В середине февраля мне позвонила инспектор собеса Раиса Владимировна и, к великой моей радости, сообщила, что внесла меня в мартовский список Департамента социальной защиты населения г. Москвы на получение путёвки в Сакский центральный военный клинический санаторий. В доме повеяло Крымом…
К концу этого дня мой серебристый телефон приобрёл цвет куска металла, вынутого из кузнечного горна. Беспрестанно звонили друзья и знакомые – инвалиды-колясочники, получившие из своих собесов такую же благую весть. Красной нитью во всех телефонных разговорах проходило колебание: ехать или не рисковать? Ведь уже почти четыре месяца Украину лихорадил нарыв в центре Киева, с диагнозом Майдан.
Если в прежние годы вопрос организации пересечения границы не возникал, то как всё сложится теперь, в смутную пору безвластия? И вообще – как там встретят, как станут относиться?..
Сам я никаких сомнений не испытывал: только ехать! А что посоветовать товарищам? Не в Советском Союзе живём. Убедишь людей ехать, понадеявшись на здравомыслие украинских пограничников и на их сочувственное отношение к инвалидам, а вдруг…


…В купе нас четверо: Вячеслав, сопровождающий его Николай, мой сопровождающий – Юрий, ну и, собственно, ваш покорный слуга.
Поездка стартовала, как традиционно повелось, весело. Начали с водки…
Существенное замечание: Юрий не пьёт. Только – чай и сок.
Ближе к «опереточной» границе проводница разнесла по купе небольшие листочки из газетной бумаги – так называемые декларации. Каждый заполнил обе половинки странного, с позволения сказать, документа.
В Белгороде наши «погранцы» отнюдь не заподозрили в нас беглых – от налогов – олигархов или злостных неплательщиков алиментов. Пропустили свободно. Ещё бы: нам троим уже – по шестьдесят, а Вячеславу вообще на пять лет больше. Хотя, скажу вам по большому секрету, орлы мы ещё – хоть куда!
Ночью, в Харькове, в проёме открытой двери нашего купе «нарисовался» хмурый юноша в камуфлированной одежде. Пограничник, надо полагать. Нет, прыкордоннык – на державный мове. Старательно скрывая зевоту, он дежурным взглядом скользнул по нашим раскрытым паспортам, по заспанным и слегка помятым физиономиям их владельцев. Затем разорвал пополам каждую декларацию. Одну половину забрал себе, а вторую вручил имяреку, въезжающему на территорию Украины.
«Поихалы!..».


…Градус гостеприимства на благословенной крымской земле превзошёл наши ожидания. Все жители городка (за исключением отдельных, националистически и от рождения мизантропски настроенных, людей) были искренне рады нашему приезду.
«Частный сектор» – потому, что «лёд тронулся»: народ из России поехал. А значит, туристический сезон не сорвётся, и денежки за сдачу коек потекут в их кошельки.
Рыночные торговцы и владельцы увеселительно-питейных заведений – потому, что и они нынче не останутся без дела и дохода.
Наконец, работники санаториев, в частности, нашего, военного, имени Н.И Пирогова – потому, что заканчивается период безработицы, когда администрация три раза в неделю выгоняла их в неоплачиваемые отгулы. Дело в том, что органам соцзащиты населения Украины из-за майданного бардака (начавшегося – пардон за каламбур! – по инициативе Барака), в финансировании было отказано. Украинские инвалиды теперь довольствовались только телевизионными репортажами из районов с вожделенными целебными грязями.


…Как известно, на 16 марта в Крыму назначен референдум о возвращении автономной республики под юрисдикцию России. Это стало главной темой разговоров – повсеместно: на улицах, в магазинах, на рынке, в транспорте, в кафе, в санаториях…
Старики и пожилые обсуждали пенсионные перспективы и забрезжившие в обозримом будущем новые льготы.
Молодёжь – своё: девушки – материнский капитал, возрастающие шансы на учёбу и трудоустройство; парни – грядущие возможности прохождения воинской службы и, главное, избавление от тотальной мобилизации для участия в гражданской войне, уже смрадно тянущей с Майдана горелой резиной и людской кровью.
Люди зрелого возраста говорили о реальной надежде покончить, наконец, с задушившей их безработицей, с «челночным бизнесом», с изматывающими и малоуспешными «археологическими» раскопками таящегося в земле металлолома…


…Украинские телеканалы словно бьются в пляске святого Витта. Всюду им мерещатся колонны бронетехники российских Вооружённых сил с десантниками на броне. Сам я проверить, что творится в том или ином населённом пункте Крыма, не могу, поэтому лежу, отдыхая после сытного обеда, в тревожных сомнениях.
Тут из «зомбоящика» доносится: российские бронетранспортёры заполонили улицы города Саки и движутся в сторону гарнизона, дислоцирующегося в местечке Ново-Фёдоровка. Здесь ещё со времён Советского Союза располагается уникальный объект «НИТКА». Для непосвящённых: это аббревиатура Научно-исследовательского тренажёра корабельной авиации. На этом комплексе лётчики советских ВВС и стран-участниц Варшавского договора осваивали навыки посадки на палубу авианосца…
Езжу в Саки уже двенадцать лет – по колясочным меркам это что-то вроде отрочества. Санаторские старожилы познакомили меня с героической традицией – каждый год совершать марш «на гарнизон», к морю. Выехали на трассу, построились в колонну по одному – и маши рычагами километров так семь…
Дорога проложена мимо аэродрома. Все эти годы он представлял собой удручающее зрелище: за ограждением из порванной колючей проволоки – поросшие густым бурьяном пустые капониры, разбросанные то тут то там ПАГи – аэродромные плиты (знать не всё подчистую удалось продать и растащить по дачным участкам), сиротливо стоящий ржавый остов (можно только гадать), кажется, «двенадцатой бешки» – гидросамолёта Бе – 12. Какая тут, к хренам, палубная посадка!..
Справедливости ради надо сказать, что аэродром всё-таки был обитаем и, когда в части появлялось авиатопливо, солнечным утром над гарнизоном распускался десяток куполов – то самолётик Ан-2, то вертолёт Ми-8 «кидали» парашютистов. Колясочники выезжали на берег полусолёного озера и с любопытством наблюдали за плавным парением отважных десантников.


…Но, как говорится, вернёмся к нашим баранам. Теледива продолжает обескураживать меня: дескать, личный состав гарнизона готовится отразить нападение бронеколонны «зелёных человечков» (можно подумать, что военнослужащие Украины снабжаются обмундированием нежно-голубого цвета…) – вокруг территории части уже отрыты траншеи полного профиля и установлены пулемёты.
Что за чушь?.. Мы с раннего утра вдоль и поперёк «избороздили» улицы городка. Ни одной единицы боевой техники и близко не наблюдали. Может, они сейчас неким чудесным образом десантировались с воздуха? Но не услышать рёв военно-транспортных лайнеров в задумчиво-дремотной тишине колыбели здоровья мы, люди военные, не могли. Да и грозного урчания «бэтров» и «бээмдэшек», тем более, целой колонны, не наблюдается – дорога-то на гарнизон пролегает мимо нашего санатория.
Постучавшись, в палату вошёл Юрий. Он также отдыхал в своём номере и имел неосторожность включить телевизор.

– Слыхал?!

– Перевариваю… Вот дура! – тычу в телевизор. – Такой обед обос…гадила. А харчо было! А жаркое по-славянски!..

Юрий лёгок на подъём.

– Схожу-ка я на гарнизон. Погляжу, чем там народ дышит.

Человеку ходячему, вдобавок прекрасно изучившему окрестности, дорога на гарнизон короче вдвое. Минут сорок спустя Юрий докладывал нам о результатах разведки. Как и ожидалось, колонна бронетехники с «зелёными человечками» оказалась лишь плодом воспалённого воображения редакторов украинских телеканалов. Что касается оборонительного пояса вокруг аэродромного комплекса, – траншей полного профиля Юрий, как ни старался, обнаружить не смог. Но я пытаюсь быть максимально объективным: свежеотрытый окоп для стрельбы лёжа (правда, исполненный на «двойку» по тактике) там появился. Один. И пулемёт Калашникова из него торчал. Тоже один. А метрах в пяти от него на траве сидели, беспечно покуривая, два «нежно-голубых человечка»…


…Чем ближе 16 марта, тем нелепее телерепортажи. Не хотелось бы подозревать редакторов украинских телеканалов в махровой ангажированности и вопиющем непрофессионализме, но…
Ладно, отнесу это на совесть бандеровских недобитков, совершивших, при наглой поддержке США и их европейских вассалов, государственный переворот. Наверняка, за спиной каждого редактора, каждого ведущего стоит синюшный центнер сала а-ля Сашко Билый, в необъятных камуфлированных штанах с торчащими из-под них нестиранными кальсонами, с автоматом в руках-чебуреках, и, матерясь, гундосит угрозы в адрес семьи, детей...
День выдался пасмурный, промозглый, с бешеными порывами дождевого ветра – в Саках это нередко случается по весне.
В город, понятно, не пошли – сидим у телевизора. Ничтоже сумняшеся, очередная теледикторша вещает на всю Украину и весь мир, что, начиная с ночи и по сей час, над Саками непрерывно барражируют несколько боевых вертолётов. Отмечаю про себя: репортаж построен так, что понять, чьей принадлежности геликоптеры стаями вьются над нашими головами, – невозможно. Истасканный пропагандистский приёмчик: посей туманность – взрастёт паника. Может, выехать – посмотреть?..
На улице – премерзейше. Ветровые шквалы срывают с крыш листы жести, ломают деревья. В тёмно-сером, низко припавшем к их кронам небе – ни чайки, ни горлицы, ни мухи, ни комара, ни четырёхкрылого оперённого динозавра. Какие вертолёты, дивчина?..
В тот день киевская хунта вписала в анналы своих неувядаемых в веках «подвигов» очередную победу: после многочасовых – на ледяном, пронизывающем ветру! – попыток обнаружить в сакском небе грозные боевые «вертушки» жесточайшей простудой надолго были выведены из строя полтора десятка инвалидов-колясочников, пациентов санатория им. Н.И. Пирогова.
Нас четверых горькая чаша сия благополучно миновала. Потому что мы суть ребята закалённые, из рода «зелёных человечков», если угодно. И к тому же, вернувшись с неудавшегося «авиа-шоу» в номер, мы, по собственной инициативе, основательно приложились к горькой братине, по край наполненной «Хортицей».
Очередная ремарка: безобидно подтрунивая над нами, Юрий пил много крепкого, обжигающего чая. С плюшками.


…И наступил он, день всенародного Крымского опроса, 16 марта. С раннего утра мы – в центре города. Солнечно. Народу всюду – море. Активно идут на пункты голосования. В руках многих – цветы. Выражение лиц в подавляющем большинстве – взволнованно-радостное. Отовсюду несётся весёлая музыка. Девчонки раздают прохожим газеты, ленточки – гвардейские и в расцветке российского флага. По центральным улицам, то и дело протяжно сигналя, летают частные легковушки, из открытых окон которых слева и справа выставлены флаги России и Крыма.
Конечно, надо быть безмозглым бараном, чтобы увериться в стопроцентном единодушии крымчан. Но стержневой, главенствующий их настрой – неоспорим.
В связи с этим весело вспоминаем с Юрой прошлогодний разговор на рынке с бойкой продавщицей халатов. «Знаете, какая главная мечта у жителей Крыма?», – спросила она. Мы пожали плечам, – «Какая же?». – «Та объявить Путину войну!». Мы оторопели. А она, довольная произведённым эффектом, закончила: « И сразу же сдаться в плен!».
По российскому «зомбоящику» в последние дни проходила информация, что порядок в дни проведения референдума и обеспечение безопасности людей, в случае возможных провокаций, будут обеспечивать казаки, прибывающие из городов Северного Кавказа. Местные жители делились слухами, что в Саки прибудут двести казаков и что разместят их в ремонтируемом сейчас 67-м корпусе нашего санатория. Но даже ко дню референдума корпус так и остался закрытым…
Украинский телевизор привычно запугивал, что крымчан станут сгонять на участки для голосования под дулами автоматов российские солдаты.
Солдат-земляков в Саках увидеть так и не удалось. Зато на улице Революции нам встретились пять крепких казаков зрелого возраста, в чёрных, лохматых папахах. Мы спросили: «Откуда вы, ребята?». – «Из Пятигорска», – ответили они.


…Николай не расстаётся с ноутбуком. С упорством настоящего русского полковника он наладил в санатории устойчивое функционирование интернета. Теперь лихорадочное веерное отключение украинскими властями неугодных телеканалов нам не грозит – всё узнаём из Сети. Однако большинство сайтов Украины – по прямому ли указанию Киева, или по собственной инициативе – трусливо блокировали функцию комментирования опубликованных материалов. Власть, затыкающая рот своему народу и оппонентам, демонстрирует, что боится их и заведомо признаётся, что лжёт.


…И снова об украинском телевидении. Там, по всей видимости, истерика. Девица трагическим голосом подозрительно подробно рассказывает о задержании СБУ матёрого российского диверсанта, офицера ГРУ, крупного специалиста по подрывной деятельности, много лет работавшего в разных странах мира. Он ехал-де на личном автомобиле в сторону Крыма. При задержании в машине обнаружены – о ужас! – «детали самодельного взрывного устройства».
Вот так специалист-международник! «И от дедушки ушёл, и от бабушки ушёл…», а на лихих украинских хлопцах споткнулся! И дёрнул же тебя чёрт при отправке на операцию забыть выложить из кармана удостоверение личности офицера ГРУ! Да ещё засунуть в багажник «детали самодельного взрывного устройства»! Кого ты собирался подрывать в российском Крыму?
Ну с девицы-дикторши что возьмёшь? Она кукла. Говорящая. Насмотревшаяся бездарных сериалов «про шпионов» и теперь несущая глупости несусветные. Откуда ей знать, что оружие крупного специалиста-разведчика – голова! А не всякого рода запалы с проводками, часами да бутылки с карбидом.
Впрочем, редакторы тоже недалеко от неё ушли, если выпускают в эфир подобную примитивную информационную стряпню, имеющую одну цель – оказать давление на мозги и расшатать психику доверчивого (читай – глупого) обывателя. В этом сквозит их высокомерие по отношению к людям по ту сторону экрана. А они-то, телезрители, как раз – думающие, всё понимающие и смеющиеся над фиглярским снобизмом представителей «средств массовой дезинформации».


…Завтра официально объявят окончательные итоги референдума. Жизнь в городе течёт спокойно.


…Гривня рушится. Если в день приезда мы обменивали тысячерублёвую купюру на 256 гривней, то сегодня уже – на 310.
На рынке и в магазинах есть всё необходимое и даже больше.


…Итак, 18 марта. Крым снова в составе России. В городе – праздник. Над всеми административными зданиями полощутся государственные флаги Российской Федерации. Народ гуляет, разодет в пасхальные одеяния. Повсюду разговоры – всё на те же темы: работа, зарплаты, пенсии, материнский капитал, призыв на военную службу…
Будем правдивы: рады не все – некоторые украинцы и татары (в том числе и из персонала санатория) выказывают недовольство сложившейся ситуацией. Может быть, опасаются чего-то, а возможно, – и из идейных соображений…
Но на общем фоне их процент ничтожен.
Моя душа, инфицированная возвышенным поэтическим вирусом, ликует вместе с основной массой сакчан. А Юрий, которого жизнь не один раз била почём зря, созерцает шумящее окрест торжество философски-скептическим взором.

– Веселитесь, ребята, до поры… При этом не забывайте, что цыплят по осени считают. Я, конечно, желаю вам счастливой жизни, но через неделю-другую как высадится в Крыму десант российских чиновников и олигархов…

– Ну ты и… – простая как лом Юрина правда в два счёта сверзает меня с Небес на грешную землю. Забыл что ли, в какое лихолетье живём?..


…Киевское телевидение продолжает истерить по поводу массового введения российских войск в Крым. Полноте, хлопцы и дивчинки, это уже не актуально, – раньше надо было активно работать. Причём – головой, а не только языком. Теперь Крым – российская территория, а войска… Это как рояль в кустах: он мой – куда хочу, туда и ставлю…
Но тяжёлый пропагандистский каток Майдана всё ещё движется по инерции: следует новое (наверно, трёх-четырёхдневной давности) объявление о задержании очередного российского диверсанта-идиота, упрямо ехавшего в Крым на автомобиле, причём в военной форме без всяких знаков различия, но с богатым арсеналом оружия и бронежилетами в багажнике. Гендиректора, редакторы! Ну объясните мне внятно: зачем ему переться из России в Россию по территории, занятой, будем называть вещи своими именами, противником? Да ещё в военном обмундировании! Да с оружием!
Поистине глупость журнатрёпская не ведает границ…


Не сомневаюсь, найдутся среди читателей и ортодоксальные бандеровцы; и колеблющиеся между ложными истинами и осознанным ужасом происходящего; и простые, честные украинцы, которым до слёз обидно за любимую страну, загнанную властями в это трагическое противостояние. Занятно, что, несмотря на разность воззрений, они одинаково дружно станут защищать своё телевидение и пинать меня. Да и понятно: телевидение – своё, а я – пришлый. А своё, пусть и лукавое иногда, оно куда ближе сердцу, чем самый безупречный пришлый.
Ребята, оттого что вы привычно-засаленно окрестите меня клятым москалём, чище и умнее ваше телевидение не станет.
Ну посудите сами: телезритель, скажем, в Стрые или в Ужгороде слышит репортаж о захвате города Саки русскими десантниками.
Слышит, но не видит. А просто свято верит.
Верит – и в гневе сжимает кулаки!
И я слышу тот же репортаж.
Слышу – и выхожу на место якобы происходящих событий.
Выхожу – и вижу, что меня нагло обманывают.
Вижу – и в гневе сжимаю кулаки!
Кулаки сжаты и у поверившего в ложь, и у увидевшего правду.
По сути, оба мы – потерпевшие, оба обманутые. Нам объединиться бы.
Но кулаки уже сжаты.
Что получилось? Правильно – драка.
Кто её спровоцировал? Правильно – недобросовестное… да что там миндальничать – продажное телевидение.
А кому сегодня принадлежит это телевидение? В чьих интересах раскрашивает оно картину жизни? Дальше – больше...
«Единожды солгавши, кто тебе поверит?»…

…Щенячья месть киевской хунты – по всему полуострову отключили свет. Как в тапок нассали…
Неудобство длилось всего минут двадцать – у Автономной Республики Крым оказались «под парами» автономные источники питания.
Сидим, попиваем пиво с рыбкой. Потешаемся над злободневными политическими карикатурами в Интернете. В телевизоре о чём-то своём, «девичьем», воркует Сеня-кролик. Николай встаёт и через экран отвешивает ему по лбу меж залысин смачный «горяченький». Не поверите! – Кролик тут же исчезает…
Вместо него появляется (ну просто кунсткамера какая-то!) ещё один ставленник бандеровской клики – губернатор Донецкой области Сергей Тарута, олигарх, простите за нецензурщину. Он начинает рассказывать, что вместе с братом прорыл траншею вдоль всей границы с Россией. Подробно уточняет её параметры: глубина – 2,5 метра, ширина – 4 метра; рядом земляной вал двухметровой высоты. А на участках, наиболее опасных, по «авторитетному» мнению штафирки Таруты, для прорыва вражеских танков, – они с братаном ещё установили тетраподы. Мысленно представляю себе двух жидких хлипаков, наверняка, за всю жизнь не державших в руках ничего тяжелее ложки, – под покровом ночи, под проливным дождём, на пронизывающем мартовском ветру рьяно роющих совковыми лопатами глубокую траншею. Становится не смешно, а грустно: и эта общность биологических недоразумений претендует на власть?..
Очередное подтверждение того, как верно сформулированы условия возникновения революционной ситуации. Когда агрессивная глупость денежных мешков начинает плескать через край, ограбленный и униженный класс больше не желает ей подчиняться.

– Пиарятся мальчонки. И людей дураками полагают, – Юрий выразительно крутит пальцем у виска и уходит курить.
Он у нас, конечно, не губернатор, как Тарута. Он даже не его заместитель и уж точно – не его брат. Зато он – механизатор широкого профиля, машинист экскаватора, специалист экстра-класса с более чем тридцатилетним опытом землеройных работ. Инфантильным братьям Тарутам такое и не снилось. Это им не куличики в песочнице лепить…
Тем временем Николай, с помощью гугловской программы, быстренько измеряет протяжённость границы Донецкой области с Россией.

– Интересно, сколько суток и какими силами вели работы эти братья? И грунт, наверняка, ещё не прогрелся как следует…

Возвратившийся к тому моменту Юрий отвечает ему:

– В данном случае это совсем неважно. Говорю же: красуются братцы перед публикой, как два суслика в зоопарке. Надо быть или круглым идиотом, или олигархом, чтобы тратить деньги и силы на бессмысленную работу. Я два раза двину бульдозерным отвалом по их земляному валу в сторону траншеи – и «Гремя огнём, сверкая блеском стали!..».


…В санаторий зачастили многочисленные комиссии. Характерно, что в той или иной группе обязательно присутствует человек в мундире российской армии. Может быть, наше министерство обороны «положило глаз» на такую жемчужину среди крымских здравниц? Интересно, как это отразится на наших будущих возможностях лечиться здесь? Слова Юрия о массовом наплыве в Крым российских денежных тузов и чиновничества не оставляют меня в покое.


…Жизнь в городе течёт в привычном русле. Объявлено о начале замены украинских паспортов на российские.
В этой связи – информация к раздумьям всякого рода провокаторам-политиканам и болтунам от журналистики. Ранним часом в первый день оформления документов на получение российского гражданства в центре города мы увидели огромную очередь людей, толпившихся около входа в административное здание органа городской власти, ведающего паспортными делами. На первый взгляд, что тут странного? Крымчане спешат выправить новые документы и приблизить тем самым срок получения ожидаемых благ.
А удивительно вот что! Да простят меня читатели, но я вновь вынужден написать это слово, при произнесении которого начинаю в последнее время просто свирепеть. Да-да, вы, любезный читатель, попали в точку – оно! Телевидение.
Киевские телеканалы утверждают, что крымские татары, во главе с их духовными деятелями из меджлиса, собираются в массовом порядке противиться «российской паспортизации». Для пущей убедительности, на экране постоянно фиглярничают какие-то мусульманские сановные святоши и пугают соотечественников по получении ими российского гражданства немедленной депортацией. На Колыму!
Вы, пустосвяты в расшитых фесах, не боитесь, что Аллах жестоко покарает вас за фарисейство? За публичное враньё!
…Долго ещё мы кружили вокруг той гигантской очереди. Вглядывались в лица. Прислушивались к непонятному говору. К крымско-татарскому говору!
Первыми кто, несмотря на лицемерные увещевания религиозных ханжей, выразили готовность поменять украинские паспорта на российские документы, были именно крымские татары…


…25 марта. Все вокруг только и обсуждают загадочную смерть опасного для человечества ляпсуса природы – Сашка Билого. По паспорту – Музычко.
В Киеве – полный раздрай. Правосеки валят вину на Турчинову хунту, те – на майданутых скакунов, Димка на Арсенку, Олежка на Юльку… И все вместе – на Россию.
Собачья свадьба в Майдановке…
Ясно одно: пауки в банке открыли счёт в кровавом междусобойчике. Шай-бу! Шай-бу! Мо-лод-цы!


…Оформление паспортов продолжается уже неделю и длится полный рабочий день. Людской поток нескончаем – едут изо всех уголков Сакского района.
Все фотоателье города перешли в авральный режим работы. Заказы принимаются только на фотографии для паспортов. И так, надо полагать, – по всему Крыму. Теперь гости полуострова смогут увидеть полноценные фотокарточки своих путешествий, только вернувшись домой.
Кто-то рождается, как говорится, в рубашке. Николай, по-видимому, родился с фотоаппаратом. Где-то за неделю до нашего отъезда домой он задумал на прощание сделать некоторым женщинам из персонала санатория художественные фотопортреты. Заставил их взбить причёски, подкраситься, приодеться. Часами изводил, заставляя принимать перед объективом разные позы…
Когда материал был окончательно отобран, Коля с лёгким сердцем отправился в фотоателье… Высокий, крупный, сильный, из толпы горожан, осадивших стеклянный прилавок, он выбрался с трудом, раскрасневшимся и основательно помятым. Но, главное, без малейших надежд на печатание портретов.
Тогда он ввёл в бой «тяжёлую артиллерию» – Юрия. Тот хоть и чуть пониже ростом, но коренаст и крепок. А главное, убедителен. В итоге, Юрий договорился с мастером о возможности в конце рабочего дня напечатать Колины труды.


…В Крыму началось одновременное хождение российского рубля и украинской гривни.


…Крымские автомобилисты решили не дожидаться официальной замены номеров своих стальных «ласточек» и «буцефалов» на новые, с российской символикой. На рынках и в хозяйственных магазинах истощились запасы изоленты белого, синего и красного цветов. Автовладельцы скупили эти цветовые комплекты и каждый на своём номере заклеил «жовто-блакытный» флаг тремя полосками изоленты в расцветку флага России.


…Дня за три до прощания с благословенной крымской землёй Николай, Юрий и я решили съездить в Евпаторию. Вячеслав остаётся «на хозяйстве» – у него проблемы технического характера.
Парни посещали этот прелестный городок последний раз в прошлом году. Я же не был там – страшно сказать! – уже тридцать два года.
Около санатория всегда полно автолюбителей, предлагающих услуги отдыхающим. Нам нужна машина пообъёмнее. Сторговываемся с молодым парнем, по имени Игорь: сто тридцать гривень – туда и столько же – обратно. Николай с Юрием помогают мне забраться на место рядом с водителем. Коляску – в багажный отсек. Едем, беседуем. Узнаём, что этот бизнес у Игоря – основной источник дохода, потому что с какой-нибудь другой стабильной работой здесь очень и очень туго.
Евпатория встречает нас густым утренним туманом и морской прохладой. Юрий, сообразно статусу сопровождающего, заставляет меня надеть ветровку. Подчиняюсь.
Минареты мечети Хан-Джами едва угадываются в молочной дымке.
Гуляем по набережной. Воспоминания накатываются волнами. Вот здесь я, тогда молоденький капитан, фотографировался с женой. Вот кафе, где мы с ней лакомились мороженым. Вот пляж, на котором мы загорали…
Николай, конечно же, до зубов вооружён фотоаппаратурой. Прошу сфотографировать меня здесь на фоне моря – туман понемногу начинает рассеиваться. Ребята фотографируются со мной.
Солнце всё выше и ярче, горизонт всё чище. Гуляющего по набережной народу заметно прибавилось.
Сворачиваем к центру города. Через сквер, мимо памятника Дувану, выходим к театру им. А.С. Пушкина и памятнику генерал-майору авиации Токареву. Воспоминания, воспоминания…
Затем мы возвращаемся к Дувану и, минуя орудия, охраняющие вход в Краеведческий музей, снова направляемся в сторону моря.
Морской ветерок и прогулка распалили зверский аппетит.
Заруливаю на открытую площадку кафе с видом на море – внутри будет жарко. Юрий помогает официантке выволочь через дверь столик.
Заказываем салаты, шашлык, мясо на косточке. Мы с Колей – бутылку водки и два пива. Юра традиционно – вишнёвый сок.
Хорошо сидим! Аппетитно булькая, льётся водка в рюмочки – плавно течёт дружеская беседа. Закуска отменная.
Солнце уже в зените, и моя плешь медленно начинает плавиться. Видя тщетно предпринимаемые мной попытки защититься от светила, Коля снимает с головы и нахлобучивает на меня бейсболку. Сразу становится комфортно, и я «на посошок» заказываю себе кофе.
Всё-таки есть что-то высокое в давних школьной и армейской дружбе…
Прогулка продолжается.
А вот и бронзовый мальчик с гирей. Привет, дружище! Сколько лет, сколько зим!.. Ты по-прежнему юн и свеж. А я вот, брат, малость подкачал…
В условленный час встречаемся с Игорем. Возвращаемся в Саки.


…Покупаем продукты в дорогу. В магазинах и на рынке, как прежде, всего – завались! Удивительно, как быстро продавцы освоились с двойственной системой расчётов – стоят за прилавком с калькуляторами в руках: «Вам сдачу в украинских или в российских?».


…Укладываем чемоданы – завтра поутру в путь.
Перед корпусом группа людей, выезжающих вместе с нами, тревожно обсуждает прилетевшую на днях из эфира весть об ограблении вооружёнными украинскими «хренегознаеткем» пассажиров кишинёвского поезда. Чувствую, пришла пора проводить партполитработу. «А мы, – говорю собранию, – спокойны, как памятник Ришелье в Одессе. Ну начнёт меня «трясти» с пристрастием какой-нибудь пограничный чин, – вот так же, как Дюк, поведу рукой: мол, поройся, болезный, в инвалидных пожитках. На золотишко не раскатывай губёшки. А коль есть нужда в чём, милосердно поделюсь с тобой: мочеприёмниками, катетерами, памперсами, тампонами, прокладками… Почти ненадёванные. Бери, бери, не брезгуй!..».
Вдохновлённый таким оптимистически-красочным рассказом, народ умиротворённо разъезжается и расходится собирать вещички.


…Выходной светофор станции Саки вспыхнул зелёным огнём. Поехали! Раскидали по рундукам и полкам сумки-чемоданы. Юрий с Николаем застелили нам с Вячеславом постели. А тут и проводница подоспела с чаем. Значит, позавтракаем.
…Симферополь. Стоим около двух часов в ожидании прицепки нашей группы к основному поезду. Каждые пять минут по станционной трансляции звучат объявления. В первые мгновения отмечаю, что читаются они – на русском языке. Потом вслушиваюсь в смысл: поезда, следующие из западных регионов Украины, упоминаются с приставкой перед номером – «ночной». Все они опаздывают в прибытии, каждый на разное количество часов. Домайданились…
…Джанкой. За окном, справа по ходу поезда, видим «старичка» – врытый в землю БТР-60ПБ. Рядом бродят несколько человек в камуфлированном обмундировании.
Едва отправились – замелькали в окне хаотично разбросанные по территории станции и погруженные на платформы танки, БТРы и БМП. Вся техника старая. Не то грузятся, не то выгружаются…
…Мелитополь. Прежде мы его проследовали обычным порядком, как все крупные станции внутри страны, без какого бы то ни было контроля. А сегодня двое в непонятной форме без знаков различия требуют предъявить для проверки паспорта. Во доигрались в демократию! Ещё не раз икнётся вам (да и нам тоже) развал Союза…
…Дело к ночи. Харьков. Дверь купе открыта. Полный свет включён. Слева и справа в коридоре слышны приглушённые голоса.
Каждый из нас приготовил паспорт и вторую половинку декларации. Ждём.
Первой, против всех ожиданий, в дверном проёме появляется… собака. Крупная, красивая. В люминесцентном потоке вагонного освещения она видится благородно серой, с синеватым отливом. Но самое удивительное – её умные, проницательные глаза. Не у каждого человека встретишь такие.
Собака переступает передними лапами порог, останавливается и медленно обводит нас внимательным взглядом: сначала меня, лежащего слева внизу; потом Юрия– надо мной; затем Николая – там же, наверху, только справа; наконец, Вячеслава.
Сначала я «торможу»: куда проводники смотрят? – собаки по вагону разгулялись! Того и гляди, птицы полетят… Потом замечаю тянущийся от ошейника и уходящий за дверь поводок. Тут же понимаю: собака на службе – взрывчатка, наркотики…
Видимо, претензий к нам у четырёхлапого стража границы нет. Псина пятится и выходит в коридор. Исчезая за перегородкой, собака вдруг резко дёргает корпусом поводок. Часто-часто семеня ножками, даже не взглянув в нашу сторону, мимо купе пролетает, как надувной шарик Пятачка, мелкая мужская фигурка в пятнистой форме.
Забавно: и кто здесь у кого – проводник?..
Минуту спустя в двери возникает пограничник. Смотрит паспорта, внимательно сверяет фотографии с оригиналами, забирает декларации и молча уходит.
Его место тут же занимает невысокая молоденькая девушка. Симпатичная. Одета в камуфлированную куртку с каким-то крупным металлическим жетоном на правой поле.
Здоровается. Спрашивает: «Какова была цель вашего пребывания на территории Украины?». – «Лечение», дружно отвечаем хором, а я ещё добавляю: «Вон в тамбуре наши коляски стоят».
Не иначе, мы очень понравились (или наоборот?) дивчине! Она не собирается уходить и после короткой паузы задаёт очередной вопрос: «А что вы приобрели на территории Украины?»
Я понимаю, что таможенница следует инструкции. Но ты, красава, думай хоть чуть-чуть! Инструкции пишут для среднестатистических ситуаций, и пишут, случается, не всегда люди умные. Поэтому работать со всякими директивами надо творчески!
Ну что такого особенного могут умыкнуть из Украины два калеки и два их сопровождающих? Тоже мне, «контрабандистов» нащупала…
Пока я всё это думаю, ребята, как сговорившись, отвечают трио: «Как что приобрели? – Здоровье!».
Удовлетворённая ответами, девушка желает нам счастливого пути и уходит.
Поезд отправляется. Прощай, Украина!..


…Часа полтора спустя (вот старость – не радость!) меня вдруг осеняет: «Мужики! Дивчина спрашивала, что мы приобрели? Да надо же было ответить – Крым приобрели! И как я не допёр до этого сразу?..».
Парни сначала с весёлым восторгом встречают запоздалый вариант ответа. Но потом Вячеслав отрезвляет нас: «А может, оно и к лучшему. Сказали бы так – а тут вдруг заходят ребята с автоматами и вежливо приглашают: “Просымо панов до дубочку!”».
Что ж, весьма разумное предположение. Давайте-ка спать.


…За окном уже мелькают пейзажи среднерусской полосы.