Автор:
Но ещё недавно у нас жили и управляли совсем другие люди: Ленин, Сталин, Хрущёв, Брежнев, Андропов, Черненко.

Они были во главе СССР, не России! Они руководили страной на несколько порядков более мощной и богатой, чем сегодняшяя Российская Федерация.

Кто-нибудь когда-нибудь слышал о зарубежных счетах этих людей?

Таки да. Вбиваем в поисковик "счета ленина в швейцарских банках" и просвещаемся.

"Автор пишет"
Ленина хоронили в башмаках с дырявыми подошвами. Сталин не оставил ничего, кроме старого френча, трубки и смены нижнего белья.

Эти комми-мантры вставляются каждый раз, когда пытаются создать образ аскетичного вождя, который жил чуть ли не в подвале, носил рубище и питался постной пищей. Я не могу понять, зачем им что-то после смерти. Читаем

Начнем, пожалуй, с личностных характеристик, причем отойдем от хронологического принципа изложения. Например, Д. Волкогонов пишет: «Скажем сразу, что Сталин смог на всю жизнь сохранить аскетизм как черту своего характера. После смерти у него фактически не оказалось личных вещей, кроме подшитых валенок и залатанного крестьянского тулупа. В своей житейской простоте и непритязательности он не изменял своим взглядам до конца, хотя уже в тридцатые годы сформировался большой штат «обслуги». Такими же были и большинство его товарищей по ЦК». И еще: «Аскетический образ жизни, пожалуй, не был позой, а следствием сохранившегося с дореволюционных лет искреннего неприятия роскоши».
Аскетизм Сталина в последние, по крайней мере, два десятка лет — это слишком сильно сказано. Достаточно привести хотя бы некоторые факты об образе жизни «великого вождя всех времен и народов».
Начать хотя бы с дач. В работе «Триумф и трагедия» упоминается Зубалово. Однако не говорится, что Сталин, выехав оттуда после гибели Надежды Аллилуевой, оставил там сына Василия и дочь Светлану (им было соответственно 11 и 7 лет), а также старшего сына Якова, который, впрочем, будучи военнослужащим, мало бывал там. Между тем Зубалово — просторный дом конца XIX века в стиле французских дворцов XVIII столетия, с большой территорией, обнесенной кирпичной оградой, не считая хозяйственных построек. У их отца появились взамен две дачи, построенные специально для него: «ближняя» и «дальняя». Несмотря на то, что последняя посещалась редко, там всегда все было готово к приезду хозяина: и «обслуга», и охрана, и продукты. Итак, три дачи под Москвой. Если сосчитать, во что это обходилось государству, то вряд ли слова «искреннее неприятие роскоши» окажутся правомерными. Кроме того, началось строительство дач и на курортах. Причем не в качестве обезличенных «государственных», как стал складываться их статус после 1953 года, а именно «дач тов. Сталина», их адреса — в Сочи, Боржоми, Новом Афоне, Холодной речке, на озере Рица, в Мюссерах...
Возьмем хотя бы последнюю, просто для примера. Чтобы на этом необитаемом участке Черноморского побережья между мысом Пицунда и Сухуми построить достойную его резиденцию, создали солидное подсобное хозяйство, нечто вроде небольшого, но образцового совхоза, проложили в скалах 20-25 километров асфальтированных дорог (закрытых, разумеется, для «посторонних»), целую гавань с бетонным пирсом, дома для охраны и «обслуги» (сейчас в них расположился довольно большой пансионат!). Наконец, два дачных дома: большой и малый. Большой проектировал один из ведущих тогда архитекторов, М. Мержанов.
Правда, иногда на некоторых из этих дач могли проводить отпуск и другие члены Политбюро, но всегда только с личного разрешения Сталина. Тот мог милостиво спросить собравшегося на отдых (так было, например, с А.И. Микояном, впервые за два десятка лет собравшимся в отпуск в 1947 году): «Ты куда едешь?» — «Не знаю пока». — «Можешь поехать в Мюссеры. Там легко купаться в любой шторм за пирсом (сам Сталин никогда, кстати, в море не купался. — С. М.)». — «Но ведь это же твоя дача, товарищ Сталин». — «Я туда не поеду. Я опять на Холодную речку. Можешь поехать».
Или обратимся к его знаменитым «ужинам», начинавшимся в 10-11 вечера и кончавшимся в 3-4 утра. Собиралось, скажем, 8, 10 или 12 человек. Изысканные блюда подавались на стол в большом количестве. Шампанское, коньяк, лучшие грузинские вина, водка лились рекой. Сам хозяин пил не так много, отдавая предпочтение сладкому шампанскому и винам типа «Хванчкары». Но других пить заставлял исходя из тезиса «что у трезвого на уме, то у пьяного на языке». Отказ пить воспринимал как боязнь проболтаться о чем-то, желание что-то скрыть. Поэтому никто в конечном итоге не отказывался. Даже иностранных гостей, вроде Тито или Ракоши, Сталин заставлял напиваться до неприличия (Тито однажды сказал наутро своим товарищам, что к Сталину на ужин больше никогда не поедет; об этом, конечно, Сталину доложили те, кто прослушивал все разговоры в резиденции гостя, и — кто знает? — не отсюда ли пошло подозрительное отношение к югославскому лидеру?).
Запасные чистые тарелки, приборы, хрустальные фужеры в изобилии стояли неподалеку, чтобы «обслуга» не мельтешилась во время разговоров. Иногда хозяин вдруг произносил по-грузински два слова, в переводе означавших «новая скатерть» или «свежая скатерть». Немедленно появлялась «обслуга», брала скатерть с четырех углов, поднимая ее. Все содержимое — икра вперемешку с чуть остывшими отбивными, капуста по-гурийски с жареными куропатками (а Сталин их особенно жаловал), притом вместе с посудой, приборами и бокалами — оказывалось как бы в кульке, где лишь звенели битые фарфор и хрусталь, и уносилось. На новую, чистую скатерть приносились другие яства, любимые Сталиным, только что приготовленные. Думаю, даже Лукулл и Нерон не назвали бы все это аскетизмом!

Нужны другие примеры?

Светлана Аллилуева рассказывала, что обмолвилась отцу о своих денежных затруднениях. Тогда он разрешил ей ежемесячно получать крупную сумму. С какого счета? Члены Политбюро тогда, по традиции, не получали гонораров за публикации (о зарплате Сталина не приходится и говорить, — наверное, ее не хватило бы и на 2-3 «ужина», о которых рассказано выше). Но этим дело не кончилось. На радостях, что дочь развелась с мужем-евреем, он предоставил ей вообще открытый счет в банке. Будучи довольно скромной женщиной (в отличие от своего беспутного брата Василия), Светлана все же невольно обрадовалась, позвонила жене моего старшего брата и сказала: «Элька, ура! Теперь с деньгами у меня вообще нет проблемы!» Наивная подруга спросила: «Как это — открытый счет? На какую сумму?» «Ну, понимаешь, он сказал, что я могу брать, сколько хочу, без ограничения».

Чем не аскетизм?

Д. Волкогонов пишет о подшитых валенках и залатанном тулупе (видимо, хранился в память о «сладкой жизни» на печи в хате сибирской крестьянки в Курейке до революции — так с ним жестоко тогда расправился царизм!). А куда же подевались шинели и мундиры из первоклассной шерсти, щедро расшитые настоящим золотом, в которых он появлялся повсюду и запечатлен на тысячах фотографий? Или сапоги из тончайшей кожи (он ведь любил очень мягкие сапоги, к тому же бесшумные при ходьбе)? Автор, со слов А.Н. Шелепина, пишет, — правда, в другом месте — об одном маршальском мундире. Разве не ясно, что это все сентиментальные истории, имеющие определенную направленность? По крайней мере, я сам видел его и в ослепительно белом мундире с неизменным золотым шитьем и такой же фуражке (на авиационном параде в Тушине), в защитного цвета мундире, в мундире из ткани золотистого цвета… Конечно, это мелочи и даже нормально для генералиссимуса, но зачем же на неверно преподанных мелочах рисовать облик аскета? Вождь владел всей страной, буквально всей, вместе с людьми. При чем тут опись имущества в гардеробе?
Он думал, что владел и природой. Однажды велел посадить на «ближней» даче на открытой поляне молодое дерево лимона. «Он будет расти!», — сказал Микояну. Тот возразил: «Зиму ни за что не переживет!» «Нет, переживет!», — упрямо сказал хозяин одной шестой части земного шара. Потом увидел, что лимонное дерево съеживается под осенними холодами, и велел срочно построить над ним небольшую оранжерею, чтобы спасти. Не будем считать, во что обошелся этот каприз, — мелочь по сравнению с другими капризами. Например, в Абхазии и сейчас могут вспомнить, как он велел уничтожать кипарисы и взамен высаживать эвкалипты — сначала на своих дачах, а потом и вообще в республике. Гиганты-кипарисы не поддавались пилам. Тогда было велено их взрывать (местные жители утверждали, что на запретной для всех территории происходили испытания атомных бомб!) Чем провинились красавцы кипарисы, воспетые поэтами, перед вождем народов? Скорее всего, считали некоторые члены Политбюро, тем, что за таким деревом легко мог спрятаться человек. Операция по посадке эвкалиптов (почти все они вскоре засохли) обошлась Абхазской ССР в 200 млн. руб.
"Аскетизм" вождя.
Серго МИКОЯН, доктор исторических наук