Трудно представить, чтобы в наши дни невеста каждое утро с момента сватовства до самого дня замужества выходила из дому и причитала, рыдала, оплакивала свое девичество, красоту, молодость.

Впрочем, как и с трудом представляются возможными сейчас многие из тех обычаев и обрядов, которые были некогда неотъемлемой частью свадебного ритуала, а теперь либо забыты, либо утрачены, либо переосмыслены…

Сватовство — это не только неожиданный приезд жениха в сопровождении родственников в дом невесты, чтобы в иносказательной форме посвататься (себя показать да товар посмотреть). Сватовство было той отправной точкой, с которой буквально начиналось перерождение главных участников свадебного обряда, жениха и невесты. С момента самого просватания на невесту (сговоренку) налагалось ограничение в передвижении, ее жизненное пространство резко сужалось до пределов родительского дома. Если девушка и выходила, то только в сопровождении подруг и, по сути, только для того, чтобы пригласить гостей на свадьбу. Невеста также отстранялась от всех домашних дел, становилась недееспособной. Так происходило постепенное "расчеловечивание”, необходимое для рождения нового человека, уже семейного.

Через два-три дня после сватовства жених и его близкие родственники вновь приезжают в дом невесты, теперь на смотрины, во время которых девушка должна показать себя во всей красе и продемонстрировать все свои навыки и уменья, точно так же как и жених, который красуется перед всеми собравшимися. После этого мать жениха пристально рассматривает и оценивает приданое невесты. Все происходящее обязательно сопровождается песнями и причитаниями,- чаще всего в исполнении подруг невесты. Однако девушка могла отказаться от женитьбы, не выйдя к жениху.

Незадолго до намеченного дня свадьбы происходило рукобитье или же запой, событие, которое окончательно закрепляло договоренность о свадьбе. После рукобитья отказ от свадьбы был невозможен. Жениха и невесту усаживали рядом за стол и величали в песнях, которые исполнялись подругами невесты.

А что же делают сами жених и невеста? Невеста не разговоривает, а причитает, а в некоторых домах и вовсе зовут выльницу, которая «воет», то есть исполняет причеты, а невеста охает и плачет. И, несмотря на видимую активность жениха, его постоянные перемещения (он приезжает в дом невесты практически каждый день после рукобитья на «побывашки», «поцелуи», «проведки»), все же он остается пассивным: за него говорят и делают всё сваты, родственники, дружки.

Неужели этот обряд тоже исчез? Дело в том, что девичник на Руси — это не только прощальные посиделки невесты с подругами накануне венчания, но и изготовление «красоты» («воли»), расплетание косы, мытье невесты в бане, уничтожение или передача «красоты» подруге или жениху. Девичья «красота» — последнее, что связывает невесту с ее девичеством. Это мог быть кудель, деревце, украшенное лентами и лоскутами, венок, платок. После изготовления «красоты» ее сжигали либо невеста раздавала ее близким подругам. Каким бы ни был предмет, символизирующий «красоту», он неизменно связан с головой, точнее волосами, а волосы – своего рода олицетворение девичьей красоты, воли. С уничтожением или раздачей «красоты» девушка аллегорически лишалась девичества.

Также невесте могли отрезать косу и передавали ее жениху. А ритуальное омовение в бане окончательно завершало процесс: невеста становилась: ”ни жива, ни мертва”, и в этом состоянии ее передавали жениху, устраивался торгом, а невеста и ее подруги изо всех сил сопротивлялись.

Сразу после венчания невесте делали прическу молодухи: заплетали две косы и покрывали голову платком или же сразу «окручивали по-бабьи»: заплетенные в две косы волосы закручивали на затылке в пучок, а поверх надевали головной убор замужней женщины (повойник, очток, наметка). С этого момента волосы невесты мог видеть только муж: показаться с непокрытой головой постороннему мужчине было равносильно измене, а сорвать с женщины головной убор — оскорбление. Перемена прически означает переход девушки во власть мужа, а также представляет собой формирование нового облика человека, его перерождение в новом статусе. Девушка начинает «оживать»: к ней возвращается способность самостоятельно передвигаться, а также способность все делать своими руками: невеста, войдя в дом, начинает активно осваивать его пространство, бросает рожь, кладет коровай, бросает пояс и др.

Особый обряд был посвящен «раскрыванию» невесты, когда молодые приезжали из-под венца в дом жениха. Этот обряд наделялся двойным смыслом: для невесты он означал возвращение зрения; невеста, продолжая оживать, смотрела теперь на все иными глазами, а для жениха это было своего рода узнаванием любимой, так как она теперь была иная. В некоторых деталях обряда прочитывается эротический смысл, когда невесту «вскрывают»: свекор или дружка приподымает подол кнутовищем, ухватом, пирогом или палкой. Или же на голову невесты клали пирог без начинки, символизирующий дитя, и заворачивали его в платок, клали его в чулан, где молодые отдельно от всех сначала ели, а затем проводили брачную ночь. В некоторых областях был обычай устраивать постель новобрачным в клети или хлеве, что связано с идеей плодородия, деторождения.

«Отводины» (совместное посещение молодыми родителей невесты) знаменует конец свадьбы как особого состояния для всех ее участников. Этот элемент свадебного обряда особенно важен для невесты, которая приезжает ненадолго и в качестве гостьи, что подчеркивает необратимость всех превращений, произошедших с ней во время свадьбы. Впрочем, встречаются и другие данные о связи невесты со своим домом. Например, в Воронежской губернии, молодица в течение первого года замужества жила у матери и занималась прядением для своих будущих нужд.