Мы влюбились друг в друга задолго до этой весны: Я была медсестрою санбата сто первой стрелковой; Нас с тобой обвенчало звенящее эхо войны Под захваченным силами немцев горящим Ростовом. Помню форму с бордовым отливом в районе груди, Как шептал ты сухими губами: «Сестричка, родная, У меня дома мамка и братья, прошу, помоги, Рано мне умирать!..» (кровью алою весь истекая). И лежал, зубы стиснув, собрав свою волю в кулак. Я стежок за стежком зашивала открытую рану. Ты меня убеждал: «Заживет. Пустяковый пустяк…» И читал мне с душой «Твоим узким плечам» Мандельштама. Через пару недель я нашла на окошке цветы - Полевые ромашки с запиской «Любимой сестричке. Уезжаю на фронт, но все ж знаю, что встретимся мы. Ты лишь жди с нетерпеньем мои треугольные «птички». И они прилетали скворцами весенней порой, Снегирями зимой, летом – иволгой, осенью – славкой, И я знала одно: «Ты живой! Ты живой! Ты живой!» И хранила свой клад в обветшалом планшете солдатском. Шли бои. Я спасала других, но бывало и так: Враг бил точно и в цель (только мы никогда не сдавались!), И когда флаг советский украсил собою рейхстаг, Треугольные «птички» ко мне прилетать перестали. Отгремели победные залпы над летней Москвой, Ухажеры ходили толпой, предлагали романы, Только сердце шептало, что ты непременно живой, И прочтешь мне еще «Твоим узким плечам» Мандельштама! Я их знала давно наизусть, с того самого дня, Как стежок за стежком твою алую рану латала. И они как молитва все годы хранили меня, И от вражеских пуль прям до самой Победы спасали…. … Снег растаял в апреле, и в роще запели скворцы, Ты приехал ко мне в орденах (оказалось, из Польши). Мы влюбились друг в друга задолго до этой весны И теперь никогда, никогда не расстанемся больше! © Copyright: Светлана Чеколаева, 2022 Свидетельство о публикации №122071801829 Любовь фрезе