В романе Джорджа Оруэлла «1984» есть специальное приложение про «новояз» – особый квази-язык, созданный тоталитарным режимом именно для обслуживания своей идеологии. Причём, созданный именно потому, что сама тоталитарная идеология абсурдна, лжива и полна противоречий. Так что «новояз» выступает как заслон здравому смыслу; на нём ничего «неправильного» просто и подумать нельзя – просто потому, что слов таких нет.
Однако фантазии Оруэлла – это именно фантазии, в реальности соорудить «новояз» не получится. И основания для такого оптимизма дают события… на Украине. То есть, именно там, где никогда в реальности не существовавший «украинский язык» выполняет функции «новояза», придуманного и внедряемого именно для обслуживания идеологии «украинства».


А поскольку идеология эта сводится к нехитрому тезису насчёт того, что «Украина – не Россия», то и «украинский язык» должен быть прежде всего не-русским. Таким, в котором не «победа», а «перемога»; не «измена», а «зрада»; не «самолёт», а «литак»; не «вертолёт», а «гвинтокрыл»; не «микроб», а «дрибноживець»…
Однако попытки заменить «москальские» термины своими, с «правильным» смыслом, привели к ситуации прямо противоположной. Живой великорусский язык просто стал впитывать в себя языковые укро-новации в качестве синонимов, но… синонимов со специфическим смыслом.
Процесс этот предвидеть было нетрудно: ещё в 1960-х годах среди крымских школьников ходили анекдоты-насмешки над «мовой»:
- Как по-украински будет «дом»?
- Хата.
- А «брюки»?
- Штаны.
Незамысловатый юмор состоял в том, что хата и штаны – они и в русском языке имеются наравне с домами и брюками. Только смысловой оттенок имеют особый: если «хата», то непременно в деревне и под соломенной крышей, а если штаны, то плохо сшитые, мешковатые и без стрелок…
До недавнего времени украинские «зрады» и «перемоги» столь иронических оттенков не имели и воспринимались русским ухом просто как иностранные слова – странные по звучанию, но и только. Однако лингвистическая истерия, связанная с «революцией гидности», очень быстро превратила слова укро-новояза во вполне употребляемые и в русском языке. Но только с особыми смысловыми оттенками.
В частности, «перемога» из просто аналога «победы» превратилось в нечто похожее на победу пиррову. А «зрада» уже не банальная «измена», а результат собственного скудоумия, который срочно надо на кого-то свалить (желательно на москалей).
Соответственно заиграли новыми красками такие понятия украинского «новояза», как «свидомость», которая из полного синонима «сознательности» превратилась в определение крайнего идиотизма. Слово «щирый» из «искреннего» стало обозначением хитрого дурака, а «гидность» из аналога «достоинства» обернулось готовностью по-быстрому продаться кому угодно «за печеньки». В русском варианте оно приобрело ещё одну букву «н» и стало «гнидностью».
И ведь жаловаться щирым свидомитам не на что. Новые оттенки в терминологии появились не в результате «зомбирования российским телевидением», а как следствие адекватного восприятия незалежно-самостийной социально-политической практики.
И тут уж ничего не поделаешь: практика эта такова, что ухитряется замазывать даже нейтральные термины, вроде «литака» (самолёта).
Вроде самолёт – он и есть самолёт. Но оказывается, что позорные аллюзии могут быть и тут, особенно, если самолет принадлежит укро-МЧС и летит в Непал, чтобы продемонстрировать готовность «неньки»-Украины к спасению своих «громадян» (граждан) из зоны землетрясения. «Громадян», надо заметить, «свидомых», то есть отказавшихся покидать Непал на самолётах «москалей».
Эпопея со «спасением» обернулась, как известно, полным позором. Укро-«литак» по пути сломался, застрял в Дели, там несколько дней ждал запасной детали, которую не привезли… Это при том, что из Непала «громадяне» вполне могли улететь и обычными рейсами на обычных самолетах, а не на «литаках».
И делать уже нечего: ассоциации с «литаком» вполне установились, а русский язык обогатился ещё одним словцом «украинского» происхождения. Вот такая наглядно-прикладная лингвистика: «новояз» в столкновении с нормальным, живым языком…

Андрей Михайлов

Более того, из просто иностранного языка, он (язык) превращается в неблагозвучный, как пример "тварыны", пидпись здэсь", "пидрухуй" в русском языке стараются уйти от неблагозвучной фонемы, мова наоборот стремится к этому, как пример "Революция гидности" здесь не только замена слова "достоинства" на "годность" уже не москальский вариант, но и буква "о" заменена на "и" поэтому для русского уха "гидность" звучит как "гнида"