ТОМ ШЕСТОЙ.
ИСТОРИЯ ЕВРЕЕВ СОВЕТСКОГО СОЮЗА, 1945 – 1970 гг.

ЧАСТЬ ПЯТНАДЦАТАЯ

Очерк шестьдесят девятый. Возвращение на освобожденные территории.

Очерк семидесятый. Замалчивание Катастрофы.

Очерк семьдесят первый. Послевоенный быт. Переселение в Биробиджан.

Очерк семьдесят второй. Террор в военные и первые послевоенные годы.

Очерк семьдесят третий. Еврейская религиозная жизнь в первые послевоенные годы.

Возвращение на освобожденные территории

1

А. Дубицкий (Рокитно, поселок Ровенской области, Украина):

"Всё, что было для меня так дорого и свято, – погибло, погибло навсегда и не воскреснет вновь.

Я завидую Ною, он погиб как герой вместе со своей женой. Он шел к яме вместе с Кларой, Люсечкой и Сусанночкой. Он громко произносил слова покаяния: "Ашамну, багадну, газалну…" ("Виновными были мы…"), а они повторяли за ним и с этими словами ушли из мира сего…

А я, ничтожный и ненужный человек, брожу вдоль разрушенных улиц Рокитно как тень. Влачу свое жалкое существование. Во имя чего?.. "

1

Наум Эпельфельд, Бердичев (из послевоенных воспоминаний):

"Конечно‚ легче забыть. Зачем отягощать душу свою тяжестью? Жизнь коротка‚ в этой жизни и так много забот насущных. Но ради детей наших‚ ради внуков – надо помнить.

Очень надеюсь‚ что мои сыновья – ради моих внуков – не растеряют в своих повседневных заботах память о тех‚ кто погиб страшной смертью от рук фашистских убийц.

Это моя мать Эсфирь‚ это моя бабушка Хана‚ это моя сестра Фирочка. Они погибли 15 сентября 1941 года.

Запомните этот день..."

1

С. Гудзенко:

Закончилась вторая мировая.
Нас дома ждут!
Гони‚ шофер‚ гони!

В июле 1945 года первый состав с демобилизованными отправился из Германии на восток; следом за ним двинулись многие эшелоны, развозя по домам победителей той войны. Возвращались солдаты, выжившие в боях. Возвращались офицеры. А в стране была послевоенная разруха, жители городов ютились в подвалах и сараях, теснились в уцелевших зданиях; в сожженных деревнях жили в землянках сотни тысяч крестьян; ослабленные недоеданием взрослые и дети умирали от всевозможных болезней.

1

Весной 1944 года в ЦК партии подготовили документ "О состоянии Литературного института при Союзе советских писателей", в котором особо подчеркнули антисоветскую деятельность нескольких студентов:

"Белинков, двадцати двух лет, по национальности еврей… Арестован органами государственной безопасности; представил как дипломную работу рукопись "Черновик чувств", что является антисоветской вылазкой; открыто симпатизирует философам-идеалистам Платону, Канту, Бергсону…

Эльштейн, двадцати двух лет, по национальности еврей… Арестован органами государственной безопасности… Злопыхательствует по отношению к советскому строю…

1

А. Яковлев, советский государственный деятель: "В 1941 году репрессировано 4000 священнослужителей, из них казнено 1900… В 1943 году общее число репрессированных православных священнослужителей составило более 1000 человек, из них расстреляно 500…"

Германская пропаганда на оккупированных территориях постоянно подчеркивала беспощадную борьбу советской власти с религией и противопоставляла ей свое отношение к верующим людям. Немецкая администрация разрешала открытие церквей‚ монастырей‚ мечетей и распространяла листовки с новейшими молитвами: "Адольф Гитлер‚ ты наш вождь‚ имя твое наводит трепет на врагов. Да придет Третья империя твоя и да осуществится воля твоя на земле..."

Проявления официального антисемитизма в годы войны. Антисемитизм в первый послевоенный период

1

Из записных книжек И. Эренбурга. 21 мая 1942 года: "Антисемитизм среди аппаратчиков..." 4 ноября 1942 года: "Лучше не говорить‚ что немцы убивают евреев..." 8 октября 1944 года: "Бабий Яр – панихиду запретили". 15 октября: "Был Бахмутский – не принимают в аспирантуру‚ как еврея..."

Внешне всё выглядело прекрасно. Через два месяца после начала войны состоялся в Москве митинг "представителей еврейского народа", который транслировали по радио, и на всю страну, на весь мир прозвучали после долгого перерыва такие слова: "еврейская мать", "древний многострадальный народ", "украинская Лия, минская Рахиль, белостокская Сарра", "братья-евреи во всем мире, мы – единый народ!"

1

Закончилась Вторая мировая война. Потухли печи крематориев. Распахнулись настежь ворота лагерей уничтожения. Вышли на свободу скелеты в полосатых одеждах‚ взглянули на мир глазами‚ затененными болью и страданием. И зашагали по дорогам Европы вчерашние смертники‚ покатили по рельсам переполненные поезда‚ а на подножках‚ на крышах‚ на буферах тысячи и тысячи оставшихся в живых после гигантской мясорубки‚ имя которой – Вторая мировая война.

Среди выживших оказались и уцелевшие евреи стран Восточной Европы. Это были те‚ кто работал в немецких трудовых лагерях, скрывая свою национальность; были это и заключенные лагерей уничтожения‚ которых не успели отправить в газовые камеры. Они возвращались на родину‚ чтобы зажить мирной жизнью, вытеснить из памяти воспоминания чудовищных лет, но вскоре выяснилось‚ что возвращаться‚ как правило‚ было некуда: их родные и друзья лежали в братских могилах, их дома были разрушены или заняты чужими людьми.

1

Поэт П. Маркиш говорил в 1945 году: "Нельзя еврейский народ делить на польское еврейство, советское еврейство, американское еврейство. Сердце нельзя разделить, его можно только разбить".

В июле 1946 года, за два года до образования Израиля, в Политехническом музее Москвы состоялась публичная лекция на тему "Палестинская проблема". Лектор получил около двухсот записок от слушателей, и в ЦК партии поступил обзор содержания этих записок, многие из которых – как было отмечено – свидетельствовали "о сионистских, а иногда и антисоветских настроениях их авторов".

"Об эмиграции евреев из СССР в Палестину.

1

В 1947 году в Еврейский антифашистский комитет поступило письмо лейтенанта А. Лифица из города Орла:

"Вы упускаете молодежь. Наша молодежь замечательна… Это гордость и надежда еврейства. Не бросайте ее на произвол ветров. Ей грозит (буду прямо говорить) денационализация, ассимиляция...

Пусть вас не смущает временное затишье еврейского национального движения. В народ наш надо страстно верить, любить его, мучиться его мукой и возносить его величие…

В глубине души каждого еврея – тоска по еврейской общности. Народ наш не простит ассимиляторам. Он не простит фашизму и антисемитизму..." (Александр Лифиц был арестован отделом контрразведки, его письмо использовали на следствии как обвинительный документ.)

1

Еще не закончилась война, а органы государственной безопасности Украины уже докладывали в 1944 году: "Одновременно проводим работу по выявлению националистических сионистских элементов среди еврейского населения и их антисоветской деятельности…"

В конце 1944 года в Жмеринке появилась подпольная молодежная группа "Эйникайт" (в переводе с идиш "Единство"), которую основали Меир Гельфонд, Владимир Керцман, Михаил Спивак и Александр Ходорковский.

М. Спивак вспоминал через многие годы:

"После освобождения несколько ребят моего возраста, лет по четырнадцать-пятнадцать, которые прошли через гетто, задумались над тем, почему нас, евреев, так преследуют, уничтожают, почему мы оказались беззащитными… Если бы у евреев было свое государство, то ничего подобного с еврейским народом произойти бы не могло…

Идеологические кампании первых послевоенных лет

1

Начало войны с гитлеровской Германией ошеломило граждан Советского Союза и надолго запомнилось современникам. Стремительные продвижения немецких войск, поражения Красной армии на всех фронтах, паническая эвакуация населения разрушали налаженную жизнь и нерушимую веру в вождя, которого считали мудрым, прозорливым и непобедимым.

Люди начали задумываться, сопоставлять, делать выводы; даже представители творческой элиты, вскормленные и обласканные властями, верные последователи социалистического реализма и партийности в искусстве произносили крамольные речи, которые фиксировали тайные осведомители. "Нас отучили мыслить…" (К. Федин), "Так дальше не может быть, так больше нельзя жить, так мы не выживем…" (Н. Погодин), "Народ, вернувшийся с войны, ничего не будет бояться…" (А. Толстой).

1

С. Михоэлс говорил в годы войны: "Когда снова откроются театры, надо будет начать с чего-нибудь шумного, веселого, чтобы люди встряхнулись…" Таким спектаклем стал "Фрейлехс", премьера которого состоялась в июле 1945 года, – последняя большая удача Московского еврейского театра, спектакль, названный "шедевром гармонии и ритма".

Сюжет спектакля – еврейская свадьба, символ возрождения народа после страшных лет Катастрофы. Зрители восторженно принимали "Фрейлехс", и один из них написал Михоэлсу:

"В братских могилах лежит прах моей матери, сестренки и других родственников… Четыре года я провел на фронте, был дважды ранен, на моих глазах гибли товарищи… Меня угнетала мысль: что будет с нашим народом, сумеет ли он вынести муки пережитого, воспрянет ли вновь…

И вот я сижу в театре, в нашем родном театре, на своем родном языке слушаю призыв… и крепнет убеждение: жил, живет и вечно будет жить Израиль…"

1

П. Судоплатов (из воспоминаний):

"Берия и Богдан Кобулов часто рассказывали мне, что Сталин любил шутки и анекдоты антимусульманского и, в частности, антиазербайджанского толка, особенно когда их рассказывали в присутствии Багирова, первого секретаря компартии Азербайджана. Тот просто не выносил издевательских интонаций Кобулова, произносившего русские слова с азербайджанским акцентом.

Это заставляет меня думать, что юмор, направленный против той или иной национальной группы, был по душе Сталину, и он в сущности являлся антисемитом не больше, чем антимусульманином".

1

Нападки на руководителей Еврейского антифашистского комитета начались в годы войны; их обвиняли в том‚ что преувеличивают свою роль в жизни страны, "вмешиваются в дела, в которые они не должны вмешиваться", "присвоили себе право выступать от имени всего советского еврейства..." Это были первые признаки будущих гонений, но Комитет еще существовал, его сотрудники поддерживали связи с еврейскими общинами других стран для оказания помощи Советскому Союзу, его руководители не подозревали, какая участь их ожидает в недалеком будущем.

В 1946 году специальная партийная комиссия предложила распустить ЕАК, руководство которого "оказалось в плену буржуазной сионистской идеологии", а потому деятельность Комитета "становится политически вредной" и способствует "подогреванию сионистских настроений". Подготовили проект постановления о закрытии‚ однако Сталин‚ по всей видимости‚ полагал‚ что Комитет может еще принести некую пользу‚ и он просуществовал недолгое время.

1

После войны в Министерстве государственной безопасности СССР работало специальное управление, которое пересматривало прежние дела, "необоснованно сданные в архив", арестовывало "враждебные и антисоветские элементы", в свое время не попавшие за решетку. Это управление завербовало десятки тысяч тайных осведомителей к выявлению "внутренних врагов"; в нем был создан особый отдел для борьбы с сионизмом и еврейским национализмом.

Следователь М. Рюмин показал после смерти Сталина: "С конца 1947 года в работе следственной части по особо важным делам начала отчетливо проявляться… тенденция рассматривать лиц еврейской национальности потенциальными врагами советского государства".

Следствие по "делу Еврейского антифашистского комитета"

1

К началу 1949 года в следственной тюрьме Министерства государственной безопасности оказались деятели Еврейского антифашистского комитета (ЕАК) – Давид Бергельсон, Соломон Брегман, Давид Гофштейн, Вениамин Зускин, Лейб Квитко, Соломон Лозовский, Перец Маркиш, Борис Шимелиович, Лина Штерн, Исаак Фефер, Иосиф Юзефович.

Следователи заблаговременно разработали "дело ЕАК". Чтобы усилить обвинение, арестовали работников Совинформбюро, которым руководил Лозовский; их избивали до тех пор, пока не получили "признания", что "Лозовский, Маркиш и другие деятели Еврейского антифашистского комитета продались американцам и сионистам". Из принудительных показаний на допросах: "Благодаря Лозовскому во главе Комитета были поставлены такие заядлые националисты, как Михоэлс, Эпштейн и Фефер…" – "Совинформбюро при Лозовском было превращено в синагогу…"

1

8 мая 1952 года в 12 часов дня началось первое закрытое судебное заседание Военной коллегии Верховного суда СССР – "по обвинению Лозовского, Фефера, Брегмана и других в измене Родине".

Заседания проходили в Москве, в клубе Министерства государственной безопасности, "без участия представителей государственного обвинения и защиты", а также без вызова свидетелей. Зал заполнили зрители – работники карательных органов; председательствовал на суде генерал-лейтенант юстиции А. Чепцов, рядом с ним в судейских креслах разместились генерал-майоры юстиции Я. Дмитриев и И. Зарянов.

Секретарь суда перечислил фамилии обвиняемых, доставленных под конвоем, а затем они показали (в порядке опроса):

Со второй половины 1952 года на страницах центральных и областных газет Советского Союза замелькали хлесткие заголовки: "Жулики и их покровители", "О рационализаторах и махинаторах", "Заезжий халтурщик", "Дельцы", "Кляузники", "Расхитители", "Ревекка не унимается", "Гурвиц и другие" и им подобные.

Газеты словно соревновались между собой в публикации статей, фельетонов и репортажей "Из зала суда" – о евреях-взяточниках, спекулянтах и расхитителях, из-за которых недоставало товаров в магазинах, о дельцах и аферистах с характерными, как на подбор, именами, отчествами и фамилиями. Эти люди, очевидно, на самом деле нарушали законы наряду с гражданами других национальностей, но газеты обрушивались, в основном, на евреев, а точнее, на еврейское население страны, способствуя созданию собирательного облика дельца и жулика. Это о том времени написал поэт Б. Слуцкий: "Трижды имя Рабинович на одной сияет полосе…"

1

13 января 1953 года в газете "Правда" – одновременно с сообщением ТАСС – поместили редакционную статью "Подлые шпионы и убийцы под маской профессоров-врачей". Стиль статьи, ее содержание и угрозы напомнили гражданам страны разоблачение "врагов народа" в предвоенные годы:

"По мере наших успехов классовая борьба в стране разгорается, усиливается, и это обязывает советских людей всемерно усиливать революционную бдительность, зорко следить за происками врага… Советский народ с гневом и возмущением клеймит преступную банду убийц и их иностранных хозяев. Презренных наймитов, продавшихся за доллары и стерлинги, он раздавит как омерзительную гадину".

1

М. Джилас (из воспоминаний):

"Ужин начался с того, что кто-то – думаю, сам Сталин – предложил, чтобы каждый сказал, сколько сейчас за окном градусов мороза, и потом, в виде штрафа, выпил бы столько стопок водки, на сколько градусов он ошибся… Берия, помню, ошибся на три градуса и добавил, что это он нарочно, чтобы получить побольше водки…

От этой забавы – определения стопок водки по градусам мороза – вдруг пахнуло на меня изоляцией, пустотой и бессмысленностью жизни, которой живет советская верхушка, собравшаяся вокруг престарелого вождя и играющая одну из решающих ролей в судьбе человеческого рода…

Это ощущение… особенно усугубляла старость Сталина с явными признаками сенильности… В его сенильности было что-то трагическое и уродливое…"

1

Завершая рассказ о послевоенном периоде, снова вернемся к тем временам – пусть это будет повторением пройденного.

Год начался – как небо обвалилось.

Год тысяча девятьсот сорок восьмой…

В ночь на 13 января в Минске, столице Белоруссии, убили короля Лира.

Они убили короля Лира, назвали это "автомобильной катастрофой" и поместили в газетах некрологи: "Народный артист… Лауреат… Художественный руководитель театра… Профессор… Председатель Еврейского антифашистского комитета…"

Всесоюзная перепись населения 1959 года

1

М. Бегин, будущий глава государства Израиль, написал за месяц до смерти Сталина:

"Если полагаться на естественные процессы и несовершенную медицину, то советский властелин вынужден будет сойти с арены в пятидесятые годы, или – принимая во внимание "склонность грузин к долголетию" – в шестидесятые. И наши современники задают вопрос: что произойдет в России после того, как Сталин пойдет по пути всех смертных?

Я слышал два ответа на этот… роковой вопрос… Один гласит: со смертью Сталина Советский Союз распадется. Второй ему возражает: после смерти Сталина придет другой большевистский правитель, и никаких перемен в Советской России не будет.

1

Авраам Кауфман, из воспоминаний о Судном дне (Караганда, 1956 год):

"– Что у вас в городе есть еврейского? Еврейская община? Библиотека?.. Клуб? Школа?

Ничего нет.

В Караганде свыше 3000 евреев. Где-то в глуши, в Старом городе, есть еврейская синагога, молитвенный дом. Ох, как трудно добираться туда!..

Синагога в Караганде. Старый одноэтажный дом, большая передняя и две смежные комнаты – мужское и женское отделения. В стене между комнатами пробито отверстие, затянутое занавеской. Бедно, убого. Битком набито народу в комнатах и передней – не протолкнешься. Опоздавшие стоят на ступеньках, крыльце, на улице, хотя уже довольно прохладно.

1

В 1956 году во многих странах отмечали 350-летие со дня рождения голландского художника Рембрандта. Выставки его картин состоялись в Москве и Ленинграде, после чего знаток живописи сообщил И. Эренбургу:

"Исчезли евреи! Исчезли из творчества Рембрандта. Правда, не сразу. Путеводитель по выставке его произведений, устроенной летом этого года в Музее изобразительных искусств, указывал еще "Портрет еврея"… Но затем на выставке Рембрандта, перенесенной в Эрмитаж, в этикетках под картинами слова "еврей" уже не было.

1

М. Молостов, участник демократического движения (в 1958 году осужден на 7 лет лагерей):

"Настал день 5 марта (день смерти Сталина). Должен сознаться: меня душили слезы. Как и многие мои товарищи по курсу, я был дитя войны. Эвакуация, бомбежки, недоедание, беспокойство за близких и зависть к тем, кто шел на фронт, горькая радость победы вошли в нашу плоть и кровь. Лозунг "За Родину! За Сталина!" не резал мне слуха…

Но вот слезы просохли. Подул ветер перемен. Нашему поколению, в отличие от поколения отцов, выпала счастливая карта: перемены, совершавшиеся на наших глазах, были переменами к лучшему…"

1

Летом 1957 года проходил в Москве Всемирный фестиваль молодежи и студентов; приехало около 30 000 делегатов из разных стран, и секретные службы не могли уследить за всеми. Подобного явления не было прежде в Советском Союзе: на улицах столицы разговаривали друг с другом местные и приезжие, пели, танцевали, гуляли до глубокой ночи, обменивались сувенирами. Не случайно сразу после фестиваля "Комсомольская правда" призвала советскую молодежь бороться с нравами и моральными принципами западной молодежи, "которые наносят нам вред".

В фестивале участвовали две делегации израильской молодежи, по 100 человек каждая; одну из них прислала Коммунистическая партия, другую – социалистические партии Израиля. После пересечения румынской границы израильские делегаты устраивали небольшие концерты во время остановок на железнодорожных станциях, беседовали с местными евреями, раздавали им сувениры; так происходило в Кишиневе, Тирасполе, Жмеринке и других городах по пути в Москву.

1

В первые послевоенные годы можно было увидеть в газетах рекламные объявления: "Э. Каминка – рассказы Шолом-Алейхема", "Вечер еврейской песни – Зиновий Шульман", "Вечер еврейской песни и рассказа – Р. Плоткина, И. Ракитин", "Гастроли еврейского театрализованного ансамбля при участии Сиди Таль", "Вечера еврейской оперетты и эстрады с участием Анны Гузик", "Гастроли Заслуженного артиста РСФСР Михаила Осиповича Эпельбаума".

Затем арестовали деятелей Еврейского антифашистского комитета, началась борьба с "безродными космополитами", и концертов на языке идиш становилось всё меньше и меньше. Последнее выступление А. Гузик состоялось в Грузии в сентябре 1950 года, а через несколько месяцев появилось объявление в газете Ташкента: "Сиди Таль. Прощальные вечера еврейской песни, слова и юмора".

1

А. Яковлев, советский политический деятель:

"Хрущев – прежде всего вулкан энергии. И полезной, и вредной… Его называли "кукурузником" и "болтуном", он был героем анекдотного фольклора… Вспомним Манеж, кукурузу, "догнать и перегнать"…

Хрущев видел отсталость страны, чувствовал трагический исход этой отсталости, но вместо здравых мер он постоянно искал "чудо-средства", которые вытащат страну из трясины. Будь то кукуруза, целина, торфоперегнойные горшочки, химизация всей страны и прочее…

Его попытки что-то изменить или сломать сразу же приводили к неразберихе, экономической чехарде…"

1

В 1950–1960 годы вошли в литературу многие писатели и поэты разных национальностей, среди которых оказалось немало евреев, укоренившихся в русской культуре. Всех перечислить нет никакой возможности, и выбор названных имен ни в коей мере не определяется "табелем о рангах" или их выдающимися талантами по сравнению с другими, неназванными на страницах этой книги.

В те годы читатели узнали имена писателей-евреев послевоенного поколения: Г. Бакланов, А. Борщаговский, Ф. Горенштейн, Д. Гранин, Э. Казакевич, Ф. Кривин, А. Рыбаков. Е. Гинзбург написала книгу лагерных воспоминания "Крутой маршрут". Б. Заходер сочинял стихи для детей, пересказал книгу А. Милна "Винни-пух"; Г. Сапгир писал стихи и пьесы для взрослых и детей, переводил стихотворения еврейской поэзии. На Западе напечатали книги воспоминаний Н. Мандельштам, вдовы погибшего поэта О. Мандельштама.

1

"Можно многое вспомнить, но очень больно. Сердце обливается кровью…"

"Пишу воспоминания, а слезы текут по щекам… За что такие мучения моему народу?.."

"Потеряно детство, не было юности, всё пережитое навсегда осталось в памяти и оказало влияние не только на нас с женой, но и на наших детей…"

"Все эти годы мне постоянно снится война, я ищу своих родителей, сестренку, прячусь, прячусь и прячусь…"

"Для меня война еще не закончилась… Прошло более пятидесяти лет, а мучительные воспоминания, болезни, страшные сны не дают покоя…"

1

Летом 1952 года в Египте произошел государственный переворот. Участники подпольной группы "Свободных офицеров" свергли короля Фарука, провозгласили республику, и вскоре египетское правительство возглавил подполковник Гамаль Абдель Насер.

В 1955 году английские войска ушли из зоны Суэцкого канала, и Насер оказался правителем независимого Египта. Это был молодой честолюбивый офицер, который мечтал стать лидером мусульманского мира; в 1948 году, во время войны с Израилем, Насер попал в плен и желал теперь взять реванш за поражение. Его ближайший соратник заявил: "Египет не отступит, пока не сотрет позор палестинской войны… Мирного договора с Израилем не будет. Даже если бы Израиль состоял из одного Тель-Авива, мы никогда не примирились бы с этим".

1

"Не знаю, что во мне осталось еврейского. Разве только в паспорте, в графе – национальность…"

"У меня сохранилось одно воспоминание, что бывает пасхальный борщ…"

"Помню с детства мацу с ложечкой красного хрена. Еще я помню волчок на Пурим…"

"В доме ничего не было еврейского, абсолютно! Праздники у нас не справлялись, национальной кухни тоже не было…"

"Вокруг меня были алтайские ребята, сыновья шахтеров, и мне хотелось стать таким как они. Пить водку как они. Ходить на лыжах как они. Драться. Ругаться. Но моя генетика вылезала, и они чувствовали, что я другой. Всегда оставалась грань, через которую не перейти. Я хотел, но не мог…"

1

В 1960-е годы на Украине ширилось национальное движение; в Армении появилась Национальная объединенная партия; в прибалтийских странах усилилась борьба за отделение от СССР; крымские татары добивались возвращения в Крым, откуда их изгнали в 1944 году; месхи, депортированные с Кавказа, хотели вернуться в родные места; немцы, высланные из Поволжья, требовали, чтобы их выпустили в Германию.

Карательные органы выявляли диссидентов по всей стране и осуждали на длительные сроки заключения. Проявления инакомыслия стали называть "вялотекущей шизофренией" – этот диагноз позволял отправлять в психиатрические больницы на неограниченный срок и применять принудительное лечение. Одним из экспертов КГБ в 1950–1970 годы был Д. Лунц – профессор Московского института судебной психиатрии.

1

Незадолго до Шестидневной войны побывал в Советском Союзе Э. Визель, после чего опубликовал книгу "Евреи молчания". В ней можно прочитать такие слова:

"Евреи – они есть в России. Говорят даже, что они последние евреи в мире… Последние – потому что они страдают больше других, и больше других заслуживают мира и сострадания. Последние – потому что они более одиноки, чем другие. И еще потому, что больше других они пребывают в безнадежности, их окружающей…" И в той же книге Визель написал: "Я отправился в Россию, влекомый молчанием евреев, – а увез оттуда их крик…"

Шестидневная война произвела огромное впечатление на евреев Советского Союза. Не было, наверно, такой семьи, где не обсуждали бы эту тему и не прорывались по ночам через "заглушки", чтобы услышать подробности боевых действий на всех фронтах.

1

В 1932 году вышел очередной том первого издания "Большой советской энциклопедии". Статья "Евреи" занимала в нем почти 55 страниц текста; кроме нее поместили в энциклопедии еще 20 статей, начинавшихся со слова "еврейский": "Еврейская литература", "Еврейская музыка", "Еврейская религия", "Еврейские погромы в России", "Еврейский театр", "Еврейский язык" и другие.

В 1952 году во втором издании "Большой советской энциклопедии" оказались лишь статьи "Евреи" и "Еврейская автономная область" общим размером около 4 страниц. "Евреи не составляют нации… – разъяснили читателям. – "Еврейского вопроса" в СССР не существует… В СССР и странах народной демократии евреи особенно быстро ассимилируются народами, в среде которых они живут".