Странная штука жизнь. Еще вчера тебя превозносят до небес и узнают на улицах, а завтра ты уже никому неизвестен, и даже знатоки напрягают память, чтобы вспомнить, о ком идет речь.

Все это не относится к Нодару Владимировичу Думбадзе. Его пьесы и книги и сейчас пользуются успехом и цитируются. Но как же грустно, когда называешь имя действительно замечательного писателя кому-то из молодых друзей, считающих себя филологами и знатоками литературы, а в ответ слышишь: А кто это? И полное непонимание и неузнавание в глазах.

Вот я и решил восполнить пробел. Тем более, что повод есть. 14 июля Мастеру исполнилось бы 80 лет.

Справка из Большой Советской энциклопедии: Думбадзе Нодар Владимирович, грузинский советский писатель. Член КПСС с 1964. Окончил экономический факультет Тбилисского университета. В 1959 опубликовал сборник юмористических рассказов «Сельский мальчик». В повести «Я, бабушка, Илико и Илларион» (1960, рус. пер. 1967), в романе «Я вижу солнце» (1960) отображены жизнь грузинской колхозной деревни в годы Великой Отечественной войны 1941-45, душевная красота и благородство советских людей, их гуманизм и патриотизм. Роман «Солнечная ночь» (1967) посвящён жизни студенческой молодёжи. В романе «Не бойся, мама!» (1971) изображена жизнь советских пограничников. В публицистически заостренных романах «Белые флаги» (1972), «Закон вечности» (1978) вскрывается неблагополучие современного общества. Юмор органически сочетается у Думбадзе с драматизмом и лиризмом. В 1966 удостоен премии ЦК ВЛКСМ. Редактор грузинского сатирического журнала «Нианги» («Крокодил»).

А вот «Кукарачу», наверное, помнят все. Тем более, что этот фильм, созданный по повести Думбадзе недавно опять стал модным и вышел на цифровых носителях. Трогательно и очень лирично. Комично и грустно. Милиционер, пожалевший бандита по прозвищу Муртало (т.е. «подонок, негодяй»), впоследствии сам погибает от его пули.

Книга Думбадзе сильно отличалась от тогдашней советской литературы. Его персонажи выглядели отнюдь не героями, а обыкновенными людьми, со своими слабостями и переживаниями, грустными, трогательными, подчас смешными историями, что сразу вызывало симпатию и делало их своими. Также писал Михаил Анчаров.

И в этом весь Думбадзе, что проглядывает даже из сухих строк БСЭ.

Дорога к славе

Но все это было потом, когда Думбадзе стал известным и знаменитым, когда к нему пришла слава и госнаграды.

А начиналось все в далеком 1928 году в Тбилиси, где в семье секретаря райкома родился мальчик Нодар.

Но в семь лет мальчик узнал, что такое беда. И мам и папа были арестованы как «враги народа». Их реабилитировали только в 1956 году. С матерью он увиделся только через 25 лет. Он ее почти не помнил. Она его вообще не узнала. Это была трагедия. Однажды ночью она позвала его тихо: «Нодар, подойди ко мне». Он подошёл. «Подними рубашку». Нодар никак не мог понять в чем дело, но подчинился. Мама увидела на его животе родинку и заплакала.

А тогда мальчик начал тяжелую жизнь сына «врагов народа» в Западной Грузии, в деревне Хидистави, у родственников. Окончил школу в деревне, поступил на экономический факультет Тбилисского госуниверситета (в те годы носивший имя Сталина). Потом несколько лет работал в университете в должности лаборанта.

Но литература была для него все-таки главным делом жизни. И в 1957-м он полностью переключился на нее: работает в редакции в журнале «Цискари» («Рассвет»), заместителем редактора в юмористическом журнале «Нианги» («Крокодил», 1957-1962), сотрудником сценарного отдела в «Грузия-фильме», потом уже редактором «Нианги» (1965-1973).

А с 1973 года сначала секретарем, а потом и председателем правления Союза писателей Грузии. До самой смерти.

Начал Думбадзе с поэзии. И опубликовал первые стихи еще в университетском альманахе «Первый луч». Затем были изданы сразу три книги юмористических рассказов. И молодой автор мгновенно стал популярен на родине.

Но настоящая слава пришла к нему с выходом романа «Я, бабушка, Илико и Илларион» в 60-м. Вскоре по роману в соавторстве с Лордкипанидзе была написана пьеса, сразу же поставленная в нескольких театрах Грузии. Это был колоссальный успех!

Затем кинорежиссер Тенгиз Абуладзе (поставивший знаменитый фильм «Покаяние») создал по повести фильм.

Романы «Я, бабушка, Илико и Илларион» и «Я вижу солнце» во многом автобиографичны.

В обоих события происходят в деревнях, во время Великой Отечественной войны, когда там из всех мужчин оставались только старики. Живущий с бабушкой осиротевший мальчик Зурико растет под присмотром стариков-соседей. Они очень любят подшутить друг над другом, не лезут за словом в карман, но при этом всегда готовы помочь другим и преисполнены настоящей народной мудрости и доброты.

Таже тема доброты буквально светится в «Я вижу солнце».

Автор не только присутствует, он — один из главных действующих лиц романов, только имена у него разные: Зурикела («Я, бабушка, Илико и Илларион»), Сосойа («Я вижу солнце»), Темур («Солнечная ночь»), Автандил («Не бойся, мама»).

Последний роман «Закон вечности» - это последнее слово Мастера, его завещание нам в борьбе добра со злом. Спокойно взирать на зло, по мнению героя романа, лежащего в больнице, тяжело больного Бачаны, может лишь человек с искусственным сердцем. Обращаясь к лечащему его врачу, он говорит: «Пока мы живы, мы должны подать друг другу руки, чтобы помочь нашим душам стать бессмертными…».

Думбадзе умер очень рано. В его жизни помимо радостных и счастливых минут было много невзгод. Он потерял многих близких, в том числе и маленького сына. Но до самого конца Нодар Владимирович боролся с тяжелой болезнью, оставаясь благожелательным и мягким к людям.

Он умер 14 сентября 1984 в Тбилиси и похоронен в основанном по его инициативе детском городке «Мзиури» («Солнечный»).

Родинка на животе

Вот как Думбадзе рассказывал, с чего для него началась литература:

«Помню, еще студентом шёл я ночью пешком из пригорода в Тбилиси и встретил приятеля. "Ты куда? — спрашивает. — "Домой", — говорю. — "Пешком?" — "Да". — "Ты что, Максим Горький?"

В то время я и мечтать не мог, что стану писателем. Учился на экономическом факультете Тбилисского университета, но очень любил литературу и с удовольствием посещал литературный кружок "Первый луч", который возник у нас в университете по инициативе тогдашнего ректора Кецховели. Руководил кружком критик Виссарион Жгенти.

Мы учились писать стихи и прозу, безжалостно критиковали друг друга, выпускали литературный альманах со своими сочинениями. В альманахе было опубликовано моё первое стихотворение, посвящённое Грузии. Но я хорошо знал, что настоящего поэта из меня не выйдет. Меня уже мучила проза. Пережитое теснило грудь…»

Мать училась в русской гимназии и с детства приобщила мальчика к русской литературе. Благодаря ей Думбадзе на всю жизнь полюбил Пушкина, Некрасова, Маяковского. Он сам говорил, что обязан матери урокам нравственности. Думбадзе на всю жизнь запомнил, как она строго наказала его за то, что, несмотря на её просьбы не будить уставшего отца, мальчик нарочно стал громко топать ногами в его комнате и поднял с постели.

Мать была единственным человеком, сдержанно воспринявшим первый литературный успех Думбадзе. После шумных поздравлений наедине она ему сказала: «Можно перенести любую радость, боль, труднее перенести славу и любовь народа». Он не просто запомнил эти слова, но всю жизнь старался избегать популярности.

В одном из его романов есть почтальон, который существовал на самом деле в его деревне. Это был он сам. Во время войны на Нодара, тогда еще деревенского мальчишку, была возложена обязанность разносить односельчанам треугольные конверты, приходившие с фронта. Однажды ему вручили маленький конверт, и он понял, что в нем - похоронка. На конверте значилась фамилия его соседа. Мальчик никак не мог решиться отнести похоронку в этот дом, не хотел быть, пусть невольным, но вестником смерти. И тогда он сжег конверт... Так родился образ старого почтальона в книге. И надо же было случиться такому: после войны, летом 45-го года, человек, на которого была прислана та самая сожженная похоронка вернулся в родную деревню живым.

Его фразы написаны очень по-грузински и передают весь колорит и особенности Грузии: запахи вина, неповторимость чахохбили и хачапури, остроту харчо, нежность сулугуни, и волшебство послевкусия сациви.

Он рассказывал: «Я по-хорошему завидую Константину Симонову: удивительно организованный и дисциплинированный в труде человек. Он мой сосед в Сухуми по даче. Увидит меня, спрашивает: «Нодар! Сколько страниц сегодня написал?» Я ещё не приступал к работе, но говорю: «Десять!» Зато назавтра отрабатываю слово вдвойне!».

Любил писать ночью, когда тихо, все в доме спали — привычка эта сохранилась с той давней поры, когда семья жила в одной комнате и днём писать было невозможно. «Свой первый роман я писал три месяца, а думал над ним двадцать пять лет.»

А еще он никогда не писал о том, что не знает. Когда Думбадзе написал «Не бойся, мама» о пограничниках – несколько месяцев прожил на заставе Батумского отряда, выполняя обязанности замполита.

Однажды группа писателей, журналистов, и Нодар Думбадзе в их числе, была приглашена на встречу с футболистами тбилисского «Динамо» - на их тренировочную базу. Так получилось, что несколько ведущих футболистов на встречу не пришли, и организаторы стали перед гостями по этому поводу извиняться. «Ничего, ничего, - сказал от имени пришедшей к футболистам тогдашней писательской элиты Нодар Думбадзе, - мы здесь тоже присутствуем не основным, а дублирующим составом». Зал встрепенулся: "Если не вы, то кто же тогда основные?" «Основной состав сейчас в Пантеоне писателей, на горе Мтацминда», - ответил Нодар.

В те годы на центральном телевидении практиковались встречи видных деятелей литературы и искусства с телезрителями. И вот на это ток-шоу пригласили Нодара Думбадзе. Он оказался на высоте: «Нодар Владимирович, скажите, пожалуйста, каким, на ваш взгляд, должен быть настоящий интеллигент?» Думбадзе на мгновение задумался и сказал: «Я приведу один пример, а уж выводы делайте вы. Так вот, не думаю, чтобы мой дед, всю жизнь проживший в деревне, когда-нибудь слышал слово «интеллигент», но он вставал и стоя встречал даже соседского мальчишку, случайно забегавшего к нам в дом. Судите сами: был ли он интеллигентом...»

Так говорил Думбадзе

 «Критика иной раз так помогает росту писателя, как астрономия — движению планеты», — шутил он.

«Нам нужны дети, — говорил Думбадзе, — которые взлетают к небу, как ласточки, а не те, что падают с неба, как лунный камень».

«Единственное место, где я могу жить, это моя родина».

«Литература и искусство, мне кажется, похожи на Тибет, где много вершин. Каждый художник занимает свою, и никто друг друга не скидывает — это не спорт...»

Олег ФОЧКИН.