ИДАЛИЯ ГРИГОРЬЕВНА ПОЛЕТИКА

Четверг, 14 Ноября 2013 г. 10:03 + в цитатник

Цитата сообщения ELENA_STOPKO

Прочитать целиком В свой цитатник или сообщество!

ИДАЛИЯ ГРИГОРЬЕВНА ПОЛЕТИКА

Природная, капризно - картинная, красота всегда была ее главным достоянием. А чем же еще могла покорить придирчивый бомонд Петербурга женщина, за которой всю жизнь тянулся шлейф шепотов и сплетен? И где легкая грань шопота переходила в сплетню - скандал, установить было трудно. С самого рождения своего была она чужою в доме отца и матери, хотя росла балованною донельзя: парижскую куклу из фарфора могла разбить только потому, что ей не нравилась как та закрывает глаза! Идалия унаследовала взрывной, бурный темперамент матери, но умело маскировала его: капризами в выборе духов, нарядов и безделушек, танцами на балах - до утра, игрой на пианино и катанием на санях - до глубокой ночи, и, конечно, неподражаемым "искусством" плетения интриги! Сначала это были невинные забавы: ссоры между подругами, кружение головы чужим кавалерам: Но время шло. Идалия взрослела. Вырастало и мастерство интриганки. Она ссорила и разбивала сердца, доводила до дуэли и разжигала скандалы, сама искусно оставаясь в тени и недоуменно разводя руками, когда негодующе -обвиняющие взоры обращались к ней.

Она долго и придирчиво оглядывала себя перед выездом на очередной бал в высокое венецианское зеркало: прическа была безупречна, волосок к волоску, золотистые мягкие пряди, уложенные в воланы лишь подчеркивали нежно - розовую кожу лица и шеи. За ней, кожей, она следила особенно тщательно.
Мягкие складки воротника платья, отделанного мехом горнастая, не могли раздражать капризную лебединую шею...
Платье роскошно, она потратила на него целое состояние, но, может быть, Он наконец - то обратит на нее внимание?... Или ей удастся досадить Натали!

А за платье пусть расплачивается его сиятельство, граф Григорий Александрович, и пусть графиня Юлия Павловна рвет и мечет, ломая в приступе ярости костяные (португальской работы) веера, ей, Идалии, зеленоглазой красавице - светской "кошечке", "похитительнице сердец", что до этого? Фи, какой пустяк!

Природная, капризно - картинная, красота всегда была ее главным достоянием. А чем же еще могла покорить придирчивый бомонд Петербурга женщина, за которой всю жизнь тянулся шлейф шепотов и сплетен? И где легкая грань шопота переходила в сплетню - скандал, установить было трудно. С самого рождения своего была она чужою в доме отца и матери, хотя росла балованною донельзя: парижскую куклу из фарфора могла разбить только потому, что ей не нравилась как та закрывает глаза!
Зачем нужна эта кукла?! Кукла, которая нараспев произносила по -французски так ненавистное ей: "Maman". То самое слово, которое Идалии произнести не разрешали, не позволяли, называя не по имени, а холодно, с оттенком презрения: "воспитанница". От нее словно бы откупались, отвязывались дорогими подарками и сладостями, не позволяя привыкать и любить!

По утрам "воспитанница", сгибая колени в глубоком книксене, должна была целовать узкую, унизанную кольцами - они менялись каждый день - руку графини Юлии, и лепетать по французски слова приветствия, именуя ее лишь строго официально - "Мадам", а отца - "Господин граф" - никак иначе! Если же она забывалась и медлила, то гувернантка сердито шипела и незаметно дергала ее за рукав, наровя ущипнуть. На коже после оставались синяки и, наблюдая день за днем, как они меняют цвет, медленно бледнея и становясь из багрово - синих бледно - желтоватыми, она чувствовала как в душе ее озеро тихого отчаяния , непонимания, разливается всё шире, становится глубже, но в нем живут уже не волны виноватого смирения, а бурной ненависти, злобы и желания отомстить за это клеймо холода и равнодушия, ненужности и непризнания, клеймо выраженное словом: воспитанница.

Она родилась во Франции и была плодом страстной любви графини Жюли Ойенгаузен Д’Эга и красавца - графа Строганова, прибывшего во Францию на отдых.
Казалось бы, дочери влиятельнейшего графа Григория Александровича Строганова, обер-шенка двора, фаворита и покровителя императрицы, изначально уготована особая роль: жить в сообществе с избранными, принимать знаки внимания от императора, получать еженедельные приглашения в Аничков дворец, в Белую гостиную — в узкий круг, где бывает не более ста персон. Блистать на «маленьких вечерах» у императрицы, кружиться в вихре придворных балов — все это кажется таким само собой разумеющимся. Но! На этот бесконечный праздник жизни тебя приглашают одну из последних, твое имя всегда в хвосте списка гостей.

Таковы нравы. Внебрачных здесь особо не привечают, даже если ты -- дочь самого Строганова.

Отец – граф Григорий Строганов

О романе ее отца Европа говорила 20 лет. Начиная с 1805 года, когда блестящий дипломат стал творцом истории в Испании, Швеции, Турции... С неизменным успехом он творил ее на официальных приемах и приватных встречах, во дворцах и в гостиных. О нем слагали не легенды — эпосы. Байрон увековечил его в «Дон Жуане». Вспомним, как донна Юлия восклицает: «Граф Строганов к любви моей взывал!» Современники всякий раз считали за новость поговорить о нем, они узнавали графа и в образе самого Дон Жуана. Но самая главная его история началась не в жаркой Испании и не в экзотической Турции, а в стране трубадуров — во Франции, куда великий сердцеед прибыл в отпуск и... исчез. Наверное, так и должно было случиться с романтиком. Плененный красотой графини Жюли Д’Эга, граф не вернулся на службу к положенному сроку и, будучи дипломатом, не стал долго думать о том, что графиня — супруга камергера королевы Марии I. К черту подробности!

Как же скупы бывают портреты! За статикой черт едва проглядывается огненный темперамент португалки, разбившей не одно сердце...

Жюли д’Эга – мать Идалии

Обворожительная обладательница огненного португальского темперамента, покорявшая мужчин едва ли не за минуту, Жюли Д’Эга привыкла смотреть на свои романы сквозь пальцы!
В парижском свете поговаривали, что у графини Жюли, - по матери - маркизы ди Алмейда - темное прошлое, что она была любовницей французского генерала Жюно, собиравшего данные для тайной полиции, и даже - фактически - его шпионкой, но графиня в ответ на все полупрезрительные, двусмысленные взгляды и шопоты, умела так фыркнуть, пожать плечами и презрительно улыбнуться, (но при этом из - под ресниц видны были всполохи настоящего пламени в очах!), что всякие догадки замирали самой собой!
Впрочем, графу Строганову было глубоко плевать на них! Он отдал графине Жюли всё: душу, тело и свое несметное состояние.
Как, собственно, и графине нет дела до его «историй». И вот — путь в Россию. Будто не было во Франции мужа, будто нет в России жены.

Отныне они вместе, правда, обвенчаются лишь в 1826 году после смерти супруги Строганова. Дочь Идалия, урожденная де Обертей, родилась задолго до этого брака.

Идалия увидит Россию в 13 лет. Или в 16. Теперь уже никто не узнает, когда она появилась на свет. Это событие затерялось между 1807 и 1810 годами. Через несколько лет после ее смерти сводный брат, в доме которого Идалия жила в Одессе, бывший министр внутренних дел Александр Григорьевич Строганов, прикажет утопить в море их семейный архив.

Как жила внебрачная дочь, кто воспитывал девочку — неизвестно. Маркиза Д’Альмейда, бабушка-поэтесса, уйдет из жизни только в 1839 году. Вполне возможно, что взросление внучки происходило и с ее участием.

Маркиза Д’Альмейда – бабушка Идалии

Идалия унаследовала взрывной, бурный темперамент матери, но умело маскировала его: капризами в выборе духов, нарядов и безделушек, танцами на балах - до утра, игрой на пианино и катанием на санях - до глубокой ночи, и, конечно, неподражаемым "искусством" плетения интриги! Сначала это были невинные забавы: ссоры между подругами, кружение головы чужим кавалерам: Но время шло. Идалия взрослела. Вырастало и мастерство интриганки. Она ссорила и разбивала сердца, доводила до дуэли и разжигала скандалы, сама искусно оставаясь в тени и недоуменно разводя руками, когда негодующе -обвиняющие взоры обращались к ней.

Она вышла замуж не по любви. Так было "принято"! Это случилось в 1829 году. Муж Идалии Григорьевны, Александр Михайлович Полетика, человек военный, с утра пропадающий в Казармах Кавалергардского конного полка, а вечерами - за столами с зеленым сукном, отлично знал, что сердце супруги занято, кем угодно, но только не им! Он и не претендовал на главную роль. Слышал, что с легкой руки жены, первой дамы полка, даже подчиненные ( С 15 октября 1836 года А. М. Полетика -полковник Кавалергардского полка Его Императорского Величества ) - называют его "божьей коровкой", но и брови не поднял!
Он беспрекословно платил по счетам жены, когда этого не могли делать любовники . Старался не прибегать к помощи графа Григория Александровича, но семья росла и требовала расходов. (Правда ни дочь, ни сын , родившиеся - в 1830 и в 1835 не прожили оба и трех лет. Юлия умерла в январе 1833 года, Александр - в марте 1838 года ). Иногда, правда, он пытался мягко пенять супруге на неосмотрительное поведение, на траты, обременяющие бюджет семьи, но та в ответ лишь презрительно усмехалась и лениво поводила оголенными дивной формы, плечами, небрежно бросая на туалетный столик пуховку, с которой осыпались пылинки - пудринки: спешила на очередной бал. До глубокой ночи. На очередное свидание - до утра!

На балах она часто встречалась с Пушкиным и бледнела при этих встречах, нервно кусая губы. Она, с недавних пор, терпеть не могла Поэта, не прощала ему ни одного промаха, зло высмеивала каждое его слово, каждое движение, каждый взгляд!
Никто не мог понять загадки внезапной ненависти Идалии к Поэту, выросшей из дружеских вполне отношений, ведь Наталия Николаевна Пушкина была троюродной сестрой Идалии - по тем временам и понятиям - близкой родственницей, почти кузиной! Поговаривали, что Поэт чем то оскорбил Идалию Григорьевну, посмел отвергнуть ее намеки на романтические чувства! Но все это были лишь слухи и догадки. Никто точно ничего не знал. С кузиной Натали Идалия сперва была очень дружна. Чисто по родственному.
Они были одного возраста, одного круга, но: слишком разными они были. Злоязычная, остроумная, яркая, любившая быть в центре внимания, Идалия, и - тихая, молчаливо - сдержанная, не сказавшая ни о ком дурного слова - Натали!
Поговорив с нею минут десять о моде, рюшах и лентах, о ветре поднявшемся вчера внезапно на Каменном острове во время веселого пикника у княгини Бутера, и едва не унесшем в пруд ее новую шляпку из Парижа - с муаровыми лентами и букетиками фиалки, которые ни одна модница не отличит от живых; и рассказав очередную сплетню, но не дослушав ответа кузины до конца, Идалия спешила в центр бальной залы и, прищурив глаза, отыскивала в толпе высокую, статную фигуру кавалергарда Петра Ланского. ( Будущего второго супруга Н. Н. Пушкиной )

Петр Ланской, будущий муж вдовы Пушикна, возлюленный Идалии

Она быстро находила его, наровила подойти поближе. И, нимало ни смущаясь присутствием посторонних, быстро назначала возлюбленному свидания: то у себя дома, в отсутствии мужа, то в уединенной беседке какого нибудь парка. Это был бурный роман захвативший сперва их обоих. Ланской казалось был искренне увлечен Идалией и она отвечала полной взаимностью, иногда даже ловя себя на мысли, что сожалеет о своем положении замужней дамы! Ланской был интереснее и представительнее Полетики, на хорошем счету в полку и у императора. Перед ним, в 1836 году, пожалованным чином полковника, открывалось блестящее будущее. Но что сделано, то сделано, и мадам Полетика, смирившись с настоящим, наслаждалась тем, что держала в руках синицу, не ловя в небе журавля!
Жалованье Ланского таяло в нежных коготках рыжеволосой прелестницы, прелестница капризно морщила нос при виде недостаточно пышного букета, недорогой шляпки, отложенной прогулки в наемном экипаже, или скромной квартиры для тайных свиданий!
Ей нужен был блеск во всем, она словно мстила Судьбе за свое происхождение, которого стыдилась, не явно, втайне. Она жаждала всегда и во всем первенства. Соперницы, даже и неявные, ее ужасали, пренебрежения собою она не прощала! И когда увидела,что Ланской начал к ней охладевать - как умная женщина она поняла это очень быстро, - и что взоры его обращены к ее кузине Натали, к которой он и подойти то боялся, так как она для него была супругой Поэта и матерью четверых детей! - то в голове рыжеволосой искусительницы созрел коварный план, преследующий сразу несколько целей: отомстить пресловутому поэтишке, поставить на место Натали, смешав ее имя с грязью, не только в глазах ревнивца - мужа, но и.. молчаливо - преданного поклонника!

И самая последняя цель: вернуть к своим ногам ускользаюшего кавалергарда, к тому времени - полковника и флигель - адьютанта заставя его немного ревновать...

Между тем к мужу Полетики, в блистательный Кавалергардский полк Ее Величества, уже зачислен Жорж Дантес. И не заметить молодого француза невозможно…

Жорж Дантес

В разборчивом петербургском обществе редкие вечера обходятся без Жоржа Дантеса! Молодые военные хохочут над его мужскими шутками. Признанные красавицы польщены изысканными комплиментами. Матроны и тетушки рады обсудить с ним светские новости. А с важными сановниками он уважителен и серьезен. Но настоящая его стихия — танцы! Из партнерш в полонезах и котильонах — длинная вереница. Он неистово кружит в своих объятиях и почтенную жену героя войны, и юную скромницу, и светскую львицу, покидая танцевальную залу только с последними аккордами. Прекрасное время! Уже и забылось, что совсем недавно в жизни Дантеса все было по-другому. Во время Июльской революции во Франции в 1830 году он защищал Карла X. И, отказавшись служить новому королю Луи-Филиппу, по собственному желанию покинул элитную военную школу Сен-Сир, куда поступил всего лишь год назад, четвертым учеником из 180.

В Россию он отправился за славой, за «ловлей счастья и чинов», имея на руках хороший бонус — рекомендательное письмо от Вильгельма Прусского, брата императрицы Александры Федоровны. Но по дороге доблестный малый чуть не умер от воспаления легких в одном из немецких трактиров. На его счастье, в той же гостинице остановился голландский дипломат Луи Борхард де Геккерн, который, не отличаясь душевной теплотой, вдруг помог юноше выжить.

Не успел Дантес осенью 1833 года сойти с корабля «Николай I», как сразу был замечен императрицей. И пока Геккерн продолжал присматриваться к французу, Ее Величество щедро финансировала потомка обедневших эльзасских баронов из «собственной шкатулки». А далее — и вовсе как в сказке. В январе 1834-го он — корнет. Практически без экзаменов. А через два года — поручик «вне очереди». Теперь его друзья-однополчане — сыновья самых богатых вельмож. Да и сам он выходец из родовитой, большой и дружной семьи.

Дни кавалергардов проносятся в кураже и веселье. «В нашем полку новое приключение, — пишет Дантес Геккерну. Барон в это время в Европе, занимается усыновлением Жоржа. — На днях Сергей Трубецкой с двумя моими товарищами принялись разбивать фасады домов... А во время представления в Александрийском театре из ложи, где были офицеры нашего полка, бросили в актрису набитый бумажками кондом... Эти бедняги разрушают свою карьеру, и все из-за шуток, которые ни смешны, ни умны, да и сама игра не стоит свеч».

У Дантеса своя игра — карьера, благо, есть помощники в этом деле. Единственное — молодому человеку не совсем понятна причина внезапной отцовской любви 43-летнего барона. «В наше время, — осторожно недоумевает Жорж, — трудно найти чужестранца, который готов отдать свое имя, свое состояние, а взамен просит лишь дружбу...» Целей Геккерна не понимает никто ни в России, ни в Голландии, ни во Франции. И не поймут никогда. Популярная версия однополой любви сомнительна и практически ничего не объясняет.

Петербургский мир взорвется в 1836-м! В январе этого года барон Геккерн получит от своего приемного сына письмо: «Я влюблен, как безумный... имени ее тебе не называю, потому что письмо может не дойти, но припомни самое очаровательное создание в Петербурге, и ты сразу поймешь, кто это. А всего ужаснее в моем положении, что она тоже меня любит, видеться же нам до сих пор невозможно, ибо ее муж безобразно ревнив...»

Спустя век это письмо, появившись в печати, приговорит Наталию Николаевну. Все, о чем раньше исследователи только догадывались, — подтвердилось. Жена Пушкина любила другого человека... Убийцу своего мужа!

Но на придворных балах в том январе блистало множество «очаровательных созданий». Не менее привлекательных, чем беременная Наталия Николаевна, у которой в конце мая 1836 года родится дочь. Беременность эта была тяжелой. На дворцовых приемах, по записям камер-фурьерского журнала, с ноября 1835 по июнь 1836-го «камер-юнкер Пушкин с супругой, урожденной Гончаровой» присутствуют только два раза, в ноябре и в декабре.

Наталья Гончарова-Пушкина – прикрытие Идалии

«Послезавтра у нас большая карусель, — пишет в декабре Александрина Гончарова брату. — Молодые люди самые модные и молодые особы, самые красивые и очаровательные. Хочешь знать, кто?.. Прежде всего, твои две прекрасные сестрицы, потому что третья... кое-как ковыляет». Третья — это Наталия Николаевна и… «водянка беременных», сопровождаемая отеком ног. Сейчас с подобными симптомами лежат в стационаре в отделении патологии. Именно тогда, по мнению многих исследователей, и начинается «роман века», которому приписываются эти строки «...Я влюблен, как безумный... она тоже меня любит...»

Спустя несколько месяцев Дантес будет якобы «афишировать» свою страсть, «балагурить», «разыгрывать спектакль». Но в начале 1836-го он старательно оберегает репутацию своей избранницы. И тщательно зашифровывает в письме к барону-попечителю ее имя: «...Не беспокойся, тайна эта известна только мне и ей (у нее та же фамилия, что у той дамы, которая писала тебе по поводу меня, что ей очень жаль, но мор и голод разорили ее деревни); теперь ты понимаешь, что от такой женщины можно потерять голову».

Уточнений не понадобилось, Геккерн сразу понял, что речь идет о даме, с которой он знаком настолько близко, что просил займа. А она отказала, потому что холера разорила ее имения. Понял и испугался. Потому что Дантес был влюблен не в беременную жену камер-юнкера Пушкина, а в другую женщину! Гораздо более влиятельную и светскую и не менее красивую. Правда, свидетельств ее красоты до обидного мало. Как-то вскользь замечают очевидцы, что она не уступала прелести Наталии Николаевны. И если одна сестра была «от неба», то другая, скорее всего, от «огня».

Как первым и последующим биографам Пушкина и впоследствии обличителям Натальи Гончаровой было догадаться, что Дантес мог «потерять голову» от другой женщины?

Подобного чувства 24-летний Жорж еще не испытывал. У него были подруги. Об одной из них он писал Геккерну. Называл «супругой». Предполагают, что за этим названием скрывалась княгиня София Бобринская, ближайшая подруга императрицы. Но это, по всей видимости, была не та страсть, от которой стынет сердце.

Сейчас даже вожделенная карьера отошла на задний план. «Я только что произведен в поручики...» — это всего лишь вторая часть письма. Первая — «...Я люблю ее больше, чем две недели назад! Право, мой дорогой, это ide’ e fixe, она со мной во сне и наяву... Я достиг того, что могу бывать в ее доме, но видеться наедине почти невозможно...»

В феврале роман переходит в другую стадию. «В последний раз у нас состоялось объяснение... невозможно вести себя с большим тактом, изяществом и умом, чем она при этом разговоре... А как сказала: «Я люблю вас, как никогда не любила, но не просите большего, чем мое сердце, все остальное мне не принадлежит, а я могу быть счастлива, только исполняя свои обязанности. Пощадите же меня и любите всегда так, как теперь, моя любовь будет вам наградой», — и с этого дня моя любовь к ней стала еще сильнее».

Но у «дорогого друга», барона Геккерна, свое мнение. На недавние отношения «сына» с «супругой» он никак не реагировал. Новое же увлечение Дантеса барону совсем не понравилось. Эта внезапная страсть — безрассудство. И три месяца барон старается вразумить Жоржа. Не знает голландский дипломат, как отнесется к безумной любви его «сына» ближайшая к престолу фигура, «блюститель» кодекса дворянской чести — отец избранницы. Положение его незаконнорожденной дочери и без того затруднительно...

Страдает Дантес. Пытается пожертвовать этой женщиной ради «отца», барона Геккерна... И тут, словно в подтверждение всем предсказаниям посла, скандал. Слух о нем долетел аж до Москвы. Там в мае 1836-го Пушкин работает над вторым томом «Современника» и часто пишет жене: «Что Москва говорит о Петербурге, так это умора. Например, есть у вас некто Савельев, кавалергард, молодой человек, влюблен в Идалию Полетику, и дал за нее пощечину Гринвальду. Савельев на днях будет расстрелян. Вообрази, как жалка Идалия!»

На самом деле все было хуже. Поручик Савельев накинул на шею командира Кавалергардского полка «снурок от пистолета». И затянул. Неосторожная шутка о Полетике чуть не стоила генерал-майору Родиону Гринвальду жизни. Савельева переведут в армию и сошлют на Кавказ. Но для Идалии второй подобный инцидент мог бы стать роковым.

Идалия Полетика

О тайном романе не знает никто. Соблюдены все приличия большого света. Идалия принимает Дантеса у себя дома среди привычного круга друзей. И у троюродных сестер, в доме Пушкина. Блестящий кавалергард там — на правах жениха для засидевшихся в девицах Екатерины и Александрины Гончаровых. Но ни они, ни Наталия Николаевна — не соперницы Идалии. Она часто ездит в их дом. Сестры любят Полетику. Светскую львицу, образец для подражания. Александр Сергеевич тоже симпатизирует остроумной рыжеволосой красавице. «Идалии скажи, — шутит он, — что за ее поцалуем приеду лично, а что-де на почте не принимают». Сценарий же влюбленных прост и банален: водевиль. Обычная для того времени светская история. «Опасные связи» Шодерло де Лакло недавно прочитаны и очень популярны. Миахил Лермонтов пишет «Княгиню Лиговскую»...

Поэт – убийца любви Идалии

О водевиле догадаются позже, и очень немногие. Например, Александра Осиповна Смирнова-Россет. «Дантес никогда не был влюблен в Натали; он находил ее глупой и скучной; он был влюблен в Идалию, и встречались они у Натали...»

Этот спектакль разыгрывался с августа по октябрь. Выбор героини-ширмы был безупречен. Безопаснее алиби, чем пушкинская Наталия, и придумать невозможно. «Ее лучезарная красота рядом с этим магическим именем всем кружила головы, — признавался современник, — не было ни одного юноши в Петербурге, который бы тайно не вздыхал по Пушкиной».

И о «романе» «интересного Дантеса» с «прекрасной Психеей» уже вовсю поговаривают в свете…

Искрятся, как янтарное вино в хрустальном бокале, звуки мазурки. Кружатся пары. Мелькает белокурая голова Дантеса рядом с темными локонами Натали. Смеются оба. Какими счастливыми кажутся они! Но... едва заметный поворот головы. И... улыбка навстречу. Пролетела в объятиях своего партнера рыжеволосая красавица... Случайное прикосновение, ожидающий взгляд, мимолетная фраза — вестница свидания...

Так могло продолжаться долгие годы. Или закончиться в любой момент, не вмешайся в сюжет, придуманный Идалией, Гений.

Пушкин не был злым ревнивцем. И над поклонниками жены обычно подсмеивался. Дантес, хоть и ухаживал за ней в числе многих, приличий не нарушал. Да и Наталия Николаевна, по сути своей, была полной противоположностью темпераментной Идалии и любила мужа.

И Полетика любила... О чем она не раз напишет в письмах к Дантесу. Любила и, как могла, скрывала свою любовь, делала это, как многие другие. Несмотря на внешнюю строгость николаевского двора, нравы тогда были отнюдь не пуританские.

10 января 1837 года в Исаакиевском соборе состоялось венчание барона Георга Карла Геккерна и фрейлины Ее Императорского Величества, девицы, Екатерины Гончаровой (сестры Наталии).

Екатерина Гончарова-Геккерн -- разлучница

«Престранным» и «невероятным» назовут этот брак. И в первую очередь потому, что всеобщий любимец, блестящий красавец-кавалергард Жорж Дантес «женится на старшей Гончаровой, некрасивой... и бедной сестре... поэтической красавицы, жены Пушкина». Недоумевают и те, кто почти ежедневно принимал будущих супругов в своем доме: «Кто же станет смотреть на посредственную живопись, когда рядом мадонна Рафаэля, а вот нашелся, оказывается, охотник до подобной живописи — может быть, потому, что ее дешевле приобрести». Догадкам нет числа.

Блестят «всевидящие лорнеты». Сплетни метелью несутся по заснеженному Петербургу. Голоса не умолкают даже в вихрях мазурки. Зимний сезон в разгаре. Дворянское собрание, вечера у Вяземских и Люцероде, большой бал у Фикельмон, у Воронцовых-Дашковых и снова Вяземские. Иногда появляются Их Величества...

Императрице около сорока: «И при свечах на бале, танцуя, она еще затмевает первых красавиц».

Александра Федоровна ведет беседы о Шиллере и Гете, но запоем читает французские романы. Ей нравится строгость придворных балов, и она без ума от маскарадов. На одном из них проказник Дантес шепнул ей: «Bonjour ma gentille» — «Здравствуй, моя прелестница».

Да, каждый по-своему справляется со скукой — императрица постоянно влюблена. Елагинский остров, салазки, игра в снежки, это здесь — «мои казаки вносят меня на гору». Обеды, танцы, вальсируя, она даже теряет подвязку...

Дневник императрицы пестрит именами: Бетанкур, Куракин, Скарятин, Дантес. Ее кавалергарды. Ее полк. Ее веселая банда…

Все мысли Александры Федоровны заняты романами, своими и чужими. И ничто так не занимает императрицу этой зимой, как ухаживания Дантеса за «мадам Поэтшей» и его загадочная свадьба. И никто не знает больше, чем ближайшая подруга новобрачных и семей Пушкиных и Геккернов!

Идалия Полетика везде: в доме невесты, на церемонии венчания, на свадебном завтраке в голландском посольстве, на праздничном обеде у Строгановых. Она — желанный гость на любом балу. Никогда раньше свет не интересовался ею так самозабвенно. Как доверительна она в своих беседах!

И развернулось перед замершими от любопытства зрителями очередное действо водевиля. «Если можно было бы соединить госпожу Пушкину с Дантесом, какая прелестная вышла бы пара», — уже перешептываются в свете. Их имена почти неотделимы. Остальное додумается. И Пушкин прослывет ревнивым, как дьявол, — Quel monster! И возможный адюльтер. И романтический ореол вокруг «интересного Дантеса», пожертвовавшего собой ради спасения «возлюбленной»: женился на ее сестре.

Образованное общество зачитывается романами Стендаля и Бальзака...

Распахнуты двери дома на Мойке. Каждую минуту заходят люди... Им нет числа... Одним из первых приходит граф Строганов с женой.

Вчера до полуночи граф был в другом доме, у Геккернов. Сочувствовал барону, жалел Дантеса. Днем раньше Геккерн показал ему письмо от Пушкина. Оскорбительное. Мнение Строганова — мнение света. Его вердикт — дуэль. И прогремел выстрел... Дни напролет дежурит около умирающего Пушкина мать Идалии, графиня Строганова. Ничто не укрывается от ее глаз. Вот Жуковский выносит какие-то бумаги. Что это? Донос?! И Василию Андреевичу приходится оправдываться. ...Нет, Жуковский выносит с разрешения Наталии Николаевны ее личные письма к Пушкину.

Влиятельное семейство Строгановых волнуется. Слишком близко оказалось оно к трагедии. «Я больна от страха», — пишет Дантесу Полетика. И мечется по Петербургу обер-шенк двора. Собирает слухи. Автор пресловутых анонимных писем так и не найден. Не шутка ли это его дочери? Не ее ли кавалергарды приложили к пасквилю руку?

В ее доме было свидание Наталии Николаевны с Дантесом. Наедине! Не это ли повод или причина дуэли?

В те дни о свидании молчат. Хотя многие знают: Пушкины, Геккерны, Строгановы, Вяземские... Но нет такой версии у очевидцев, не связывают они эти звенья.

О тайной встрече станет известно лишь к концу века по двум источникам. Один сомнительный — воспоминания дочери Наталии Николаевны и Петра Ланского. Другой — тоже не слишком понятен — свидетельство княгини Веры Федоровны Вяземской, записанное Бартеневым. «Дантес был частым гостем Полетики, и однажды виделся там с Наталией Николаевной, которая приехала оттуда вся впопыхах и с негодованием рассказала, как ей удалось избегнуть настойчивого преследования Дантеса».

Удивительно, но даже через десятилетия Вяземская тоже не связала свидание с дуэлью.

Других явных доказательств преследования Наталии Николаевны Дантесом нет. «Поведение вашего сына... не выходило из границ светских приличий», — читаем в первом варианте письма Пушкина к Геккерну. Весь компромат на молодого барона написан уже после дуэли. Общество словно прозревает. Вспоминают пылкие взгляды, частые танцы, тосты, неудачные шутки: «...На одном балу он так скомпрометировал госпожу Пушкину своими взглядами... что все ужаснулись...»

Все претензии Пушкина, высказанные в письме, были адресованы не Дантесу, а голландскому послу. Об этом в трагические дни тайно переписываются Николай I и Вильгельм II, будущий король Голландии. «Дело Геккерна» — так называют монархи события последних дней.

Что же до той «роковой» встречи в доме Идалии, то случайной она была, похоже, только для одного человека — Наталии Николаевны. Это было не ее свидание. А той, у кого она застала Дантеса. Последний же, испугавшись за репутацию своей возлюбленной, стал разыгрывать спектакль. Дантес не компрометировал жену Пушкина. Он спасал Полетику…

Та самая дуэль…

…Долгие годы в семье Строгановых хранится старинный бокал. Подарок барона Геккерна верному другу. А в семейном архиве Дантесов — письмо: «...Когда Ваш сын Жорж узнает, что этот бокал находится у меня, скажите ему, что дядя его, Строганов, сбережет его как память о благородном и лояльном поведении, которым отмечены последние месяцы его пребывания в России».

19 марта 1837 года бывший поручик Кавалергардского полка Жорж Дантес покинул Россию. По приговору военного суда он был разжалован в рядовые и выслан. В эти дни его жена Екатерина отправила вслед мужу недоуменное письмо: «Идалия приходила вчера на минуту с мужем, она в отчаянии, что не простилась с тобой... Она не могла утешиться и плакала, как безумная».

Она опоздала! На пару часов. В трагедию превратился водевиль, сюжет которого она сочиняла так вдохновенно и весело: «Прощай, мой прекрасный и бедный узник»...

Пройдет четыре года, прежде чем они встретятся вновь. Идалия приедет в Париж и потом напишет Екатерине: «Я получила такое удовольствие от вас обоих, что увидеться еще раз стало для меня навязчивой идеей. Я надеюсь, что смогу это осуществить». Но в 1843 году при родах Екатерина умрет. И Полетике уже не нужно будет писать невинные «дружеские» письма. Письма для двоих: «Я по-прежнему люблю Вас... Вашего мужа»… Или: «Скажите от меня Вашему мужу все самые ласковые слова, которые придут Вам в голову, и даже поцелуйте его, — если у него осталось ко мне немного нежных чувств».

Следы их встреч растворятся во времени... И только случайно найденная заметка современника подскажет, что в 1849-м она снова посетила Францию: «Я был поражен, найдя ее царившей среди самых элегантных женщин парижского общества. Помолодевшей и похорошевшей до такой степени, что ее трудно было узнать».

Дантес так и останется вдовцом. И их возможный эпистолярный роман история не сохранит. Как почти не сохранила и сам роман...

А в России после гибели Пушкина для Идалии все закончится. Ей, "рыжеволосой кошечке," грешному ангелу", "демону искусителю" уготована была одинокая, безрадостная старость. Она пережила всех в своей семье: детей, мужа. Младшая дочь ее, Лизонька, умерла 24 лет от роду, в самом расцвете красоты и молодости на руках матери...

Она высоко держала голову, была все так же умна, язвительна, весела, болтала при встречах с кузиной - генеральшей Ланской о ничего не значащих пустяках, делая вид, что прошлого между ними нет. Но оно существовало, это черное прошлое, оно то и накрыло холодным и тяжким черным облаком жизнь Идалии Полетики Д’Обертей, незаконнорожденной дочери графа Строганова.

Известна дата ее смерти, но неизвестна до сих пор дата рождения, будто грешной душе ее , окунувшейся в ненависть и интриги, никогда и не было места на Земле, по ее ужасному капризу подарившей Аиду своего Орфея! Вспоминается пророческое:" Не допускайте ненависти к себе, ибо истерзает она души Ваши, и будете, что каменья в пустыне безводной, палимые солнцем и стынущие на ветру!" (Иоанн Златоуст.)

ИСТОЧНИК

Рубрики:

Интересное

<a href="https://www.liveinternet.ru/users/5154929/post299550462/">РР”РђР›РРЇ Р“Р РР“РћР Р¬Р•Р’РќРђ РџРћР›Р•РўРРљРђ</a><br/>РР”РђР›РРЇ Р“Р РР“РћР Р¬Р•Р’РќРђ РџРћР›Р•РўРРљРђ

РџСЂРёСЂРѕРґРЅР°СЏ, РєР°РїСЂРёР·РЅРѕ - РєР°СЂС‚РёРЅРЅР°СЏ, РєСЂР°СЃРѕС‚Р° РІСЃРµРіРґР° Р±С‹Р»Р° РµРµ РіР»Р°РІРЅС‹Рј РґРѕСЃС‚РѕСЏРЅРёРµРј. Рђ С‡РµРј Р¶Рµ РµС‰Рµ РјРѕРіР»Р° РїРѕРєРѕСЂРёС‚СЊ РїСЂРёРґРёСЂС‡РёРІС‹Р№ Р±РѕРјРѕРЅРґ РџРµС‚РµСЂР±СѓСЂРіР° Р¶РµРЅС‰РёРЅР°, Р·Р° РєРѕС‚РѕСЂРѕР№ РІСЃСЋ Р¶РёР·РЅСЊ С‚СЏРЅСѓР»СЃСЏ С€Р»РµР№С„ С€РµРїРѕС‚РѕРІ Рё СЃРїР»РµС‚РµРЅ? Р РіРґРµ Р»РµРіРєР°СЏ РіСЂР°РЅСЊ С€РѕРїРѕС‚Р° РїРµСЂРµС…РѕРґРёР»Р° РІ СЃРїР»РµС‚РЅСЋ - СЃРєР°РЅРґР°Р», СѓСЃС‚Р°РЅРѕРІРёС‚СЊ Р±С‹Р»Рѕ С‚СЂСѓРґРЅРѕ. РЎ СЃР°РјРѕРіРѕ СЂРѕР¶РґРµРЅРёСЏ СЃРІРѕРµРіРѕ Р±С‹Р»Р° РѕРЅР° С‡СѓР¶РѕСЋ РІ РґРѕРјРµ РѕС‚С†Р° Рё РјР°С‚РµСЂРё, С…РѕС‚СЏ СЂРѕСЃР»Р° Р±Р°Р»РѕРІР°РЅРЅРѕСЋ РґРѕРЅРµР»СЊР·СЏ: РїР°СЂРёР¶СЃРєСѓСЋ РєСѓРєР»Сѓ РёР· С„Р°СЂС„РѕСЂР° РјРѕРіР»Р° СЂР°Р·Р±РёС‚СЊ С‚РѕР»СЊРєРѕ РїРѕС‚РѕРјСѓ, С‡С‚Рѕ РµР№ РЅРµ РЅСЂР°РІРёР»Р°СЃСЊ РєР°Рє С‚Р° Р·Р°РєСЂС‹РІР°РµС‚ РіР»Р°Р·Р°! РРґР°Р»РёСЏ СѓРЅР°СЃР»РµРґРѕРІР°Р»Р° РІР·СЂС‹РІРЅРѕР№, Р±СѓСЂРЅС‹Р№ С‚РµРјРїРµСЂР°РјРµРЅС‚ РјР°С‚РµСЂРё, РЅРѕ СѓРјРµР»Рѕ РјР°СЃРєРёСЂРѕРІР°Р»Р° РµРіРѕ: РєР°... <a href="https://www.liveinternet.ru/users/5154929/post299550462/">Р§РёС‚Р°С‚СЊ РґР°Р»РµРµ...</a>

ELENA_STOPKO обратиться по имени Четверг, 14 Ноября 2013 г. 15:23 (ссылка)

Благодарю за цитирование!

Ответить С цитатой В цитатник

Комментировать

« Пред. запись — К дневнику — След. запись »

Страницы: [1] [Новые]

LiveInternetLiveInternet

-Рубрики

-Поиск по дневнику

-Подписка по e-mail

-Интересы

-Постоянные читатели

-Статистика

ИДАЛИЯ ГРИГОРЬЕВНА ПОЛЕТИКА