Мои сыновья, материнской мольбѣ

Безъ страха вы смѣлой душою внемлите,

На бой съ омерзительной тварью идите,

Нетлѣнны вѣнцы завоюйте себѣ.

Драконъ-богоборецъ явился изъ бездны,

Царя онъ убилъ, утвердился у власти,

И вѣрныхъ Христу разрываетъ на части

Исчадіе демоновъ гордословесныхъ.

На вѣрную смерть васъ, сыны, посылаю,

И сердце моё материнское ноетъ,

И съ болью душа, разрываяся, стонетъ,

Но, образомъ Спасовымъ благословляя

Всѣхъ васъ, мои дѣти, Іисуса молю я

Помочь одолѣть людоѣда-дракона,

И царство спасти, и державну корону

Царю возвратить. И всѣмъ сердцемъ хвалю я

Отважныхъ героевъ, что пали въ сраженьѣ

Со sвѣремъ, хулящимъ Священнаго Духа,

Чья мерзостна ложь правовѣрному слуху.

Такъ бейтесь до смерти со sлымъ искушеньемъ,

За вѣру святую, царя и отчизну.

Я вѣрю: падётъ христіаноубійца

И слуги его, упыри-кровопійцы,

И Богъ не посмотритъ на насъ съ укоризной.

2011.

Бѣгу я по городу, факелъ въ рукѣ

Не можетъ огнёмъ своимъ солнце затмить,

И тьму онъ не можетъ никакъ освѣтить,

И свѣта не вижу я и вдалекѣ.

Ищу человѣка! — и слышится гласъ:

«Его не найдёшь ты въ безжалостный часъ!»

Бѣгу я по городу, люди свой взоръ

Упёрли въ меня. Этотъ добрый народъ

Испуганно шепчется: «Вотъ идіотъ!

Навлёкъ на себя срамоту и позоръ».

Ищу человѣка! — и вторитъ весь свѣтъ:

«Ищи, вѣдь намъ дѣла до этого нѣтъ!»

Бѣгу я, навѣки оставивъ свой домъ,

И факелъ мой гаснетъ, не выдержавь тьмы,

Смѣются въ лицо мнѣ слѣпые умы:

Ищу человѣка въ себѣ я самомъ.

Ищу человѣка! Господь, помоги!

Во тьмѣ я предсмертной, повсюду враги!

Потухшій свой факелъ я выбросилъ прочь,

Вѣдь нѣтъ человѣка, и лучше мнѣ пасть:

Его погубила совѣтская власть,

И я оборвалъ для себя эту ночь.

Ищу человѣка! Его не найти.

О, Боже! Я, кажется, сбился съ пути!

И хлынула кровь изъ порѣзанныхъ вѣнъ!

Вѣдь нѣтъ человѣка и, сбившись съ пути,

Кричу я: «О, Боже! Куда мнѣ итти!

Куда я уйду изъ хладѣющихъ стѣнъ?»

Ищу человѣка! Ты гдѣ, человѣкъ?

Ужъ нѣтъ меня больше, оконченъ мой бѣгъ…

17-18. ІѴ. 2011

Сяду я за столъ да подумаю,

Какъ мнѣ жить, какъ быть, одинокому,

Скоротать свой вѣкъ, да въ могилу лечь,

Чтобъ никто не видѣлъ судьбу мою,

Чтобъ не зрѣть печаль столь глубокую,

Чтобъ ярмо земли полетѣло съ плечь.

Чарку sѣлья выпью отъ горечи:

Веселись, душа, передъ смертію!

Что я такъ любилъ, всё, чѣмъ дорожилъ,

Оковала смерть крѣпкимъ обручемъ.

Русь Святую въ пѣсняхъ воспѣтую,

Не хранили мы и лишились силъ.

Пѣли мы свои пѣснословія

Всадникамъ, изъ бездны повылѣзшимъ

На лихихъ своихъ огненныхъ коняхъ,

Всадники же тѣ безголовые.

Святорусскимъ людямъ повымершимъ

Въ сердце въѣлся страхъ, да не Божій страхъ.

Полетѣли съ храмовъ головушки,

Полился кровь обезглавленныхъ,

И державный вождь, православный царь,

Окропилъ родимою кровушкой

Грѣшныя сердца окаянныя.

Надъ землёй нависла гнилая хмарь.

Гдѣ же ты теперь, земля Русская,

Божія невѣста избранная?

Ты лежишь въ гробу адмантовомъ,

Строгое лице твое грустное

Сковано печалью прекрасною,

Въ вѣчности ты ждёшь Ненагляднаго.

Сяду я за столъ да подумаю,

Какъ мнѣ жить, какъ быть безъ Руси Святой,

Душу какъ спасти окаянную.

Пусть же видятъ люди печаль мою,

Пусть подымутъ вопль великій свой

За Святую Русь православную.

02. Ѵ. 2011

Брошенъ, униженъ, брожу одиноко,

Зябну съ тоски этой ночью глубокой,

Ногу едва волоча по землѣ,

Прыгаю весело: прошлою ночью

Били ногами безжалостно очень.

Больно теперь... Всё изчезло во мнѣ.

Мнѣ-бы уйти отъ тоски-одиночества

Въ небытіе. Только жить что-то хочется.

И, удовольствуясь участью скверною,

Я волочу эту жизнь безчеревную.

Люди унылые слѣпо бредутъ

Мимо меня: на работу, съ работы,

Чёрстваго хлѣба мнѣ не подадутъ.

Гложатъ сердца ихъ иныя заботы:

Дома скорѣй-бы въ теплыни заботливой

Слушать болтушечникъ словоохотливый.

Брюхо безъ жалости трапезы проситъ,

Рыться велитъ въ человѣчьихъ отбросахъ.

Страшно воняетъ отъ запаха скверны,

Гнили мясной, видно, четверодневной,

Гдѣ-то въ коробкѣ. Я очень голодный!

Что можетъ быть мнѣ тамъ въ пищу пригодно?

Вотъ разорвалъ…Мнѣ явилось на видъ:

Въ грязной коробкѣ…младенецъ лежитъ.

17. ѴІІІ. 2011

Надъ міромъ нависла sловонная сѣнь,

Горитъ, пылаетъ земля,

И горекъ народу торжественный день

Сверженья ихъ короля.

Не знаетъ пощады кровавая власть,

Тяжелъ безжалостный гнетъ.

Кому на колѣни предъ ней не упасть,

Кто въ бой народъ поведетъ?

Подъ тяжкою ношей судьбѣ покоренъ

Согбенный, сломленный рабъ,

И тѣшитъ предателя золота звонъ,

И слѣпитъ взоръ блескъ наградъ.

Страшна и крѣпка оккупанта рука,

Никто не смѣетъ возстать,

Безжалостно времени льется рѣка

Не течь во вѣки ей вспять.

Безсиленъ повстанцевъ отважный союзъ,

Хоть взгядъ ихъ ясенъ и смѣлъ:

Число ихъ ничтожно, не свергнуть имъ узъ,

Презрѣнье – вотъ ихъ удѣлъ.

Когда же родится отважный герой,

Откуда онъ приплыветъ?

Кто смѣло сразится съ кровавой чумой

И намъ свободу вернетъ?

Онъ будетъ кровавой чумы палачомъ,

Героемъ славнымъ въ вѣка,

Онъ будетъ сражаться огнемъ и мечомъ,

Его не дрогнетъ рука.

24. ХІІ. 2017

Шелъ Іисусъ Христосъ по землѣ чужой,

По землѣ чужой, по Русь-Матушкѣ,

По росѣ топталъ босы ноженьки,

Босы ноженьки – по Руси святой.

Почитаютъ здѣсь царя-батюшку.

Богомольный людъ по дороженькѣ

Ходитъ, слезы льетъ по святымъ мѣстамъ,

Во грѣхахъ родителей кается,

Знавшихъ времена богоборчества.

А въ чемъ кается – онъ не знаетъ самъ,

Но душа томлѣніемъ мается,

Собираетъ старцевъ пророчества,

Что грядетъ, грядетъ, онъ уже въ пути,

Православный царь богоизбранный,

Будетъ онъ помазанъ на царствіе,

Твердою рукой будетъ онъ вести

Къ царству благоденствія призванный,

Сущій днѣсь подъ игомъ въ несчастіи

Богоносный людъ, право славящій

Славнаго, пріявшаго Отчій зракъ,

У него Христосъ въ услуженіи

(Одесную съ нимъ пребывающій,

Носитъ на десницѣ Онъ царскій знакъ) –

И настнетъ міру спасеніе:

Торжествуетъ въ немъ православіе,

Вѣра супостатъ изничтожится,

Воцарится въ мірѣ помазанный,

Русскій воинъ пройдетъ со славою,

Русскій міръ повсюду умножится –

Духомъ то пророческимъ сказано.

Шелъ Иісусъ Христосъ по землѣ чужой,

Духи отъ Него разбѣгалися,

Русскій міръ бѣжалъ въ тьму кромѣшную,

Гдѣ зубовный скрежетъ и вопль sлой –

Тьма кромѣшная разступалася,

Омываясь влагою вѣшнею.

Отрокъ, Божій Сынъ, нежеланный гость,

Вѣру ли обрящетъ въ людскихъ сердцахъ,

Собирая званныхъ на Божій пиръ?

Гдѣ бы ни ступилъ Онъ – повсюду sлость,

Гдѣ Его ни узрятъ – не Божій страхъ,

Гдѣ чумою стелется русскій міръ.

2018