ЕВК
Таня_Клипацкая
Исходное сообщение Таня_Клипацкаяhttp://www.antho.net/library/ignatova/obernuvshis/08.html
Елена Игнатова. "Обернувшись" - воспоминания о 60-х
Елена Игнатова – представительница легендарного питерского андеграунда,
первая после Бродского (в 1976 году) выпустившая поэтический сборник на Западе.
Многолетняя (вместе с мужем и сыном) «отказница».
Выпускница филологического факультета ЛГУ.
Автор литературного сценария телефильма «Личное дело Анны Ахматовой» и выдержавшей
несколько изданий книги «Записки о Петербурге».
Член Союза писателей Санкт-Петербурга.
Жительница Иерусалима.
Книга «Обернувшись» — сборник ее воспоминаний. Он посвящен периоду 1960-х – начала 90-х годов,
общественной атмосфере, событиям и деятелям культуры тех лет.
Но главная тема книги – рассказ о друзьях, многие из которых вошли в историю культурной
и общественной жизни России.
...Дому Шоров я обязана еще одной важной встречей, там я познакомилась с поэтессой Дали Цаава,
с которой потом дружила много лет.
Дали появилась в Ленинграде в середине шестидесятых годов — грузинская девочка из Сухуми
приехала поступать в университет.
Она рассказывала о Сухуми, который был, по ее словам, городом поэтов, и каждый второй был гениален.
“Он гений, клянусь!” — говорила она и целовала кончики пальцев.
Поначалу она “наигрывала” восточный колорит, когда сердилась, восклицала:
“Клянусь, зарэжу!”, но гордость и щепетильное чувство чести были неподдельными.
Я слушала ее рассказы о Сухуми с недоверием: в детстве я была в этом городе
и запомнила женщин в черных одеждах и частые похороны под оркестр, захлебывающийся траурным маршем.
Но город, о котором говорила Дали, был не траурным, а живым, наполненным стихами.
Ольга Карпачева. Сухумский дворик
Дали писала на грузинском языке, и мы вслушивались в рокот согласных и непривычный распев гласных.
Она пересказывала их по-русски: тяжеловесные красоты и наивная эротика напоминали времена декаданса —
восемнадцатилетняя девочка писала декадентские стихи, редко улыбалась и много курила.
Мы дружили втроем: Юля, Дали и я, и тон в этой дружбе задавала деятельная прожектерка Дали.
Она вкладывала страсть во все: в сочинение стихов, в дружеские отношения и в практическую деятельность
с целью разбогатеть.
В этой деятельности был налет поэтического безумия, и Юля добродушно посмеивалась,
но поддерживала Дали в ее начинаниях.
Дали предложила делать украшения (тогда в моде была чеканка по металлу),
раздобыла латунь, лазурит, они с Юлей чеканили браслеты и кулоны, а я должна была продавать их на филфаке.
Творения моих подруг напоминали экспонаты каменного века, и покупателей не нашлось.
Замыслы Дали проваливались один за другим, Дали сердилась и горевала, однако все беды были забыты,
когда она влюбилась в Иосифа Бродского, — теперь она думала и говорила только о “Йосефе”.
Он относился к ней по-дружески, посвятил мадригал “Ну, как тебе в грузинских палестинах?”,
но ее любовь осталась безответной, и она всерьез подумывала о самоубийстве.
Я увидела Бродского на вечере в Доме писателя, и меня поразила его манера чтения:
он не читал, а скорее пел, раскачиваясь и прикрыв ладонью лицо.
Его голос завораживал, и Дали, сидевшая рядом, тихо сказала: “Сейчас я умру”.
Она считала отношения с Бродским главным событием своей жизни.
* * *
Ну, как тебе в грузинских палестинах?
Грустишь ли об оставленных осинах?
Скучаешь ли за нашими лесами, когда интересуешься Весами,
горящими над морем в октябре?
И что там море? Так же ли просторно,
как в рифмах почитателя Готорна?
И глубже ли, чем лужи во дворе?
Ну как там? Помышляешь об отчизне?
Ведь край земли еще не крайность жизни?
Сам материк поддерживает то, что
не в силах сделать северная почта.
И эта связь доподлинно тверда,
покуда еще можно на конверте
поставить "Ленинград" заместо смерти.
И, может быть, другие города.
Считаю версты, циркули разинув.
Увы, не хватит в Грузии грузинов,
чтоб выложить прямую между нами.
Гораздо лучше пользоваться днями
и железнодорожным забытьем.
Суметь бы это спутать с забываньем,
прибытие - с далеким пребываньем
и с собственным своим небытием.
<1960-е>
Но намного важнее оказалась другая встреча.
В Ленинград приехал Булат Окуджава, и Дали решила показать ему свои стихи.
Они встретились, Окуджава сказал, что не знает грузинского языка, но вместе с ним был поэт из Грузии,
и он попросил ее почитать.
Грузинский поэт горячо хвалил стихи Дали, и на этом встреча закончилась.
Когда появилось стихотворение Окуджавы “Виноградную косточку в теплую землю зарою”,
Дали сказала, что “в темно-красном своем будет петь для меня моя Дали” — это о ней.
Поверить в это было трудно, ведь они виделись всего однажды, и все-таки она была права.
В интервью Окуджаву часто спрашивали, кто эта Дали, и он всякий раз отвечал,
что однажды в Ленинграде к нему пришла молодая грузинская поэтесса,
и рассказывал об этой встрече.
В темно-красном своем будет петь для меня моя Дали,
В черно-белом своем преклоню перед нею главу,
И заслушаюсь я, и умру от любви и печали,
А иначе зачем на земле этой вечной живу...
P.S."..грузинские танцоры издревне выступали - мужчины в чёрно-белом, а женщины - в тёмно-красном;
эта же цветовая гамма популярна и на картинах Пиросмани
.Следовательно, у грузин особое отношение к этим цветам, и совсем неудивительно,
что именно их упоминает в своей песне Окуджава.
Почему, отчего, создавали ли флаг под эти цвета, или наоборот, одежда танцоров следовала древней традиции флага".
Дали Цаава - грузинская поэтесса.
Автор нескольких сборников стихов.
Дали Цаава умерла в Тбилиси в декабре 2003 году.
В городе, усыпанном мёртвыми листьями,
наше стряслось грехопаденье;
ты стал покорнее, чем вчера –
искал спасенья.
В городе, усыпанном мёртвыми листьями,
был траур,
и за сырыми стенами города плакали дети
о неожиданной смерти рыжего клоуна.
В городе, усыпанном мёртвыми листьями,
был праздник:
я наряжалась, готовясь к крещенью.
В городе, усыпанном мёртвыми листьями,
Бога отринув, усталая от бестелесности,
произношу твоё имя –
Иосиф
Сайты инета
Юрий-Киев
| Страницы: [1] 2 3 .... 10 | Следующие 30» |