Акварели Васнецова приказано сжечь

Свершилось. В России появилось научное экспертное заключение, признающее акварель Виктора Васнецова, самого известного иллюстратора русских сказок, предметом, обладающим «невербальным манипулятивным воздействием», сиречь опасным и подпадающим под статью 282 УК РФ.

Такое заключение дали этой акварели эксперты кафедры педагогики и психологии Кировского института повышения квалификации и переподготовки работников образования.

Сказано в экспертном заключении буквально следующее: «Признаки манипулятивного психологического воздействия обнаружены в брошюре «Волхвы», использованы вербальные (словесные, речевые) и невербальные (неречевые) средства. К невербальным манипулятивным воздействиям относится оформление обложки «Волхвы», на которой изображён старец, указывающий отряду воинов направление действия. Старец одет в простую одежду: длинную рубаху, лапти, он только вышел из леса. В описании старца читается образ язычника. Указующий жест руки старца в отношении воинов свидетельствует о его повелевании, обладании определённой властью над ними. Исходя из положения о том, что обложка книги выражает её ключевую идею, можно сделать вывод о стремлении автора к повелеванию, власти над другими людьми, направленности на борьбу».

Может быть, эксперты из института повышения квалификации не знали, что это за картинка? Судя по тому, что они напечатали в своем заключении, они и понятия не имели, что за старец там изображен. К какому произведению нарисовал эту и множество других акварелей прославленный художник?
Вот к этому:

Песнь о вещем Олеге

Как ныне сбирается вещий Олег
Отмстить неразумным хозарам:
Их села и нивы за буйный набег
Обрек он мечам и пожарам;
С дружиной своей, в цареградской броне,
Князь по полю едет на верном коне.

Из темного леса навстречу ему
Идет вдохновенный кудесник,
Покорный Перуну старик одному,
Заветов грядущего вестник,
В мольбах и гаданьях проведший весь век.
И к мудрому старцу подъехал Олег.

«Скажи мне, кудесник, любимец богов,
Что сбудется в жизни со мною?
И скоро ль, на радость соседей-врагов,
Могильной засыплюсь землею?
Открой мне всю правду, не бойся меня:
В награду любого возьмешь ты коня».

«Волхвы не боятся могучих владык,
А княжеский дар им не нужен;
Правдив и свободен их вещий язык
И с волей небесною дружен.
Грядущие годы таятся во мгле;
Но вижу твой жребий на светлом челе,

Запомни же ныне ты слово мое:
Воителю слава — отрада;
Победой прославлено имя твое;
Твой щит на вратах Цареграда;
И волны и суша покорны тебе;
Завидует недруг столь дивной судьбе.

И синего моря обманчивый вал
В часы роковой непогоды,
И пращ, и стрела, и лукавый кинжал
Щадят победителя годы…
Под грозной броней ты не ведаешь ран;
Незримый хранитель могущему дан.

Твой конь не боится опасных трудов:
Он, чуя господскую волю,
То смирный стоит под стрелами врагов,
То мчится по бранному полю,
И холод и сеча ему ничего.
Но примешь ты смерть от коня своего».

Олег усмехнулся — однако чело
И взор омрачилися думой.
В молчанье, рукой опершись на седло,
С коня он слезает угрюмый;
И верного друга прощальной рукой
И гладит и треплет по шее крутой.

«Прощай, мой товарищ, мой верный слуга,
Расстаться настало нам время:
Теперь отдыхай! уж не ступит нога
В твое позлащенное стремя.
Прощай, утешайся — да помни меня.
Вы, отроки-други, возьмите коня!

Покройте попоной, мохнатым ковром;
В мой луг под уздцы отведите:
Купайте, кормите отборным зерном;
Водой ключевою поите».
И отроки тотчас с конем отошли,
А князю другого коня подвели.

Пирует с дружиною вещий Олег
При звоне веселом стакана.
И кудри их белы, как утренний снег
Над славной главою кургана…
Они поминают минувшие дни
И битвы, где вместе рубились они…

«А где мой товарищ? — промолвил Олег,—
Скажите, где конь мой ретивый?
Здоров ли? всё так же ль легок его бег?
Всё тот же ль он бурный, игривый?»
И внемлет ответу: на холме крутом
Давно уж почил непробудным он сном.

Могучий Олег головою поник
И думает: «Что же гаданье?
Кудесник, ты лживый, безумный старик!
Презреть бы твое предсказанье!
Мой конь и доныне носил бы меня».
И хочет увидеть он кости коня.

Вот едет могучий Олег со двора,
С ним Игорь и старые гости,
И видят: на холме, у брега Днепра,
Лежат благородные кости;
Их моют дожди, засыпает их пыль,
И ветер волнует над ними ковыль.

Князь тихо на череп коня наступил
И молвил: «Спи, друг одинокий!
Твой старый хозяин тебя пережил:
На тризне, уже недалекой,
Не ты под секирой ковыль обагришь
И жаркою кровью мой прах напоишь!

Так вот где таилась погибель моя!
Мне смертию кость угрожала!»
Из мертвой главы гробовая змия
Шипя между тем выползала;
Как черная лента, вкруг ног обвилась:
И вскрикнул внезапно ужаленный князь.

Ковши круговые, запенясь, шипят
На тризне плачевной Олега:
Князь Игорь и Ольга на холме сидят;
Дружина пирует у брега;
Бойцы поминают минувшие дни
И битвы, где вместе рубились они.

1822, А.С.Пушкин

Конечно, Пушкин экспертам Кировского института повышения квалификации не указ. Если он называет волхва «вдохновенным кудесником», то, возможно, и сей Пушкин не далеко ушел от 282 статьи. Придет время, и с Олегом разберутся эксперты — язычник и захватчик нашего Цареграда, гонитель хазар, смеющий считать их к тому же неразумными. Здесь не просто 282 статья, а разбой, угроза иностранному государству и разжигание религиозной розни. И какой-то недоучка Васнецов смеет весь этот языческий апофеоз воспевать, вовлекая детей и юношество в сомнения? Анафема.

Вчитаемся, к чему призывает старик?

«Волхвы не боятся могучих владык,
А княжеский дар им не нужен;
Правдив и свободен их вещий язык
И с волей небесною дружен»

Налицо неповиновение властям и бунт. Действительно, правы авторы экспертизы, старик «повелевает и обладает властью над воинами».
По слову злобного старика все предсказания исполнились – представитель власти был укушен змеей, не иначе как насланной на него колдуном.
Короче говоря, и без кировских психологов тут все ясно. Вязать всех – и старика-волхва, и вещего Олега, и Пушкина, и Васнецова.
Можно было бы все списать на неграмотность экспертов. Однако Ленинский суд города Кирова на основании этого заключения вынес приговор.
Все, что признано любым судом РФ экстремистским материалом, полагается жечь.

В связи с этим поздравляю библиотекарей. Теперь им придется жечь все издания «Песни о вещем Олеге» Александра Пушкина, которая проиллюстрирована Васнецовым, в том числе этой иллюстрацией.

Поздравляю родителей – им хорошо бы проверить домашние полки – а то как найдут дома «старика, повелевающего воинам», так небо придется рассматривать в клеточку и детям, и родителям.

Поздравляю хранителей акварелей Васнецова, Библиотеку имени Ленина, где хранятся все издания с этими иллюстрациями.

Возможно, скоро придется поздравить и директора Третьяковской галереи, и директора Русского музея, и Эрмитажа, где такие полотна по стенам развешены, что лучше их экспертам по психологии не видеть никогда. Там сплошное разжигание и экстремизм.

Пока эти директора отбиваются от церкви, которая, по их мнению, зарится на иконы и потиры, настоящие специалисты готовят им подарок.

Статья 282 обрела новое дыхание в связи с Законом о терроризме и по линии борьбы с экстремизмом. По ней сажают тех, кого посадить очень хочется, но посадить за какие-то реальные преступления не получается или просто не за что. Вот и ищут у таких людей либо экстремизм в их высказываниях, книгах и даже блогах, либо экстремистские книги в их библиотеках.

С 2007 года составляется список экстремистских материалов. Он выставлен на сайте министерства юстиции и его печатает «Российская газета». В нем уже более 500 названий. Там можно найти классические сочинения, нигде в мире не запрещенные. Например, «Завещание» имама Хомейни, «Личность мусульманина», запрещенная даже дважды, труды средневековых арабских теологов. Недавно в него добавили брошюры «Свидетелей Иеговы». Включена в список книга, которую многие историки считают фальшивкой «Застольные беседы Гитлера», по которой снят фильм Сокурова «Молох».

Большую часть списка составляют никому не известные листовки, малотиражные газеты, сайты.

Список составляется так: в министерство юстиции провинциальные суды присылают свои решения. Часто суды проходят заочно, поэтому авторы и издатели не знают об их решениях. Тем более об этом не знают авторы, которые уже мертвы. Так что большинство читателей может узнать о запрете на сайте минюста. Как правило, это бывает спустя полгода и более после решения местного суда. Таким образом оспорить решение суда уже не представляется возможным.

До сих пор эксперты и суды не дерзали признавать экстремистскими классиков. И вот, лед тронулся.

Любопытно знать, что сам Виктор Васнецов именовал себя скифом. Это обстоятельство нимало не препятствовало тому, чтобы в России XIX века, православном государстве, церковь приглашала его расписывать храмы, и он подвижнически трудился на этом поприще. В новой России его рисунки опасны. Кто следующий?

Авторская колонка Надежды Кеворковой 

http://slawa.su/novosti/1865-akvareli-vasneczova-prikazano-szhech.html