О своём освенцимском опыте писали многие.  Это и польский писатель Тадеуш Боровский («Пожалуйте в газовую камеру»),   и венгерский лауреат Нобелевской премии Имре Картеш («Я другой»),   и известный политический деятель Франции Симона Вайль («Жить вопреки»).   Одним из первых увидевших свет описаний освенцимского ада была книга итальянского химика Примо Леви «И это человек?».   Он оказался заключённым одного из дочерних освенцимских лагерей, где строился завод синтетического каучука «Буна».   Это и обусловило Леви возможность избежать газовой камеры. Его книга «И это человек?» вышла вскоре после возвращения из лагеря. Анализ методов, практиковавшихся в концлагерях, у Леви, возможно, даже подробнее солженицынского. Впрочем, приходилось встречать людей, у которых уникальный опыт пребывания в качестве заключённого в Освенциме был продолжен пребыванием  в лагерях ГУЛАГа. Они уверяют, что освенцимские «ангелы-хранители» в эсэсовской форме и гулаговские суть «прилежные выпускники одной и той же школы». Методики расчеловечивания у них удивительно похожи. Эти методики изложены в книгах Леви »И это человек?», «Химические элементы», «Канувшие и спасённые» (последняя вышла в переводе на русский язык в 2009г.) Леви описывает  ту степень «расчеловечивания», которую необходимо вызвать, чтобы жертвы сделать послушными, а палачей убедить в том, что они имеют дело не с людьми. Избыточная жестокость, используемая палачами, кажется на первый взгляд малооправданной, но именно она служит достижению этих целей.   Известная фотография заключённых лагеря Бухенвальд. Лауреат Нобелевской премии Эли Визель — седьмой во втором ряду. Заключённого нужно лишить всего, что возможно. Для этого людей раздевали догола, лишали отхожего места, чтобы им приходилось справлять нужду где придётся, заставляли лакать жижу, именуемую супом, без ложки. Разве можно считать человеком того, кто использует одну посудину то как ночной горшок, то как ёмкость для супа? Один из немецких комендантов концлагерей высказался довольно откровенно: заключённых следовало лишить всех человеческих черт, чтобы убийцам их было легче убивать.   Примо Леви родился в Турине в еврейской семье. Окончил престижную классическую гимназию и химический факультет Туринского университета. В 1943г., когда фашистская Германия оккупировала северную часть Италии, Примо вступил в антифашистское подполье  и вскоре был арестован. Когда выяснилось, что он ещё к тому же и еврей, его отправили в Освенцим. Выжил, вернулся домой, работал по специальности. В его литературном наследии есть повести и рассказы не только на лагерные темы. Все они отмечены признаками недюжинного  литературного таланта.   Американский писатель Филипп Рот, человек насмешливый и обычно не ограничивающий себя в критических оценках, в 1986 г. брал для газеты «Таймс» интервью у Леви. Их общение длилось целых четыре дня. Рот на страницах своего романа «По наследству» отозвался об интервьюируемом писателе восторженно. 11 апреля 1987 года Примо Леви покончил с собой. Он бросился с площадки пятого этажа в лестничный колодец туринского дома,  в котором жил. Причины его поступка неизвестны. Впрочем, непереносимым может оказаться и груз воспоминаний. Марк Шейнбаум. Источник - «ЕГ» № 2 (102), февраль 2011  из блога Лидия Лудянская