Шато д’Эрменонвиль — усадьба в селе Эрменонвиль, в департаменте Уаза на севере Франции, в 40 километрах к северу от Парижа. В 1778 году здесь умер и был захоронен Жан-Жак Руссо. В 1980-е годы Эрменонвиль служил штаб-квартирой Международного общества сознания Кришны (ИСККОН) во Франции.В этот период кришнаиты дали усадьбе новое название — Кришнавиль.

Расположенный в самом сердце княжеских лесов, с видом на парк Жан-Жак Руссо, окруженный рвами, этот великолепный дом на  водах Ланетт сочетает в себе уют и  комфортСамое раннее упоминание об Эрменонвиле относится к IX веку, тогда на этом месте находилась обитель священника по имени Ирминьон.Первый замок в Эрменонвиле был построен в 987 году в период правления Гуго Капета.

В средние века, замок находился во владении феодальных правителей. В начале XV века в Эрменонвиле побывала Жанна д’Арк, а в конце того же века здесь несколько раз останавливался король Людовик XI.В конце XVI века французский король Генрих IV часто посещал Эрменонвиль для отдыха и проводил здесь время со своей фавориткой Габриэль д’Эстре. В знак благодарности, Генрих IV даровал замок своему верному другу и соратнику Доминику Вику.

Существующее в настоящее время здание было построено в XVIII веке. В 1754 году Шато де Эрменонвиль был куплен сборщиком налогов короля Людовика XV и в 1763 году перешёл по наследству его сыну — маркизу Рене Луи де Жирардену, который был близким другом Жан-Жака Руссо.

Жирарден создал в окрестностях парк, ставший первым французским пейзажным парком. Жирарден провёл планировку парка в сотрудничестве с Жан-Мари Морелем и Юбером Робером.

На их работу оказали большое влияние идеи Руссо.

Созданный с вниманием и мастерством, парк выглядел как уголок нетронутой, дикой природы. Руссо провёл в Шато де Эрменонвиль последние шесть недель своей жизни и умер здесь же 2 июля 1778 года во время одной из прогулок. Его прах был захоронен на территории парка, на острове посреди искусственного озера. Позднее, копия этого «острова Руссо» была создана в Парковом королевстве Дессау-Вёрлиц.

В конце XVIII — первой половине XIX века Шато д’Эрменонвиль пользовался большой популярностью среди европейской аристократии. Здесь побывали королева Мария-Антуанетта, король Швеции Густав III и Бенджамин Франклин. В период Французской революции, Шато д’Эрменонвиль на время был переименован в «Шато де Жан-Жак Руссо».

Усадьбу посетили такие революционные деятели, как Робеспьер, Мирабо, Дантон, Сен-Жюст и Камиль Демулен. В 1794 году пепел Руссо был вывезен с территории шато и перезахоронен в парижском Пантеоне.

В 1800 году в Шато де Эрменонвиль останавливался Наполеон Бонапарт. Он охотился на зайцев в окрестных лесах и в одной из бесед сказал Жирардену, что «было бы лучше для мирного существования французской нации, если бы я и Руссо никогда не родились».Стараясь преодолеть в себе горечь и негодование, вызванные вероломством Фернана, мосье Жирарден с головой ушел в культ Жан-Жака.

Взамен временного надгробья он заказал в Париже скульптору Лесюэру памятник по эскизу художника Гюбера Робера. Весь свой Эрменонвильский парк Жирарден принялся перекраивать так, чтобы он служил одновременно и обрамлением и фоном для гробницы. Искусственно возведенные возвышенности кое-где наново сравнивались с землей, а в других местах наново насыпались небольшие холмы; повсюду валили деревья, расчищали, пересаживали. Цитаты из Вольтера соскабливались и на их место наносились изречения Жан-Жака. Любимые уголки учителя безошибочно угадывались по многим неприметным, едва уловимым штрихам. И все вело к святилищу, к гробнице Жан-Жака на Острове высоких тополей.

Cabane de Jean-Jacques Rousseau à Ermenonville.

Знаменитый Жан-Мишель Моро, директор королевского кабинета эстампов, сделал гравюру с гробницы. Его примеру последовали и другие художники. Вскоре Остров высоких тополей с гробницей Жан-Жака прославился на весь мир, и отныне тополь называли Древом Свободы.

Многие считали позорным знамением времени, что могила величайшего писателя народов, говорящих на французском языке, – предмет забот какого-то друга и покровителя покойного, а не Швейцарии или Франции. Немецкий поэт, прославившийся недавно своей вольнолюбивой трагедией – его имя было Фридрих Шиллер, – воспел гробницу в бунтарских стихах. Мосье Гербер принес стихи маркизу. Тот, думая о Фернане, сказал, что, хотя стихи сами по себе заслуживают похвалы, они все же грешат несдержанностью.

Толпами шли к могиле паломники. «Все религии, – писала одна из парижских газет, – имеют свои места поклонения; отныне и философия обзавелась своей святыней – могилой Жан-Жака. Половина Франции уже побывала в Эрменонвиле, и многие дали торжественный обет – ежегодно повторять паломничество в галльскую Мекку».

Здесь побывали принцы крови, приезжал граф де Линь и король Швеции Густав III; приехал со своим внуком посол Соединенных Штатов Вениамин Франклин, прозванный l'ambassadeur electrique

Среди бесконечного потока восторженных почитателей Жан-Жака многие столь бурно выражали свои чувства, что от этого страдали сады. Никто не покидал остров без сувенира; цветы вокруг могилы были оборваны, тополи лишились нижних веток, даже от самой гробницы отбили кусок мрамора. Маркиз распорядился, чтобы посетителей сопровождали садовники, а на остров без письменного разрешения никого не допускали. Один англичанин, которому было отказано в разрешении, переплыл озеро в одежде, чтобы хоть рукой коснуться священной земли острова.

Ослепительная красавица, молодая актриса Эжени Мейяр, своей заразительной веселостью срывавшая бурные аплодисменты в театре Французской комедии, потеряла у могилы Жан-Жака все свое самообладание. Ее светлое лицо затуманилось, она разрыдалась и взмолилась, чтобы Жирарден позволил ей почаще черпать возле этой святыни бодрость и энергию, нужные ей как актрисе, ибо сеять вокруг себя веселье стоит борьбы с собой, душевных мук, огромной затраты сил. Она также попросила мосье Жирардена разрешить ей построить такую же гробницу в ее собственном нормандском имении на скале Сен-Квентин.

Двое молодых людей, аббат Габриель Бризар и Жан-Батист де Клоотс, барон дю Валь де Грае, целыми днями восторженно бродили по парку, читали произведения Жан-Жака и вслух декламировали отрывки из них. Жирарден, тронутый столь фанатическим преклонением перед Жан-Жаком, предложил лично свезти обоих в лодке на остров. Воодушевленные вниманием маркиза, они попросили разрешения принести на могиле жертву во имя ненависти и любви; они задумали, пояснили молодые люди, предать сожжению на могиле Жан-Жака «Опыт жизнеописания Сенеки», этот пасквиль, написанный «гнусным предателем Дидро» вдогонку умершему другу. Маркиз дал согласие.

первая могила Руссо

Ранним утром следующего дня на остров отправились вчетвером – молодые паломники, маркиз и мосье Гербер. Аббат и барон несколько раз приложились к алтарю. Тихо помолились. Осыпали могилу цветами. Преклонили колена. Потом, пока один из молодых людей высек огонь из кремня, другой вырвал из книги Дидро страницы, на которых упоминалось имя Жан-Жака. Страницы вспыхнули ярким пламенем, и тогда аббат швырнул в огонь все, что осталось от книги. Черный дым пополз вверх по памятнику. «Да развеется так самое воспоминание о всех кознях и наветах против Жан-Жака!» – исступленно выкрикивали молодые люди.

Вскоре после этого Эрменонвиль почтил своим присутствием посетитель, занимавший гораздо более высокое положение, чем все паломники, что побывали здесь. Он скромно величал себя графом Фалькенштейном, однако было известно, что граф этот – старший брат королевы, римский император Иосиф Второй. Жирарден видел в Иосифе самого передового монарха, какого носила на себе земля со времен императора Марка Аврелия, всей душой восхищался Иосифом и был глубоко взволнован его приездом.Все поведение императора соответствовало славе о нем. Он беседовал с Жирарденом, как равный с равным, с интересом слушал его, когда тот приводил изречения Жан-Жака, обменивался с ним мыслями по поводу «Общественного договора» и, хотя роялист по положению, проявил себя более передовым человеком, чем сам Жирарден.

После обеда император с подкупающей сердечностью и прямотой попросил своего гостеприимного хозяина не сопровождать его во время прогулки, которую он собирается совершить; ему хочется насладиться одиночеством в духе Жан-Жака. Жирарден озабоченно обратил его внимание на тяжелые грозовые тучи, но граф Фалькенштейн сказал, что горные восхождения в его собственных Альпах приучили его ко всему, и не внял опасениям, высказанным Жирарденом.

Примерно через час разразилась гроза. Жирарден мучительно колебался: не послать ли людей на помощь светлейшему гостю? Он дал распоряжение и тут же отменил его. Еще через час появился сам граф Фалькенштейн, улыбающийся и насквозь промокший, и рассказал, что в самый отчаянный ливень он укрылся в одном из гротов. Граф переоделся в сухое платье, предложенное маркизом, и они расстались, в высшей степени довольные друг другом.Маркиз назвал тот маленький грот «Гротом Иосифа» и сделал на нем надпись:

Странник! Не спеши, постой!

Этот тесный грот немой

Был убежищем монарха

Добродетели святой.

Гравюра XIX века с изображением рва с водой, окружавшего Шато д’Эрменонвиль.
В 1880 году замок приобрёл польский князь Константин Радзивилл (1850—1920), впоследствии женившийся на дочери основателя Монте-Карло Франсуа Блан.Сын Константина, Леон Радзивилл (герой Первой мировой войны и друг Марселя Пруста), в 1914 году был избран мэром села Эрменонвиль. В 1927 году Шато д’Эрменонвиль перешёл по наследству его племянникам.

В 1930 году Шато д’Эрменонвиль и парк Жан-Жака Руссо были объявлены историческим памятником Франции. В 1938 году замок был приобретён французским промышленником Этторе Бугатти — основателем автомобилестроительной компании Bugatti. После его смерти в 1947 году, замок перешёл его наследникам: Лидии Бугатти и графу Франсуа де Бойнь.

В этот период на территории Эрменонвиля хранилось несколько машин Bugatti (включая одну из знаменитых Bugatti Royale) и спроектированный Бугатти самолёт. В 1964 году Шато д’Эрменонвиль был приобретён французским медиком Анри Монтарналем, который провёл в нём свои старческие годы.

К 1976 году у нового владельца, мадам Бистро (дочки умершего к тому времени Монтарналя), уже не было достаточно средств для поддержания усадьбы.Отопление стоило дорого, из-за чего в зимние месяцы Эрменонвиль практически пустовал, а с 1978 года и вовсе стоял необитаемым.В 1981 году, после долгих колебаний, мадам Бистро арендовала усадьбу Международному обществу сознания Кришны (ИСККОН), что вызвало волну протеста со стороны местных жителей.

Кришнаиты взяли Эрменонвиль в аренду с подачи тогдашнего лидера ИСККОН во Франции Бхагавана Госвами.Они превратили усадьбу в индуистский храм и ашрам, установили в одном из залов алтарь со статуями божеств Чайтаньи и Нитьянанды, и дали шато новое название — «Кришнавиль»Как сообщал в 1982 году официальный журнал ИСККОН Back to Godhead, кришнаитские художники и мастера провели работу по реставрации 80 комнат усадьбы.Приняв во внимание историческую ценность здания, администраторы ИСККОН решили сохранить традиционный французский декор.В Эрменонвиле был открыт музей традиционного индийского искусства, вегетарианский ресторан и радиостанция.Для тысяч туристов, посещавших Эрменонвиль по выходным, кришнаиты организовали концерты индуистской музыки, презентации мультимедия и прогулки на лодке по искусственному озеру площадью в 6 гектаров.

Аренда Эрменонвиля кришнаитами вызвала не только протест местных жителей, но и интерес французских властей, начавших расследование коммерческой деятельности организации во Франции.В результате, в 1985—1986 году ИСККОН был присуждён к выплате ряда огромных штрафов.Из-за развязавшегося скандала, Бхагаван был вынужден оставить пост лидера в ИСККОН.В феврале 1987 года обозреватель газеты Le Monde Анри Тинк отмечал:« Эрменонвиль был домом для сотни кришнаитов, местом проведения религиозных церемоний и крупных кришнаитских фестивалей. На сегодняшний день, его покинули практически все обитатели. Осталось только пять или шесть человек. Упавшие духом, они нашли прибежище в подсобных помещениях, где присматривают за имуществом.

В декабре прошлого года они потерпели очередное поражение: мэр Эрменонвиля подал ещё один иск за нарушение техники безопасности и невыполнение работ по поддержанию усадьбы. Кришнаитов приговорили к выплате четырёх штрафов в размере 2000 франков.»
1987-н.в. Элитный отель

Пребывание кришнаитов в усадьбе завершилось пожаром 14 ноября 1987 года, который значительно повредил здание.Мадам Бистро отремонтировала усадьбу и 1 июля 1988 года открыла в ней дом престарелых.

Однако, она оказалась не в состоянии погасить взятые для осуществления ремонта банковские кредиты, и в 1989 году Эрменонвиль перешёл в собственность одного из банков. 31 мая 1991 года французская компания Les Hôtels Particuliers приобрела усадьбу и превратила её в элитный отель.

В Шато д’Эрменонвиль снимались такие фильмы, как «Елена и мужчины» (1956) Жана Ренуара, «Пришельцы» (1993) и «Пришельцы 2: Коридоры времени» (1998) Жана-Мари Пуаре, «Арлетт» (1997) Клода Зиди и «Любимая тёща» (1999) Габриэля Агийона.

Источники:

ЖАН-ЖАК И НАСЛЕДНИКИ | Мудрость чудака, или Смерть и преображение Жан-Жака Руссо | 2. Село Эрменонвиль и «Общественный договор»

https://www.domainechateauermenonville.com/

Jean-Claude Curtil, Ermenonville : La glaise et la gloire, La Ferté-Macé, Bernard Gallier, 1978, 153 p.
Catherine Dumas, Ermenonville: un paysage philosophique; dans : Géographie et cultures, n° 37, Paris, L'Harmattan, 2001, 144 p. 
René Mathieu, Parc d'Ermenonville, Paris, Nouvelles éditions latines, 1970, 32 p.