строй

220 и ещё четыре.

Ангелами мир разбогател,

Крылья их расправились пошире.

И пополнили смертельный беспредел

220 и ещё четыре.

Сам Господь, не сдерживая слёз,

Отложил библейские Псалтыри.

Много жизни этот рейс унёс -

220 и ещё четыре.

Помолитесь, отстранясь от дел,

И в душе перевернётся что-то...

Ведь никто, увы, не долетел,

321-ым самолётом...

Юлия АНДРОСОВА

У тебя все наладится, неспроста ведь
Позволяет Бог подвести черту.
Год уходят вглубь, оставляя память,
Впечатлений острую наготу,
Бред обид и радость очарований
И людей,
Подаренных неспроста.
Снег летит,
Целуя фасады зданий - 
Ярко-белый, словно твоя черта.

У тебя все будет, никак иначе,
Только верь, что твой наступил черед.
Если ищешь повода,
Это значит,
Лучший повод - новый приходит год:
Забывать плохое, прощать обиды
(Да, пускай банально). И хватит ждать!
Посмотри в окно - загляденье виды!
В сердце поселяется
Благодать.

Легким, белым, тающим во мгновенье,
Как в ладонях снег, я тебе дарю,
Это слово, полное вдохновенья
И простую утреннюю зарю.
С новым годом
С новым перерожденьем
И за все - спасибо
Календарю.

Мария Маленко

Время проходит. Проходит, а врали, что лечит...
Или, быть может, раны глубокие очень.
Если однажды вернется, я вряд ли отвечу.
Прошлое - в прошлом. На этом, пожалуй, закончим...
Я не готова опять начинать все с начала.
В сердце живого нет места - рана на ране...
Да, я скучала, признаюсь. Я очень скучала...
Что "Все отлично!" врала и подругам, и маме...
Днем улыбалась, порою от чистого сердца. 
Это лишь днем, а ночами, зажав в кулак простынь, 
Громко ревела, орала: "Куда же ты делся?", 
"Как ты так смог?" и еще миллионы вопросов. 
Я ведь ждала тебя, правда, и верила свято,
В то, что нужна тебе, в то, что ты тоже скучаешь.
Даже представить боялась, что всё - безвозвратно.
Что ты без боли и жалости всё отпускаешь...
Но надо жить дальше. Счастливой быть /или казаться.../
Надо жить дальше. И буду. Ведь ты же живешь.
Надо найти в себе силы себе же признаться:
То, что однажды спасали, уже не спасешь...

Юлечка Гаркуша

Мне нравятся совсем простые вещи:
Уют домашний, восковые свечи,
И тапочки, и теплый плед на плечи -
Все, что в быту доступно, человечно.
И ужины, и завтраки, и книги
За ужином, за завтраком, за чаем.
И знаю я, что я не заскучаю,
Надев уюта мягкие вериги.
Мне вещи нравятся до одури простые:
Чтоб я, когда не надо, не простыла,
Чтоб жизнь была всегда прикрыта с тыла
От злой разбушевавшейся стихии.
Закрыть окно доверчивой рукою
От штормовых порывов непогоды.
Меня минуют бури и невзгоды
На острове домашнего покоя.
Пусть кто-то пот кровавый проливает,
Пытаясь мироздание разрушить,
Пуская бунтуют пламенные души,
Сбиваясь в злые одиночек стаи;
И на окно присядет ворон вещий
И каркнет мне божественное слово.
Я улыбнусь. Я к подвигам готова.
Но мне нужны совсем другие вещи. 

Внезапно в доме отключили свет. Нет света - и заняться тоже нечем...
Родители устроили совет. В конце концов нашлись на полке свечи.
Огонь пробился слабеньким ростком сквозь толщу ночи, невесом и тонок.
И в темноте тягучей и густой вдруг оказалось: в доме есть ребенок.
Он, оказалось, был уже давно, и говорил неплохо, и о многом,
но как-то было все не до него - "уйди и не мешайся, ради бога".
Но в этот вечер, в хрупкой тишине не смог уткнуться папа в телевизор.
И сказочные тени по стене взбегали и гуляли по карнизам.
И мама не стояла у плиты, и не велела убирать игрушки.
И сказочные феи и коты кружились по дивану и подушкам,
не разжимая крепких лап и рук, - и в вальсе, и галопом, и вприпрыжку!
И мама с папой превратились вдруг в бесхитростных девчонку и мальчишку...
Он рассказал им все, и никогда они еще не слышали такого.
О том, как бродят пестрые стада по покрывалу зарева ночного,
о том, что у соседей есть малыш, который плачет, если сны плохие,
о том, что если вслушаться, то с крыш поскачут капли-воины лихие,
о том, что вечерами у планет укрыты спинки сумеречной дымкой...

А утром... утром снова дали свет.
И снова стал ребенок невидимкой.

Сима Радченко

У нас сегодня так похолодало!
А я в короткой куртке и без шапки,
Прости, что слишком долго не писала,
Я ничего не успеваю, папка...
У нас сегодня ветер за секунду
Не знаю точно, но, наверно, метров двадцать!
А я питаюсь, как обычно, скудно,
И забываю лучше одеваться...
В кафе я на минутку забежала,
И думаю: ну дай черкну хоть строчку!
Прости, что слишком долго не писала,
Твоя внезапно выросшая дочка!
Ты знаешь, папа, вечно не хватает
То денег, то здоровья, то удачи...
Да что писать, ты знаешь, как бывает,
Но я такая сильная, не плачу!
Вот на работе все довольно мило,
Я чувствую, меня назначат старшей...
Прости, что слишком долго не звонила,
Ты не забудь, передавай привет всем нашим.
У нас сегодня пасмурно и сыро,
И я в кафе на Невском греюсь чаем,
И вроде мало человеку мира!
И вроде много... Папа, я скучаю!
Но ты избавь меня от укоризны,
Хоть ты меня считаешь несерьезной,
Но знаешь, пап, такая правда жизни:
Птенцы однажды покидают гнезда...
Что ж, времени в обрез, бежать мне надо,
Вот в общем все : по сути и о главном,
Пойми одно, я быть здесь очень рада,
И город впрямь приветливый и славный.
Ну а проблем везде, поверь, немало,
То спешки то сплошные проволочки...
Прости, что слишком долго не писала. 
Пиши!
Я очень жду!
С любовью 
Дочка

Юлия Олефир

В час немыслимого отчаянья, 
Задыхаясь от невезения, 
Научись у камней молчанию, 
Научись у земли терпению. 
Гибким стань, как трава весенняя, 
И, хмелея от бесконечности, 
Словно капли лови мгновения, 
Растворяющиеся в вечности. 
Одолжи у луны чуть холода, 
А у солнца немного пламени, 
Не забудь, что молчанье - золото, 
Научись у камней молчанию. 
И тоска твоя безутешная 
Вдруг покажется шуткой вздорною. 
Жизнь на многих дрожжах замешана - 
Полубелая, получерная.

Милая снежинка, ты же мне подружка?
Вот ответь, серьезно, на такой вопрос.
Почему у Светки, есть юла-игрушка?!
И так больно щеки, трогает мороз?

Почему у Таньки – кукла и конфеты?
А у Сашки – папа… даже не один!!!
Мамка ночью плачет… от чужих советов – 
Приходил, в сваты к ней, лысый гражданин

Мамочка, мамуля!!! Почему ты плачешь?
Я спросила как-то, утром у неё…
Это от несчастья, ты слезинки прячешь?
А она сказала: - Счастье – ты моё!!!

Дядя Коля, ночью, говорит: - Не спится…
Встанет и на кухню, молча все идет,
Ему, как и прежде, его Оля снится,
А когда напьется, то её зовет

У Андрейки, слышишь, даже есть машина,
Велик, заварное, часто эскимо!
Папка ведь – начальник, видный он мужчина,
Бабы говорили: - Каждому своё…

А еще, снежинка, про любовь толкуют,
Говорят, что это… всех главней – она,
Без неё нет жизни, без неё тоскуют,
Что хмелей и крепче, лучшего вина

Счастья и любви бы… большего не надо!!! 
Где и сколько стоят?! Мне бы только знать…
Я вот отложила, мамке на помаду,
На любовь, со счастьем – нужно собирать

Вот скажи, снежинка, ты везде летаешь,
Как найти их можно? Эх, раздала б всем!!!
Тихо мне на ушко, прошепчи что знаешь,
Я уже большая! Взрослая совсем!

Милая снежинка, ты же мне подружка…

От радуги в холодном декабре
не ждут дождя - любуются, и будет...
С икон глядят не боги - просто люди,
которыми бывал наш мир согрет
и исцелён. Не горечь правит бал,
и над потерей слёзы лить не стоит:
под Новый год жалеть о ней - пустое.
Неважно, победил ли, проиграл,
важнее то, что приобрёл в борьбе.
Я обрела друзей. Просить иного
считаю глупым. С Новым годом. С Новым...
Я мир сужу по вам, не по себе.

Ксения Кольт

В не раз уже заштопанном халате
Из яркого цветного волокна, 
В больничной переполненной палате, 
Стоит старушка, плачет у окна. 
Её уже никто не утешает,
Все знают о причине этих слёз.
Соседок по палате навещают, 
А ей лишь раз, сынок халат привёз. 
Про тапочки забыл, сказал смущённо:
— Я завтра привезу… Потерпишь, мать?
— Конечно, потерплю. Я ж на перинке 
И в шерстяных носках могу лежать. 
Куда мне тут ходить? Простора мало. 
Покушать санитарки принесут. 
Меня болезнь настолько измотала,
Что мне б лишь полежать, да отдохнуть...
Вздохнул сынок, отвел глаза в сторонку:
— Тут… Понимаешь…Дело есть к тебе…
Всё это очень путано и тонко…
Но ты не думай плохо обо мне!
Квартира у тебя стоит пустая, 
И мы с женой подумали о том, 
Что ты то там, то тут… Одна… Больная…
Поправишься — к себе тебя возьмём! 
И внуки будут рады, ты же знаешь! 
Они души в тебе не чают, мать! 
Всё! Решено! Ты к нам переезжаешь! 
Твою квартиру будем продавать!
Достал бумаги, молвил без сомненья:
-Я все продумал, мне доверься, мам…
Как только мы увидим улучшения, 
Отсюда сразу жить поедешь к нам.
Что скажешь тут? Он сын ей, кровь родная…
А внуки- ради них и стоит жить! 
И подписала, не подозревая, 
Как все на самом деле обстоит.

Проходят дни, проходят и недели…
Сынка все нет. И вряд ли он придёт. 
Старушку утешали и жалели…
Но кто же и чего тут не поймет? 
А с каждым днём старушка всё слабеет, 
И по ночам все чаще снится сон, 
Как кашку по утрам сыночку греет, 
Но плачет и не хочет кушать он. 
И первые шаги сынка — малышки, 
И слово, что сказал он в первый раз, 
И первые царапины и шишки, 
И детский сад, и школа- первый класс…
Врачи молчат, стараясь что есть силы, 
Хоть как-то ей страданья облегчить.
А родственники строго запретили, 
Старушке про диагноз сообщить. 
Она не знает, что больница эта- 
Не городской простой стационар, 
Что шансов на поправку больше нету…
Но, для нее незнанье — не кошмар. 
Табличка «Хоспис» на стене у входа, 
Ей ни о чём плохом не говорит. 
На странные слова давно уж мода, 
И нужно ли кого за то винить? 
Она не знает, что сынок исправно 
Звонит врачам, в неделю раза два:
— Вы ж говорили — умирает… Странно…
Что до сих пор она ещё жива…
Она жива. Она всё ждет и верит, 
Что сын придёт, обнимет, объяснит, 
Откроются сейчас палаты двери, 
Она же всё поймёт и всё простит. 
С последних сил встаёт она с кровати.
Держась за стенку, подойдёт к окну. 
Насколько ей ещё терпенья хватит, 
Так верить безразличному сынку? 
Она готова до конца стараться. 
И сил, что нет, она должна найти. 
Вдруг он придёт? Она должна дождаться! 
Придёт… Ну как он может не придти?
Стоит и плачет… Ждёт от сына вести… 
На небо лишь посмотрит невзначай, 
И теребит рукой нательный крестик-
Мол, подожди, Господь, не забирай!

1.

Ноют шрамы на спине - дань былой крылатости...
Эту боль не слышно днём, лишь в ночной тиши...
Тянет в небо улететь, словно кто-то сладости
вместо звёзд на полотне ночи раскрошил...

Кто придумал измерять Счастье километрами?
Кто позволил поделить Вечность на часы?
Сто вопросов собери, не спеши с ответами,
и по пёрышку мои крылья воскреси...

Непростое колдовство... Повоюем с прожитым?
Каждый день переберем... Сколько этих дней,
отлучавших от небес!... Тяжело... Возможно, Ты
знаешь, как простить себя, и подскажешь мне?

Ноют шрамы на спине... Дань былой крылатости?
Или новые растут?! Прощена?... Дыши?...
Тянет в небо улететь, словно кто-то сладости
вместо звёзд на полотне ночи раскрошил...

Елена Ломакина

Зима опускается в город воздушным медведем.
Вдыхает мечты об апреле - ревнует к весне.
Кусочками сладкая вата слетает с деревьев...
Становится холодно, как от признания с "не"...

Иди по дороге со мной, забывая о прошлом.
Смотри мне в глаза, представляя домашний очаг.
Сжимай мою руку, мешая сомнения ложкой,
За каждым вторым поворотом встречается знак - 
"Быть рядом. Быть вместе. Всегда. Вопреки. Безоглядно." 
Ты знаешь, мне хочется думать, что это судьба...
Ведь счастье порою находится близко... Нежданно
Приходит, ласкает и шепчет "люблю" до утра...

Зима-одиночка. Ей не/чем/(/кем/) согреться. Колдует...
Мороз подарил ей кольцо, но не сердце... увы...
Она бы и рада стать нежной, дарить поцелуи...
Но снова черкает на грязном обрезке луны 
Любовные письма, что ветер разносит по свету.
Бунтует,готовит капканы, считает "врагов".
А счастье, возможно, так рядом... как свежесть рассвета...
Осталось заметить в безумии белых снегов...

Ты можешь меня отпустить - не сбегу. Я останусь. 
Мне этой холодной зимою намного теплей,
Чем летом, носящем в себе незашитую рану...
Ты нежно целуешь меня, прогоняя метель.
А дома накроешь большим пуховым одеялом,
Окутаешь нежностью, с радостью включишь камин.
Мне нравится быть твоим счастьем. 
Бесценнейшим даром
Считаю любовь, что приводит к отсутствию льдин.
_______________________________________________
/... в сердце.../

Узнаваемая