В колонках играет - Владимир Высоцкий - Четыре четверти пути
Настроение сейчас - завоевательское

 Вот не иначе, это какой-то забитый, одинокий мальчишка, которого в детстве шпыняли более удачливые сверстники все придумал. Ну а что - они курили на переменках, а он плакал в школьном туалете, потому-то и продвигал этот антитабачный закон, когда вырос и стал депутатом. Конечно, все так же курят как и раньше, но, простите, мне нравится курить как глубоко несчастная внутри актриса - открыто и красиво, а не как прыщавый подросток за гаражами - ежеминутно озираясь.

Мы прошли по виадуку и спустились чуть ли не к путям, чтобы наконец-то спокойно затянуться сигаретой - в аэрокассах к моменту нашего приезда на вокзал был "технологический перерыв" (вам нужно было видеть, как Вишенка декларировала это объявление. "Технологический? ТЕХНОЛОГИСЧЕСКИЙ? Нет, Юль, они серьезно? ТехнОЛОГический?!")

-Что ты чувствуешь? - спросила я Вишенку, чтобы оттолкнувшись от ее ответа, дать определение своим чувствам.

-Не знааю, - протянула подруга, что-то ковыряя в аппарате, выдающим билеты. Потом она осмотрелась, подобно ребенку, впервые попавшему в незнакомое место, заметила через стеклянные стены вокзала кучевые облака над морем и улыбнулась, демонстрируя восхитительные ямочки, - Мне красиво.

Я ухмыльнулась. Не оттолкнешься.
Хотя, это действительно красиво - полететь в свой выходной день через всю страну на спектакль. Иррациональное - почти все красивое. 

Господи, уже завтра! Завтра я проснусь в своей постели, а усну на, скорее всего, неудобной койке московского хостела! Завтра я вдохну воздух с нулевым содержанием морского бриза, это уже ЗАВТРА я буду стоять посреди нашего аэропорта со смешным названием Кневичи и умирать от ожидания. Я увижу столицу своей страны. Завтра.

Распираемая эмоциями и потому абсолютно недееспособная как оратор я повернулась к Вишенке, неся исключительно телепатический посыл.
Подруга улыбнулась, сощурив глаза, так, что стала похожа на мультяшного котика.

-Любимая, ты завтра в Москву летишь.

А больше ничего и не надо. Мы стояли в аэрокассах и молча улыбались другу другу, слишком мудрые, чтобы прыгать от восторга, слишком молодые, чтобы сдерживать улыбку.